Альфа Волк - Ольга Манилова
— Кого? — морщится он. — Змееныша? Ага, ну да.
И он снова смеется, протирая лицо ладонью.
— Откуда ты знал, что изобретениями всецело я занималась, а не… Аслан?
— Поразмыслил минуту, может, две. С чего бы это у Аслана внезапно талант прорезался?
Даже его кожный покров будто бы становится жестким, когда в разговоре упоминается брат.
Непробивной панцирь сковывает и тело, и эмоции в глазах.
— Вы враждуете долго, — замечаю я ровным голосом.
— С той минуты, как он предшественников пуристов привел внутрь холмов, открыв им врата, и они убили сотни оборотней. Включая нашу с ним семью. Да, с той минуты враждуем.
Пожалуй, ничего более шокирующего в жизни не слышала.
— Аслан сделал такое? Но почему?
Он обходит журнальный столик с другой стороны, явно избегая садиться рядом со мной. Но только что вот собирался. У нас было бы мини-гнездышко.
— Я задавался этим вопросом — сколько? — да много раз на протяжении двух веков. Оправдания ему искал. Так, когда пуристы движение образовали и цементом холмы залили, и на всех не людей началась охота, он с ними дела замутил. Все просто. Он — предатель и все. Это призвание.
Каин поднимает мое лицо теплой ладонью.
— Как он нашел тебя?
— Аслан не находил меня. После практики я работала в обителе Омег младшим специалистом, весьма неудачно. — Стараюсь говорить бесцветно, потому что не люблю вспоминать то время. — Потому мне предложили работать тем же специалистом в «Ново-Я». Аслан… Аслан действительно пришел в первый день моей работы в лаборатории. Потом я показала ему наработки и он настоял, чтобы я пользовалась мастерской.
— И был добрым, и был понимающим, и был щедрым. И дела у «Ново-Я» пошли в гору.
Видимо, он намекает, что Аслан попросту воспользовался мною. Наверное, есть зерно истины в подобных выводах, но сложно реконструировать впечатления у себя в голове.
Аслан поверил в меня, когда никто не верил. И я бы не сказала, что мой босс был всегда понимающим, так как он оставался Альфой.
То, что Каин тут рассказывает, немыслимо совместить с образом миролюбивого и справедливого Аслана. Неужели младший брат Рапида считает, что пуристы на стороне правды? Зачем он подставил собственную семью и свой род?
— Нет ответа, кроме того, что он — просто предатель, Яна, — повторяет мой Альфа еще раз.
Поиски василиска будоражат Ашшур еще три дня.
Я проясняю момент с боевыми дронами, и теперь готовлюсь затягивать разработку по просьбе Каина. Так как он не желает пока отказывать ведомству от имени компании. Мудрое решение и осуществить это проще простого.
Но отдельно, параллельно со схемами, утопающими в погрешностях, я работаю над функционирующей версией. И я смогу отправить на изготовление три прототипа, незаметно для Каина и незаметно для ведомства. У меня сформировалось несколько идей, которые включать в официальные схемы боевых птичек ни за что не буду.
Фредерико долго выслушивает мои стенания по поводу масштабной партии воздушных систем мониторинга.
После променада василиска по мегаполису все вокруг как с дуба упали. Вот что они собираются высматривать? Как мистер Василиск идет в магазин?
Случайно замечаю, что Каин на пороге гостиной стоит, застыв у стены и скрестив руки на груди. Оказывается, в этом доме меня не только Фредерико выслушивает.
— Тяжелый день? — кивает он мне.
— Ой нет, — отмахиваюсь я. — Вот если бы ты сказал мне про змееныша…
И украдкой гляжу на своего мужа, потому мы вчера зарегистрировали наши отношения. Так что, тяжелой у меня была только ночь. Альфы — выносливые, и мы, Омеги, — тоже. Каин говорит, что мы начнем «все по-настоящему» в постели, когда я рожу первенца. Мне остается только нервно посмеивается. Это же шутка, да?
Сегодня он отсутствовал часть дня. У меня же теперь охрана из восьми Альф.
А еще я обнаружила, что неизменно сопровождающий моего мужа… Из, — он не один и не только Из. Их двое, чернокожих в белых одеждах, Из и Ив, и они улыбнулись синхронно, когда я наконец-то увидела их одновременно.
— Мы могли бы уехать на острова, — едва слышно произносит Каин, продолжая подпирать плечом стену.
— Ч-что?
— Бросить все, и остаться там жить. И не оглядываться, — все так же приглушенно продолжает он. — Ты откроешь свою мастерскую. Я даже смог бы свободно обращаться, если полетим на западные. Я получил бы лицензию. И ребенок жил бы в полной безопасности.
Боюсь подняться, не уверена, что меня ноги удержат. Я чувствую его, своего Альфу. Он говорит серьезно. Каин хотел бы, чтобы наше будущее стало таким. Даже несмотря на горечь, что продолжает проедать его душу.
Его решения становятся более понятными мне с каждым днем. Аслан — предатель, а пуристы затягивают на всех нечеловеческих шеях удавку. И никто им не противостоит напрямую. За что конкретно они казнят оборотней?
— Что же будет с «Ново-Я», Каин? Т-ты владеешь кусками тридцати компаний. Что будет с твоей империей? С твоими Альфами?
— Моей империей? — кривится он. — Всего лишь средство. Играть по правилам, даже демонстративно нарушая их. Зачем мне все это? Башни и счета? Я всего лишь разрушаю их уклад, чтобы иметь влияние.
— Больше не хочешь разрушать их уклад?
— Есть кое-что, и это я желаю больше. На островах мы не будем оглядываться. Будет ли кто-то нам постоянно намекать, что мы — Альфа и Омега?
— Наверное, нет, — отворачиваюсь и смотрю в черный прямоугольник телевизора. — Но мы все равно останемся Альфой и Омегой.
— И в этом нет ничего предосудительного, Яна. А пуристы вбили тебе в голову, что нужно стесняться собственной натуры.
Но ты сам, Каин, отрицаешь собственного волка.
— Будешь ли ты жалеть потом? Ты ведь купил для чего-то компанию брата. Не просто ведь насолить ему?
— Нет, не просто месть. И чем дальше… многое становится неважным.
Слава провиденью, Каин приближается ко мне. Думала, он там застыл на вечность.
— Не хочу, чтобы со мной у тебя осталось связанным чувство разочарования или сожаления. Что ты отказался от чего-то важного ради меня.
— Как такое возможно, — жестко улыбается он, — с тобой связано…
Подбирает слова, но не сводит с меня взгляда.
— Все хорошее. Лучшее. Ты здесь ни при чем, если я буду сожалеть.
— Каин, — не могу унять беспокойство и руками себя обхватываю, — пожалуйста…
Его предложение звучит так заманчиво. Оставить все позади. Начать новую жизнь. Наш ребенок будет расти в ином обществе. Его отца не назовут «Мясником».
— Приглашаю тебя на пару дней в одно старинное место, — заговаривает он совсем рядом.
