Скворцы и Проклятые самоцветы - Оксана Керис

Катя пораженно уставилась на Тамару:

— В смысле — подменить?

Эля хмыкнула:

— Согласно плану, Волков должен был под обороткой заменить своего господина, заделать ребенка, а потом свалить.

— Но это плохая идея, когда дело касается мастериц превращений, — дополнила Тамара. — И особенно, когда дело касается Волковых. Они все же перевертыши, оборотка полностью их скрыть не может. Но вассалы они преданные…

Тамара замолчала, а Надя, позабыв на время о блинах, обернулась к ней:

— В смысле, все раскрылось, но Волков все равно… ну, закончил дело?

— Ага, — подтвердила Любава. — Нехорошая история.

Катя непроизвольно поморщилась. Вот так вот выйдешь замуж, а тебя потом еще и лучшему другу на ночь отдадут. Кошмар какой. Тамара продолжила:

— Как бы там не было, все было просчитано и спланировано заранее, ребенок должен был появиться в срок. Но пять женских родов в то время были гораздо дружнее, чем семь десятков мужских. Кроме того, происходило все это летом, близилось время Купальской ночи, время самого сильного колдовства… женское время. Представительницы всех пяти родов выкрали Василису, хотя ее, вообще-то, не так звали, вывели из Китежа… И сотворили настолько сильное колдовство, что оно уже несколько столетий не ослабевает. В купальскую ночь, в ведьмин час, наложили женщины проклятье сразу на всех, кто хоть раз принуждал и оскорблял женщин для улучшения родовых даров.

— Это же… — задумчиво произнесла Надя, но закончила за нее Эля:

— А это большая часть населения материка. Досталось всем. Не только славянским родам, на которых и гневались женщины, докатилось и до родов Средней Азии, Кавказа… даже арабские страны немного зацепило.

Катя пыталась осознать масштабы. Она знала, что некоторые ритуалы способны наложить проклятье на род или какую-то местность, но ей до сих пор подобное кажется просто страшными сказками.

— У тебя блин горит, — в повисшей тишине подсказала Вася.

Она уже раскатала тесто и формировала пряники — плоские прямоугольники с повидлом внутри и цветочной печатью сверху. Надя ахнула, повернулась к плите и поспешно сняла со сковороды горящий блин.

— Смысл проклятья был в справедливом возмездии за любое злое деяние, — как ни в чем не бывало продолжила рассказывать Тамара. — Родовая защита гасила часть этого проклятья, но все равно заниматься прежними исследованиями в полной мере маги больше не могли. А еще через год беглянки буквально растворились в воздухе. Прежде их видели то тут, то там, все пытались поймать коварных проклинательниц, но не получалось. Теперь же они словно исчезли. Одни говорили — покинули территорию Магического Союза. Но большая часть магов считает, что они и на себя заклинание наложили, чтобы их всех не смогли найти.

— А Воронцовы получили собственное проклятье, персональное, — дополнила Любава. — Видимо, лично от Василис. Даже маленького наследника Воронцовых — сына Василисы — не пожалели, прокляли на равных с неудачливой родней. Трансфигурация — единственная область, в которой Воронцовы не блистают. И с тех пор анимагия им недоступна. Говорят, малочисленность рода — тоже последствия того проклятья. Но сами Воронцовы молчат.

На кухне тоже все замолчали. Тамара понесла таз с нарезанной капустой ко второй плите. Там уже стоял огромный казанок — капусту следовало потушить. Выложив в казан первую партию, Тамара продолжила говорить:

— Через год, под давлением общества, библиотеки с родовыми исследованиями были опечатаны, заниматься исследованием магического наследия — запрещено. А семьдесят родов, что больше всех продвинулись в исследованиях, принесли особые клятвы. Они клялись самой родовой магией, своими способностями и кровью. Клялись быть верными слугами Магического Союза, фактически становясь рабами страны. Так одно неудачное замужество стало началом Золотого Века Магического Союза. И этот век продолжается до сих пор. Каждый, кто носит фамилию из этого списка, приносит клятву, обязуясь жить ради процветания страны. Разумеется, у каждого свои взгляды на процветание, но с тех пор — никаких геноцидов, массовых смертей и государственных измен. Нарушишь такую клятву — станет сквибами весь род.

Недолгую тишину прервала Катя:

— Так ты поэтому не хочешь с Максом встречаться?

Вася вздрогнула и немного испуганно посмотрела на Катю:

— В смысле?

— Ну… он типа — потомок не очень хороших людей.

Вася нерешительно улыбнулась и покачала головой:

— Это было больше четырехсот лет назад. Глупо судить Макса по делам его давнего предка.

И она принялась выкладывать пряники на широкий лист, готовясь отправить их в магическую духовку. В казанке скворчала капуста, а в огромной чашке перемешивали лук с яйцом. Мирослава толкла картофель: в облаке пара она казалась настоящей ведьмой со страниц магловских книг.

— Ну, хватит сказок, — хлопнула в ладоши Любава. — Давайте что-нибудь споем. Василек?

— Можно я сегодня не буду петь? — неуверенно спросила Рудецкая.

Эта робость казалась странной, уж слишком непривычно было видеть Васю такой. Обычно она веселится, насмешничает, а тут молчит и только тесто вымешивает. И губы у нее искусаны — о чем-то слишком старательно думает.

— Отставить самоедство! — грозно приказала Амина. — Хочешь, мы с Тамарой на Макса наедем? Он, может, и Воронцов, но наши семьи тоже чего-то стоят.

Тома вдруг засмеялась:

— Да я уже намекнула ему, что сестренку обидеть не позволю. Как думаешь, боится Воронцов женского колдовства?

Вася нерешительно улыбнулась:

— Сегодня последний колдовской день. Завтра ты так просто с природой не договоришься.

А сама подумала, что все равно без толку. Нужно только с бабушкой нормально поговорить. А она, как назло, сегодня недоступна. Все же последний колдовской день обязывает, ведьмы в такое время дома не сидят.

— Ну тогда я буду петь. Не жалуйтесь потом, — сурово припечатала Мирослава, вытирая со лба выступивший пот, все же картошки толочь ей пришлось немало.

Она достала волшебную палочку, отправила невербальное заклинание в стоящую тут же гитару и затянула:

— Я в лесах наберу слова,

Я огонь напою вином.

Под серпом как волна — трава,

Я разбавлю надежду сном.

Тебя творить —

три года не говорить. *

Голос у нее был низкий, он немного дрожал, когда Мирослава начала перемешивать картошку, чтобы масло в ней разошлось. Как-то неожиданно к ней присоединилась и Вася. Позднее Катя узнала, что хитрая Мирослава просто начала петь любимую магловскую песню Васи. Хотя сама Катя подумала, что это что-то старинное, магическое, уж слишком по-народному она звучала.

* * *

* Посестра — названная сестра. Аналог побратимства у мужчин. Иногда слово употребляли в значении “самая близкая подруга”. Но не здесь,