Марьяна Сурикова - Не зная пощады
Они оба были просто замечательными и постоянно придумывали новые способы и идеи, чтобы кому-то помочь. Мы втроем воображали себя героями-спасителями, совсем по-детски играя в веселую сказку с приключениями, чувствуя гордость оттого, что помогали бедным и обездоленным людям, при этом несколько раз едва не попались. Впервые это случилось, когда Шенна рассказала мне об одной молодой женщине, которую жестоко избил супруг. Она попросила полечить бедняжку, чтобы, пока мужа нет дома, та смогла собрать свои вещи и скрыться.
— Шенна, ты уверена, что мы поступаем правильно? — спросила я тогда.
— Абсолютно уверена. Я давно с ней знакома. Поверь, ей действительно лучше будет скрыться.
Мы пробрались в дом к той женщине через окно, я осторожно подошла к постели, на которой стонала бедняжка. Встав рядом на колени, положила ладони на ее лоб и представила, как затягиваются раны, как сходят с кожи синяки, как ссадины покрываются коркой, а затем корка отваливается от новой невредимой кожи. Спустя несколько минут женщина спокойно задышала, приходя в себя, а я так и осталась сидеть на полу, как и всегда ощущая мощный упадок сил. Девушка открыла глаза и увидела Шенну.
— Шенна, это ты?
— Привет, Марика. Я так рада, что ты очнулась. Муж снова избил тебя? Я ведь давно говорила, что пора от него уходить. Давай теперь собирай свои вещи, я принесла немного денег, хватит на первое время. У тебя ведь есть какие-то родственники в одной деревушке, поезжай пока туда.
— Что ты, Шенна, я никуда не поеду. Боязно одной, а там еще ведьмы эти нападают на деревни. Лучше здесь останусь.
Шенна всплеснула руками и в отчаянии посмотрела на меня. Женщина проследила за ее взглядом, увидела сидящую на полу незнакомую девушку и нахмурилась.
— Кто это?
— Моя подруга.
— Что она там сидит?
— Тебя лечила.
— Меня? Так она, она… ааа! — заголосила Марика, а Шенна кинулась на постель, зажимая ей рот.
— Да замолчи ты! Я ведь ее привела тебя вылечить, что ты орешь?
— Ведьма, ведьма, — продолжала мычать Марика сквозь руку Шенны.
Подруга не выдержала и как следует встряхнула молодую женщину, отчего у той лязгнули зубы.
— Будешь дальше орать, муж твой прибежит и решит, что это ты ведьму в дом привела, да еще сильнее побьет. Так что замолчи и никому ни слова потом, поняла?
Женщина осоловело уставилась на Шенну, а из-за двери в это время донесся шум шагов. Подруга кинулась ко мне, поднимая на ноги и утягивая к окну. Мы шумно перевалились через подоконник, упали на мягкую землю и неподвижно замерли, боясь шелохнуться.
Едва успели затаиться, как в комнате раздался шум.
— Что, уже в себя пришла? — послышался мужской бас. — Быстро ты. Думал, неделю будешь в кровати валяться, как в прошлый раз.
— Я… мне тут… эээ… подруга настойку принесла от травника какого-то, вот и полегчало.
— Ты что, настойку купила, дура?
— Так она подарила.
Мужик протопал к кровати, а мы за окном еще ниже пригнули головы.
— Ты гляди-ка, и синяков не осталось. Хорош травник! Вели подруге еще настойку подарить, для меня, а то спина болит в последнее время. Да поднимайся уже! Чего разлеглась? Мужик голодный пришел, на стол накрывай!
— Сейчас, сейчас, — засуетилась женщина, а мы ползком отодвинулись от окна и под сенью наступивших сумерек вернулись к моему жилью.
— Чуть не попались, — перевела дух Шенна, я же лишь укоризненно взглянула на нее. — Ну не смотри так, Лира. Я уверена была, что она согласится бежать. Это надо же быть такой дурой, чтобы жить с таким человеком. Вот ты бы жила?
Я только плечами передернула, ощущая, как озноб пробежал по позвоночнику.
— Бедняжка, — пожалела Шенна, — ты же совсем выдохлась, тебе бы сейчас в лесочек. Давай помогу дойти.
— Ступай, Шенна, темнеет уже, скоро тебя родители хватятся. Я дальше сама.
Девушка ушла, но в следующий раз прибежала ко мне с очередным планом спасения еще одной несчастной. В итоге мы еще несколько раз влипали в разные неприятности, но благодаря везению умудрялись выйти сухими из воды. Таким образом, бессовестно пользуясь тем, что в городе пока оставался лишь один дряхлый инквизитор, молодые бесшабашные герои продолжали творить свою беззаконную ведьминско-сообщническую деятельность, воображая себя едва ли не защитниками всех обездоленных.
Время шло, стена вокруг города росла, а Тинольд постоянно приносил мне все новые и новые вести о своем обожаемом Вильдане, происках ведьм, новых нападениях или новых сражениях. У него глаза загорались фанатичным блеском, стоило только произнести имя главного инквизитора, у меня же просто зубы сводило, словно я наелась чего-то кислого. В конце концов, Шенна попросила своего любимого поменьше распространяться при мне о Вильдане, и парень честно пытался себя сдерживать.
У них двоих тоже не все шло гладко. Шенне вскоре должно было исполниться шестнадцать лет, и тогда родители собирались выдать дочку замуж. Однажды девушка пробралась днем ко мне на чердак и, разбудив и обняв за плечи, стала беззвучно плакать. Я гладила ее по голове, стряхивая остатки дремы и пытаясь понять, что же произошло.
— Алира, — ухватила она меня за руки, серые глаза ее горели каким-то отчаянным блеском, — можешь заколдовать моего жениха, чтобы он от меня отказался?
— Шенна, — ответила я подруге, — прости меня, но если я начну вмешиваться в мысли и чувства людей, изменять их, то сама стану меняться не в лучшую сторону. Нельзя навязывать людям свою волю, это может сгубить ведьму. Пойми меня, прошу. Сестра вынуждена была пойти на подобный шаг много лет назад, а потом… потом это привело ее к гибели.
— Но что мне делать, что делать, Алира? Мне плохо, я не знаю, как поступить. У меня, меня… были даже мысли утопиться.
— Ты с ума сошла!
— Я просто в отчаянии.
— Но как же Тинольд?
— Я желаю сохранить свою чистоту для него, не хочу, чтобы меня отдали другому мужчине. Он ведь приходил к нам сегодня. Такой важный весь, такой самодовольный! Пока родители оставили нас в комнате наедине, он поцеловал меня против воли, и это было ужасно противно! Понимаешь, каково это?
— Могу понять…
— С тобой хоть раз случалось такое?
— Это очень сложный вопрос. Я ведь не до конца человек, у меня есть две сущности, и то, что противно человеку, может нравиться ведьме.
— Разве так бывает?
— У меня бывает.
— А у тебя был мужчина?
— Да, — тихо ответила я.
— И как это?
— И хорошо, и плохо.
— А он тебе нравился?
— Я его ненавижу и боюсь!
Шенна села, задумчиво уставившись на меня, и сказала:
