Король призраков - Джульетт Кросс
Рядом со мной стояла Хава, на верхней террасе храма. Перед нами полукругом расположились ступени, ведущие к широкой, вымощенной белым камнем террасе и входу в храм — резкий контраст с дворцом, построенным из черного обсидиана. Жрицы стояли безмолвно на полукруге ступеней, обращенные к улице.
— Они будут здесь с минуты на минуту, — прошептала Хава, указывая на главную улицу, что вела к городу с юга.
Её слова были излишни. Я уже слышала их приближение. Грохот копыт по камню и ликующие крики призрачных фейри заполнили улицы Силвантеса, возвещая о прибытии их короля и возвращающейся армии.
Слева от меня возвышалась двухэтажная статуя их могущественного бога — четырёхрогого Викса, верхом на своем драконе по имени Силвантес. Покровитель города. Викс держал меч наготове, взмахивая им, словно в разгар битвы, их яростный защитник и наиболее почитаемый бог.
Шум и крики становились всё громче. И вот они вошли на просторную площадь перед храмом, и моё дыхание замерло.
Голл ехал на громадном черном пеллазийском жеребце с длинной гривой. Он возглавлял шествие с Сорином по одну сторону и Кеффой, изуродованным шрамами воином, по другую. Толпа ревела, выкрикивая его имя, но взгляд Голла сразу нашел меня и остановился.
Я осталась на месте, гордо подняв подбородок, пока он не остановился, не спешился и не поднялся по ступеням, проходя мимо верховной жрицы и других, направляясь прямо ко мне. Все они почтительно присели в реверансе, когда он проходил мимо.
Ещё больше радостных криков разнеслось по толпе, когда он появился на виду у людей, заполнивших улицы. Я смотрела, как он приближается, но не сделала реверанса. Хотя гнев ещё пульсировал под моей кожей, я не была готова склониться перед своим королем. Однако я оставалась собранной, позволяя ему рассматривать меня.
На мне было одно из платьев с высоким воротником, подходящее для более холодной погоды, что царила здесь. Темный королевский синий цвет соответствовал гербу моей семьи.
Голл чуть скривил губы в своей раздражающе самодовольной улыбке.
— Как ты, Уна? Хорошо ли ты провела время в моё отсутствие?
— Вполне. Я едва заметила, что тебя не было, — холодно ответила я.
Его улыбка стала шире, и он прошёл мимо меня к верховной жрице и другой жрице, стоящей перед статуей Викса.
Жрица рядом с верховной держала в руках красную бархатную подушечку, на которой покоились золотые браслеты. Как и остальные, она была облачена в чёрное полупрозрачное одеяние с широкими рукавами. Её серебряный головной убор представлял собой прозрачную вуаль, спадающую на длинные чёрные волосы, а четыре серых рога изящно изгибались назад.
— Добро пожаловать домой, принц Голлайя, — произнесла верховная жрица.
Я нахмурилась, повернувшись к Хаве, и прошептала:
— Она его оскорбила?
Хава покачала головой и наклонилась ближе, чтобы шепнуть:
— Это его титул, но вскоре всё изменится.
Она указала на происходящее. Голлайя опустился на одно колено перед верховной жрицей. Толпа мгновенно замолкла, когда она подняла золотые браслеты и повернулась к статуе Викса, поднимая их над головой. Её серебряная вуаль соскользнула на плечи, когда она обратилась к небу.
— По воле Викса, чья сила и могущество освящают меня на это деяние, я призываю его благословение.
Она повернулась к Голлайе, всё ещё преклоняющему колено, с серьёзным и, без сомнения, прекрасным профилем.
— Я венчаю тебя, Голлайя Вербейн, — она надела браслеты на его два больших рога, аккуратно скользя к основанию, где они идеально сели, — королём народа Нортгалла и первым призрачным королём народа Лумерии.
Пока толпа взрывалась овациями и ликующими криками, я почувствовала, как мой желудок сжался, а голова закружилась от тошноты. Хава крепко сжала мою руку и с сочувствием улыбнулась. Хотя Хава совсем не напоминала мою подругу-лунную фейри Мин, она всё же чем-то была на неё похожа. Мин всегда знала, когда мне нужен был комфорт или сочувственный жест. Я сжала её руку в ответ, а затем отпустила, вновь обращая взгляд вперёд, в тот момент, когда Голлайя поднялся, официально становясь их новым королём.
Он склонил голову перед верховной жрицей, а затем повернулся к другой.
— Добро пожаловать домой, мой король, — сказала она, сложив тонкие руки перед собой и присев в глубоком реверансе.
— Спасибо, Верховный Оракул Далья. Поднимитесь.
Она выпрямилась с той грацией, что свойственна только высокородным фейри.
— Кто она? — спросила я у Хавы.
— Это Далья, — тихо ответила Хава. — Она оракул. Уже год она служит его тайным провидцем, с тех пор как он вернулся в Силвантис. Теперь же она станет Верховным Оракулом при короле. Очень важная роль.
— Рад видеть вас дома и в добром здравии, мой король, — произнесла Далья с искренней теплотой, улыбнувшись Голлу, а затем повернувшись ко мне. — Сэр, представите меня? — Она кивнула в мою сторону.
Голлайя повернулся и направился ко мне вместе с ней.
— Далья из Дравенкорта, Верховный Оракул Силвентиса, это Тиарриалуна Элизабетанина Хартстоун. Моя Мизра.
Далья сделала реверанс.
Я ответила ей тем же.
— Приятно познакомиться, Оракул Далья, — произнесла я, сохраняя вежливость, хотя внутри меня все разрывалось от осознания, что Лумерия теперь окончательно утрачена для короля — моего брата — на глазах у меня самой.
— И мне, Мизра, — откликнулась она, явно довольная встречей.
— Надеюсь, вы сможете стать ей наставником, — обратился он к Далье. — Поможете ей привыкнуть к новой жизни здесь, в Нортгалле?
— Конечно, Ваше Величество. А когда мне готовиться к Ритуалу Сервиум? — спросила Далья, подняв на него свой золотистый взгляд.
— Через три дня.
Я вздрогнула, никогда ранее не слышав об этом ритуале, но ощущая его важность.
Далья моргнула, удивлённая.
— Это очень скоро. Разве не стоит дать принцессе время подготовиться…
— Три дня, Далья, — резко, даже чересчур фамильярно для публичного разговора с оракулом, отрезал он.
— Как прикажете, Ваше Величество, — ответила она, склонив голову, в то время как Голл положил руку мне на спину и мягко подтолкнул вперёд.
Толпа жителей Силвентиса вновь разразилась ликованием, когда он вывел меня к ним. Я невольно взглянула на него, отмечая гордость на его лице. Он получил всё, чего желал: корону, оба королевства и, по-видимому, меня.
Когда мы спустились по ступеням, и он подтолкнул меня к своей лошади,