Вот ты и попалась, птичка - Алекса Йейл
— Превосходно, — Анзу одобрительно кивнул.
По нраву ему пришлась добросердечность Мири. Езуса она тоже тронула, что греха таить. Прия же от облегчения чуть не рухнула на пол. Было видно, как у нее расслабились плечи, по щекам побежали слезы, но не от горя — от радости. Пусть бывшая жена Далмата лишилась всего, но хотя бы свобода у нее осталась, а это уже немало.
— Лаэрт… — тяжело вздохнул Анзу. — Насчет тебя принять решение мне было сложнее всего. Мой бывший преторианец, уважаемый и заслуженный воин… Как же ты до такого докатился?
В тронном зале снова повисла звенящая тишина, но на этот раз потому, что все понимали — преступление, совершенное Лаэртом, задело Анзу лично. Повелитель одарил своего воина, в которого верил. И чем это обернулось? Наверняка Анзу спросил бы с каждого из троицы, однако выжил только один.
— Повелитель, — откашлявшись, заговорил Лаэрт, пристыженно склонив голову. Если бы не рана, он бы наверняка опустился на одно колено перед своим сюзереном. — Мне искренне жаль, что разочаровал вас, однако за смерть Ариса я не стану просить прощения. Убийство ненамеренное, боги мне свидетели. Он хвастался, как ловко увел у меня земли, но это ладно. Куда хуже, что он посмел насмехаться, рассказывая о том, как моя дочь его обслуживает…
Мири вздрогнула. Казалось бы, Анзу уже воздал ей по заслугам, но упоминание прошлого все равно ранило, тем более когда о ней говорили как об обслуге, как о девице из борделя.
Наплевав на все, Езус притянул к себе Мири и прислонил спиной к своей груди, одной рукой обвив ее талию. Она с готовностью прижалась к нему и даже начала постепенно расслабляться.
— Я на него набросился, мы подрались, — меж тем продолжил Лаэрт. — Это был честный бой. Мне не за что каяться.
— Если тебе не за что каяться, — нахмурился Анзу, — тогда почему ты сразу не пришел ко мне, не признался во всем? Тогда наказание было бы минимальным.
— Все просто, повелитель, — бывший преторианец виновато посмотрел на Мири. — Далмат сходу заявил, чтобы я в обмен на молчание заставил свою дочь выйти за него замуж со всеми ее землями. И это когда тело его брата еще не успело догореть. Я сразу понял, что он нацелился на нее. Пока я бы отбывал даже минимальное наказание, Далмат свел бы мою девочку в могилу.
— И снова — ты мог прийти с этим ко мне, — повелитель стал еще мрачнее.
— Что бы я сказал вам? — невесело усмехнулся Лаэрт, и эта усмешка на его лице, бледном после ранения и припухшем от пьянства, выглядела жалко. — Разве на Втором круге наказывают женихов за излишнюю настойчивость? К тому же, как вы верно заметили, мне пришлось бы отбывать наказание, в то время как Далмат остался бы на свободе.
— Поэтому ты решил убить этого самого жениха? — хмыкнул Анзу.
— Да, — вот так просто и без малейшего раскаяния подтвердил Лаэрт. — Иначе Далмат все равно получил бы Мири. Я решил, что моя дочь и так настрадалась. Я ведь не знал, выдавая ее за Ариса, что он будет обходиться с ней хуже, чем с прислугой… — он снова виновато посмотрел на Мири. — Понял это, когда стало слишком поздно.
Мири вздрогнула. Да, этот разговор все сильнее задевал ее за живое. Езусу ничего не оставалось, кроме как прижать ее к себе покрепче. Он с радостью увел бы птичку отсюда, но это будет неуважительно по отношению к повелителю.
— Я лишь хотел, чтобы моя дочь получила награду и статус, которого заслуживает, — опустил глаза Лаэрт. — Она стала бы самой крупной землевладелицей Второго круга, и больше никто не посмел бы ее обидеть.
Езус удрученно покачал головой. С виду поступок Лаэрта казался благородным, искупительным, но как обстояли дела в действительности?
Сложно было сказать наверняка. Самопожертвование или выход труса? Куда проще совершить подвиг, чем заботиться о ком-то изо дня в день. Проще, чем бросить пить и найти работу — да хотя бы чистить свинарники, если большее тебе не по силам.
Видимо, повелитель тоже так считал.
— Убийство по неосторожности, лжесвидетельство… — тяжело вздохнул Анзу. — Вы трое разочаровали меня. Наверное, мне стоит пересмотреть свое отношение к преторианцам, не в обиду капитану, — он покосился на Езуса. — Арис и Далмат понесли свое наказание. Не избежишь его и ты, Лаэрт. Однако в силу того, что ты действовал из благих побуждений, кара будет не такой суровой, как могла бы быть. Как только ты оправишься после ранения, отправишься на каменоломни и проработаешь там десять лет.
Мири ахнула. Лаэрт побледнел настолько, что его кожа практически посерела, и немного пошатнулся. Но затем стиснул зубы и высоко поднял голову.
— Благодарю, повелитель, — кивнул он.
Может, в нем еще осталась гордость преторианца, как решил Езус. Хотя бы ее остатки, но их достаточно, чтобы при желании взрастить новую. А каменоломни… Мири была в шоке, а вот Езус считал, что они пойдут ее отцу на пользу.
По крайней мере, пить бросит, вернет себе физическую силу, вероятно, даже силу духа. Тяжелый труд на протяжении каких-то десяти лет не пошатнет здоровье порождения Инферно, а вот дисциплинировать сможет вполне. Глядишь, потом у Мири снова появится отец.
— Что ж, — поднялся с трона Анзу, — раз на этом все…
— Повелитель, — несмело заговорила она, высвободившись из рук Езуса.
Он недовольно нахмурился. Что еще она задумала? Уж не просить ли за своего отца собралась? Скверная затея. Лаэрт и так легко отделался, незачем искушать судьбу.
— Да, Мириам? — на удивление тепло отозвался повелитель.
— Я лишь хотела спросить, обязательно ли землевладельцу постоянно проживать на Втором круге? — она потупила взор.
— Боюсь, я не совсем тебя понимаю, — Анзу опустился обратно на свой трон.
— Если, скажем, я захочу какое-то время пожить на Седьмом круге…
Езус возликовал, хоть виду и не подал. Он глянул на Анзу, и тот выразительно посмотрел на него в ответ, конечно, верно истолковав ее вопрос.
— По правде говоря, Мириам, обязательно, — вздохнул повелитель. — Земли без хозяйской руки не приносят урожая, следовательно, этот урожай не продается на рынках и не оказывается на столах жителей Второго круга.
— А если я найду того, кто будет делать это вместо меня? — заломила руки Мири.
— Кто позаботится о землях лучше хозяйки? — свел брови Анзу.
Он не отказывал ей, как подметил Езус. Повелитель задавал вопросы и объяснял свою позицию, значит, его можно будет убедить. Езус начал прикидывать, где можно
