Анна Гаврилова - Золотой ключик для Насти
– А как она одевается?
– Да никак. Одежда, как одежда.
– А давно вы с ней знакомы?
Старик игриво подмигнул, дав понять, что на такие вопросы не отвечает. Разумно, если бы меня спросили «как долго нарушаешь закон», я б тоже промолчала. Но, в конце концов, Хабыч смилостивился.
– Мы с колдуньей давно познакомились. Она тогда только – только в наш мир пришла. Серенькая такая девчоночка, бледная. Сперва просто жила, потом плечи расправила, сговорилась с торговцами, и понеслось… Я много позже к этой братии примкнул, стало быть на мне вины меньше. А баба она толковая, но больно деловая. Думаю, за просто так дверь для тебя не откроет. Так что пока думай, чем оплатить сможешь. И обо мне не забудь!
Не забуду, даже не надейся. Я вчерашнее похмелье на всю жизнь запомнила.
– И как же она… близ столицы? Под носом у архиепископа? – пробасил Косарь.
– Как‑как… Как ёжики размножаются, – весело ответил торговец.
Вешенский здоровяк захлопал ресницами, недоумённо уставился на меня. Пришлось пояснить:
– Осторожно. Очень осторожно.
Возница заржал почище впряженной в телегу лошадки. А я словила от Косаря такой взгляд, что покраснела до кончиков ушей. Интересно, если бы я действительно была его невестой, он бы меня бросил? За, так сказать, неприличное поведение.
– А зовут её как?
– Э не!.. – хитро протянул старик. – Я и без того много о ней рассказал. Ты, конечно, девушка хорошая, но всего не открою. А то мало ли… пожалеешь для старого услужливого Хабыча телегу шелка и эти, как их, джинсы. К тому же, сама всё равно не найдёшь, даже если улицу и дом назову.
Я смущённо опустила глаза. Подозрения торговца вновь распалили щёки.
– Я вовсе не думала…
– Не оправдывайся! Всё понимаю. И недоверие твоё тоже. – Старик обернулся, уставился на меня с сожалением. – Ты ведь думаешь, дескать отравить пытался? А я же лучшее вино поставил, уважить хотел. И не догадывался, что вас от южного нектара так скрутит. Поди никогда такого не пили? Может оттого и поплохело?
Под этим взглядом стало по – настоящему стыдно. Что если дело не в отраве? Может у нас с Косарем банальная аллергия на какой‑то ингредиент этого вина? А мы уже записали Хабыча и его товарища в преступники.
– Нет, – попыталась оправдаться я. – Мы совсем не думали…
Старик отвернулся, выдав напоследок грустную, отеческую улыбку.
Зато Косарь, в отличие от меня, остался на своём. Больно ткнул в бок и покрутил пальцем у виска.
Чёрт, и кому из них верить?
Глава 11
Ближе к полудню, подъехали к перекрёстку. Здесь, невзрачная дорога, которую искренне считала трактом, пересекалась с другой – по – настоящему широкой, утоптанной до состояния камня.
– Главный тракт, – гордо сообщил Хабыч, – по нему за две недели до столицы домчимся. Деревень по пути много, можно и запасы пополнять и ночевать, при желании. А вот в города заезжать я бы поостерёгся. Там стража, коли пристанут – не отбрешешься.
– А много городов? – спросила я.
– Три. Ну так что, эту ночь на постоялый двор просимся? Или в лесу? – этот вопрос старика адресовался Косарю. – Я и за четверых заплатить могу, если ещё телегу шелка накинете.
На щеках моего спутника взыграли желваки. Я уж открыла рот, чтобы согласиться, но Косарь опередил, выдавил с великой неохотой:
– Не надо. Мы сами за себя заплатим.
Что? Значит, деньги у нас всё‑таки есть? Вот зараза! Ну погоди, я тебе устрою допрос в лучших традициях гестапо!
Мой душевный порыв был замечен и истолкован совершенно правильно. Косарь отодвинулся и принялся насвистывать незатейливый мотивчик, подозрительно похожий на известную попсовую песенку из моего мира.
– Ну и кто ты после этого? – зло прошипела я.
Он приложил палец к губам и сделал страшные глаза.
Тракт был прямым и не слишком оживлённым. Мимо проплывали (верее проползали) островки леса, луга и поля. Изредка, вдалеке виднелись скопления домиков и одинокие постройки. Солнце пекло в полную силу, заставляя обливаться потом и часто прикладываться к флягам с водой.
Подъехав к мосту через какую‑то речушку, возница притормозил, чтобы позволить нам с Косарем наполнить все фляги. Тут‑то я деревенского громилу и достала…
Едва спустились к реке, набросилась на Косаря с кулаками.
– И как это понимать? – прошипела я, примеряясь к шее здоровяка. Тот факт, что по сравнению с Косарем, я – хилая пигалица, пугал не больше, чем выпрыгнувший из воды лягушонок.
– А что? – смущённо отозвался он. – Ну подумаешь, приврал чуток…
– Чуток? И дорогу ты, значит, случайно перепутал! И в комариный лес случайно завёл? И медведь нам встретился совершенно случайно, так?! Да как тебе не стыдно, зараза?!
– Ну… медведь и вправду… не нарочно.
И всё‑таки не удержалась, треснула кулаком в грудь. Это было лишним…
Через секунду я оказалась в медвежьих объятьях Косаря. Не обращая никакого внимания на мои трепыхания, парень ласково скалился и жмурился от счастья, как обожравшийся сметаны кот.
– Косарь! Я не шучу! Объяснись! Немедленно!
– А что тут объяснять? – просиял здоровяк. – Разве непонятно? Не хочу тебя отпускать.
Я глухо зарычала. В отличие от него, я в этой ситуации ничего весёлого не видела. Косарь, кажется, осознал, тут же посерьёзнел.
– Да не рычи ты… Я ж как лучше хотел. Думал, пыл остудить…
– Пыл?
– Ну да. Сама подумай: чего тебе дома делать? Там тебя стражники под белы рученьки возьмут…
– Не возьмут! Я уже объясняла!
– Да ладно, ладно… Насть, ну ведь правда незачем туда возвращаться.
– Там мой дом!
– Ну не смеши. Видел я этот дом. И город твой видел. Ну чего в нём хорошего? Кроме электричества и джинсов?
– Косарь!
– Ты живёшь одна. Родители на тебя плюнули. Людей из своего мира избегаешь. Боишься каждого шороха… Там ты несчастна. – Он помедлил, собираясь с мыслями. – А здесь расцветаешь, как майский цветок. Настя, ты должна жить с нами. В Вешенке. Мы построим тебе дом, поможем освоиться, научим, расскажем.
– Нет, Косарь! Деревня не для меня. Я никогда не привыкну к такой жизни.
– К какой такой? – насторожился парень.
– К жизни в навозе! Все эти грядки, куры, рыба, чёрт бы её побрал. Посмотри на мои руки – через пару лет, кожа станет неотличима от рыбьей чешуи. А моё лицо? Оно обветрится, покроется морщинами! Что ещё? Рожать буду по ребёнку в год? Мечтать о хорошем урожае, чтобы зимой не сдохнуть от голода? С восторгом смотреть на очередное самодельное платье соседки и втихушку мечтать о таком же?
