Дом с белыми клибисами (СИ) - Бунькова Екатерина

— Вот в чем дело. Так они ищут колдуна, — мастер Кан задумчиво покусал губу. — Тогда тем более не стоит возвращаться в дом Калеба: вдруг вас уже кто-нибудь поджидает? Пусть старик пока сам разберется с огненными бутылями. Ночуйте у нас, а завтра посмотрим. Может, леди Ветта к утру чуток подобреет и разрешит вам остаться на недельку, пока вы не достроите свой летучий дом. А там, глядишь, заберешь свою волшебницу в далекую страну, и никаких проблем.

— Сайка не хочет, — покачал головой Авис. — Ей и ночевать-то здесь не стоит: в прошлый раз за такое монашки ее на всю ночь наказали. Она сказала, что только одним глазком на Элакию посмотрит, и вернется обратно с Калебом.

— Все они так говорят, — улыбнулся мастер Кан. — Ты поменьше слушай, побольше делай. Видишь ли, сынок, женщины — это крепости, а мужчины — завоеватели. Есть крепости продажные — посетить их легко и просто, но и отношение к ним соответствующее. Есть крепости, для завоевания которых приходится стать сильнее, богаче, известнее. А есть крепости, которые держат осаду годами, пока ты не найдешь способ их одолеть или не сдашься. Но сам посуди: какой крепостью ты будешь дорожить больше всего — той, что с радостью распахнула перед тобой ворота, стоило только подойти, или той, ради которой ты стольким пожертвовал? Конечно, той, которую пришлось долго уговаривать и чуть ли не с боем брать.

Авис склонил голову, пытаясь понять метафору.

— То есть, Сайка на самом деле хочет, чтобы я ее уговорил?

— А она тебе что сказала? — хитро прищурился Белый мастер. — Ну-ка, вспомни, какими словами она отказалась.

— Хм, — Авис задумался. — Она говорила что-то про свой и чужой дом. Вроде как, если она будет жить у моих родителей, то это будет не ее дом. А она хочет, чтобы семья, чтобы… э-э… Честно говоря, я не очень понял, о чем она.

— Проще простого, — Белый мастер широко улыбнулся. — Она тебе прямым текстом сказала: не хочу жить в чужом доме. Хочу свой дом и свою семью. Создай семью, построй ей дом, и она уедет за тобой хоть на край света!

Авис задумался, смутился и оттого ответил язвительно:

— Да? А разве можно взять крепость в одном месте и передвинуть ее в другое?

— Крепость — это иносказательное понятие. И не надо мне тут корчить дурачка, все ты понимаешь, — мастер Кан укоризненно посмотрел на него из-под нахмуренных бровей, поднял кружку и сделал глоток. — Не хочешь моих советов — твое дело.

— Ну а что, если крепость не сдастся никогда, — Авис, стараясь не смотреть на мастера, тоже уткнулся взглядом в кружку, принюхался, лизнул жидкость. Скривился и отодвинул от себя подальше.

— Хм, — Кан подпер щеку и задумался. — Так не бывает. Крепости всегда сдаются, чтобы обрести хозяина и защитника и стать еще сильнее.

— Но вы же сами сказали, что если крепость держит осаду годами, то завоеватель может сдаться и уйти к другой, — напомнил Авис.

— Может, — кивнул Кан. — И уйдет, когда поймет, что раз уж он не может завоевать крепость, то и управлять ею не сможет.

— И тогда она останется непокоренной, — гнул свое Авис, которому не нравилось, что его поучает совершенно посторонний человек.

— Нет, — Кан тряхнул головой и налил себе еще вина. — Обязательно придет кто-нибудь другой — более сильный и умелый. А тот, что сдался, останется с дешевкой.

— Но что, если крепость и этому не сдастся?

— А я не отступлю! — мастер, которому как раз только-только ударило в голову крепкое вино, грохнул кулаком об стол. — Каждой крепости нужен защитник, даже если они твердят обратное. Даже если мнят себя обожженными и разграбленными: они же не видят со стороны, насколько велики и таинственны. Продажные обвешивают себя ленточками и флагами, вкусно кормят, мягко стелют. Но останься в них и поймешь, что сундуки пусты, все тайны давно разгаданы и повсюду — не к столу будь сказано — насрано. Все, что было в них когда-то ценного, уже унесли с собой те, кто были до тебя. Править такой крепостью — неблагодарное дело. А вот за суровыми и обшарпанными стенами замка, что никогда не был взят, могут скрываться такие сокровища, которые тебе и не снились.

Кан снова потянулся к графину, но обнаружил, что тот пуст, и продолжил:

— Впрочем, мне этот замок дорог, даже если в нем и нет никаких сокровищ. Сам принесу и спрячу их по углам: так ведь тоже можно.

— А что, если придет кто-то еще, и крепость сдастся этому кому-то, раздав все, что вы принесли, — предположил Авис, уже слегка запутавшийся в лабиринте образов.

— Типун тебе на язык! — возмутился Кан. — И вообще, чего ты тут расселся? Иди уже наверх. А я пойду отправлю твою подружку обратно в монастырь и буду будить миледи, пока она не простудилась.

Когда Белый мастер вышел во двор, и прохладный ветерок рассеял хмельную бесшабашность, мужчина устыдился того, что наговорил мальчику. И с чего вдруг его так понесло? Сердясь на себя, Кан поспешил закончить все дела, чтобы пораньше лечь спать и забыть все, но сделал только хуже: бедная девочка не поняла, с чего вдруг на нее так сурово смотрят и так активно выставляют за порог, и выглядела подавленной и напуганной, когда торопливо уходила прочь по улице Ключников.

«Ну ничего, — подумал Белый мастер. — Зато точно в монастырь пойдет, никуда не свернет, раз уж я ее так напугал».

Он постоял немного у калитки, а потом со всей силы отвесил себе звонкую пощечину.

— Правильно, — донесся от лавки пьяный голос леди Ветты. — Бей себя, зараза. Опять какую-то шваль домой притащил.

— Это просто ребенок, — устало откликнулся мастер Кан. — Вставайте, миледи. Я помогу вам подняться на второй этаж.

— Не хочу, — леди Ветта попыталась повернуться к нему спиной, но координация ее подвела, и она упала на землю. Сверху на нее свалилось ведро с дождевой водой.

— Уй!

— Миледи, вы в порядке? — мастер Кан поспешил к ней. Леди Ветта неуклюже кивнула, отползая от него на четвереньках куда-то в сторону густой травы. Мастер Кан вздохнул и пошел следом.

— Куда ползете? — сказал он. — Может, я помогу?

— Сама дойду.

Миледи шмыгнула носом и сплюнула, продолжая свое неуклюжее шествие. С волос у нее капало, да и платье ощутимо промокло, а вечер был довольно прохладным. Мастер Кан достал платок и принялся ее вытирать, приноравливаясь к движению.

— Отстань, — отмахнулась она, когда он коснулся ее шрамов.

— Вы простудитесь, — он накинул платок ей на голову.

— К черту иди, — она снова замахнулась на него, и только сейчас сообразила, что в одной ее руке по-прежнему зажата почти пустая бутылка, а в другой — ведро. И с помощью этих предметов она зачем-то пытается идти на четвереньках.

— Этот мир полон идиотов, — простонала леди Ветта, стягивая платок с волос на лицо и усаживаясь на попу. — Ну почему, почему меня никто никогда не слушает, а?