Только не Академия темных хранителей - Елена Коломеец
Лиам кивает, понимающе улыбаясь.
— Они принимают не оценивая. Ши говорит, что духи ведут себя беспокойно.
— Думаешь, это может быть связано с нападением?
— Боюсь, что так. Ведь они — еще одна опорная точка магии, на которой она держится. Вдох, Дар океана, Танец духов, Грот орхидей — воздух, вода, огонь и земля.
— И пятая, — киваю я.
— Пятая? — Лиам кажется удивленным.
— Разве нет? Я почти уверена, что читала где-то про это. Или нет. Теперь уже и я сомневаюсь.
— Всегда можешь спросить у Райвена, — приподняв бровь, советует он.
— Да иди ты, — срываюсь я и ухожу.
— Лия! Лия, да погоди, — Лиам догоняет. — Мне казалось, ты не очень на это обижаешься. Прости, я не буду больше так шутить.
Он тянет меня за руку, разворачивая и заглядывая в глаза.
— Что-то случилось? Тебя кто-то обидел? Он обидел?
— Спасибо, все в норме. Просто как-то все навалилось. Шутки эти дурацкие. С Тейтом поругались. Команда смотрит на меня, как на монстра, а половина школы думает: «ну раз она звездная, то наверняка она это и сделала, или шпионка, в любом случае будем держаться подальше». Что думают обо мне дома, я даже боюсь представить. Я с мамой не говорила с церемонии.
Чувствую, что сейчас сорвусь. Нет, я не стану рыдать на потеху публике. И не буду больше об этом говорить. Я подумаю об этом как-нибудь в следующий раз. Какое все-таки счастье, что есть Лиам. Есть человек, который понимает, что я чувствую и переживаю, понимает мои тревоги.
— Знаешь, — решаю поделиться с ним я, — в последнее время я много думаю об устройстве нашего мира, о том, насколько оно справедливо. Как так вышло, что почти за двадцать лет я ни разу не слышала, что весь смысл системы, защищающей империю, был в создании двух равноценных сил?
— Семьдесят пять лет — достаточный срок, — отвечает Лиам. — Можно догадаться, кто и для чего поднял смуту в совете магов. Подано это было как необходимость решающего голоса, который определялся победителем квартальной битвы на целых двадцать пять лет. И стоит ли говорить, кто чаще выигрывал? Последние три битвы звездные выиграли подряд. Почти столетие, хватит времени, чтобы создать образ темных хранителей как неуправляемых дикарей. Как что-то низшее относительно звездных.
Киваю. Мне печально и стыдно, но именно так я и думала. И до сих пор испытываю страх перед хранителями, хоть давно убедилась, что они ничем не страшнее звездных. А может быть, даже в чем-то лучше.
— Я боюсь, что в этом могут быть замешаны и мои родители, — шепотом говорю я, впервые произнеся вслух эти страшные слова. — Что, если в какой-то момент, я должна буду выбирать между ними и… Нет, не темной академией, а правдой и своими представлениями о чести. Которые они же во мне и воспитали. Я знаю одно: если я попаду на битву, сражаться буду изо всех сил.
— Я понимаю тебя.
Лиам сжимает мою ладонь. Нам не нужны дополнительные слова, если кто-то и может меня понять, то он. Пока мы разговаривали, подтянулись другие игроки, пора и нам вставать. Иду к своей точке и понимаю, что на душе стало легче.
14. Ссоры, споры и первая татуировка
— Игроки! — обращается Райвен, подзывая нас. — До следующей квартальной битвы остается меньше месяца. Вы знаете, что игра состоится на территории академии-победителя, поэтому мы вылетаем на Флоттар. Обычно делегации выделяются места для группы поддержки, но в этом году нам в них отказали. Не стоит воспринимать это, как оскорбление, ситуация неоднозначная. По заявлению ректора стражей, на них тоже было совершено нападение, и они подозревают нас.
Райвен делает паузу, и в ней явственно слышатся перешептывания. Нападения на Флоттар оказываются неожиданностью для всех.
— Вылетаем за неделю до дня середины зимы. Всем быть готовыми. Если возникнут вопросы по Флоттару и быту звездных, думаю, Далия любезно поможет их разрешить. Просить вас сохранить в тайне нападения на стражей смысла не вижу, но прошу лишний раз не поднимать панику. Все обсуждения после тренировки, начнем. Микаэлла и Далия на первую точку.
Вот уж с кем я не горю желанием работать, так это с Микаэллой. Она меня сразу невзлюбила, с первого дня, хотя ума не приложу, чем я могла ей насолить. Но работать как-то надо, и я улыбаюсь ей, как и положено воспитанной девушке.
— Ой, вот только оставь свои фальшивые улыбки для звездных, — кривится она. — Это только работа, любезности необязательны.
Больше всего мне в этот момент хочется вмазать ей кулаком в нос. Я даже представлю, как бью, и красные капли летят во все стороны, а Мика падает на колени, зажимая лицо ладонями. Как ни странно, это помогает.
— Да брось, Мики, у меня нет к тебе претензий. Но я не очень понимаю, как нам работать вместе. Ты же предметник? Артефакты, техномагия?
— Работа с предметами и символами, — кивает Микаэлла, — типа такого.
Она смотрит на меня и быстро чертит на чуть запорошенном пылью полу какой-то угловатый, покрытый узелками и петлями, символ. Смотрю на него, не в силах оторвать взгляд. Мне кажется или он действительно двигается? Такое впечатление, что от рисунка на полу ко мне тянутся тонкие нити.
— Что за шутки, Мика?
Слышу голос Джин, и передо мной пролетает тонкое лезвие тьмы, рассекая узор на полу. Он шипит и корчится исчезая.
— Нападение на младшекурсника приводит к личному общению с Четырьмя Швабрами, или ты не в курсе? А для студентов Силы — с удвоенной жестокостью, — говорит она, подходя к нам.
— Ой, да ничего бы я не сделала, — отмахивается та, — просто посмотреть хотела, как звездная выкрутится. Она же у нас носитель уникального дара.
— Именно поэтому нужно думать, когда что-то делаешь. От того, что нам не побороть, она отобьется. А то, что нам ерунда, может ее свалить.
— Ничего, что я тоже здесь? Джин, спасибо, но я не нуждаюсь в опеке, — я правда, очень благодарна, но неприятно, когда обо мне говорят, как о неодушевленном предмете или ребенке. Тем более что не так я слаба.
— Ну вот видишь, она сама справится. В следующий раз посмотрим, — Мика ухмыляется, стирая ногой остатки узора.
— Я приглядываю за тобой, — бросает Джин, уходя, и я не понимаю, мне она это или Микаэлле.
Мы еще около часа пытаемся работать вместе с Микаэллой, и к концу так измучены, что я начинаю сочувствовать не только себе, но и ей. У нас не получается вообще ничего. Мой
