Моя жена – ведьма - Андрей Олегович Белянин
— Серега, ты только не делай такое умное лицо. У тебя же на лбу написаны два института, высшее гуманитарное образование и врожденный гуманизм. Не забывай, что люди с печатью интеллекта на лице воспринимались древними викингами как зануды и задаваки. Будь проще. Скриви рожу, нахмурь брови, зубы оскаль, что ли… Поверь, отличников нигде не любят.
— Я постараюсь.
— Да уж постарайся, пожалуйста. Циля, так мы идем или нет?! Сколько времени ты еще думаешь наводить марафет, у тебя уже и так ресницы, как у Натальи Дарьяловой.
— Иду, иду… — Из ванной вылез смущенный ангел, судя по всему, он и вправду пробовал Наташину тушь. — Сереженька, вы надели теплые носки? Все-таки Север, кто знает, какая там сейчас погода.
— Надел, не беспокойтесь, — улыбнулся я. — Давайте руки, друзья мои, мне не терпится своими глазами взглянуть на великих богов Валгаллы.
— Лично я там не был, — встряхнул крылышками Анцифер. — Но вот Фармазон утверждает, что ничего интересного. Пьянки, драки, грубость, примитивная музыка, весьма посредственная поэзия, слабенькие зачатки культуры… Может, куда в другое место слетаем? Вот в Париже начала восемнадцатого века…
— Хозяин жену домой возвращает, а ты на версальские балы намылился, — строго обрезал черт. — Если боишься, так и скажи! Мы без тебя справимся. Трусам в мужской компании не место. Они, как известно, не играют в хоккей!
— Ладно, я играю… Просто для того, чтобы доказать вам…
— Анцифер, ради всего святого, давайте продолжим дискуссию несколько позднее, — взмолился я. — Мне уже жарко в этом зимнем барахле, поехали…
Ангел кротко кивнул, взял меня за правую руку, Фармазон за левую, и мы все трое дружно сделали шаг… в стену! Хорошо у меня шлем на голове. И то так треснулся лбом, что медный гул долго разносился над снежной равниной. Что?! О чем это я? Господи, где это мы? Мы?! Рядом не было никого — ни ангела, ни черта. Я стоял на занесенной снежной пылью черной скале, с одной стороны она резко нависала над серым морем, с другой — плавно переходила в широкое белое поле. Осмотр несколько затруднялся кружащимся снегом.
— Ну что, многоуважаемый Сергей Александрович, — обратился я сам к себе, — пойдем устраивать вечер петербургской поэзии в ближайшем фьорде? Стоять на месте глупо. Сколько помнится, викинги селились вблизи моря, в удобных бухточках, устраивая на ремонт свои драккары. Значит, имеет смысл погулять вдоль линии прибоя. Если где-то есть люди, то я их найду.
Надо признать, что идти пришлось довольно долго. Хорошо еще ветер подгонял в спину, а не бил в лицо. Первого человека я увидел где-то через пару часов. На обломке деревянной ладьи сидел высокий воин в старых доспехах, седые волосы закрывали лицо, он напряженно вглядывался в морскую даль.
— Здравствуйте, викинг. — Более приличного приветствия мне в голову не пришло. Наверняка в те времена здоровались как-то иначе, но в принципе и это сошло.
— Здравствуй и ты, свободный воин. Пусть Один будет благосклонен к тебе, дав умереть с мечом в руках, а не на собственной постели.
— Спасибо… Я тут впервые в ваших краях, вы, случайно, не подскажете, где тут ближайшее селенье?
— В Асгард обычно не пускают живых, — задумался он, глядя на меня бесцветными глазами. — Хотя если боги позволили тебе ступить на земли Валгаллы, то почему бы им не пригласить тебя и на пир Одина? Если так, то торопись, путник, вскоре все воины, натешившись охотой, рассядутся за столами в центральной зале Асгарда.
— Это в какую сторону? — на всякий случай уточнил я. Лицо моего спутника буквально на глазах принимало серебристо-серый цвет, а тонкие губы произносили слова все менее внятно.
— Иди морем… тебя встретят… Пусть будет над тобой… благословение Одина! Прощай, воин…
Я неумело поклонился и зашагал вперед. Сзади раздалось тихое дребезжание. Обернувшись, я едва не закричал — человека не было! На досках драккара валялись остатки одежды и кольчуги. К моим ногам подкатился старый шлем с белым черепом внутри… Снег засыпал искристым серебром эту страшную картину. Я развернулся и побежал. Страх гнал меня вперед, в город, в деревню, в замок, куда угодно, лишь бы к людям. Не знаю, в какой там религии встреча с мертвецом сулит долгую жизнь, но лично у меня седых волос явно прибавилось.
— Остановись, чужеземец! — Из снежной круговерти возникли двое рослых бородачей, преградив мне путь толстенными копьями.
— Там… мужик… разговаривает, а сам… покойник! — шумно пытаясь отдышаться, начал я и… осекся. Хлопья снега, падая на лица стражей, не таяли! Мне ужасно захотелось тихо поскулить.
— Чужеземец, по твоей одежде и оружию мы видим, что ты — воин. Но живые не преступают порога Асгарда. Тебя привели валькирии?
— Н-нет, пожалуй.
— Может, ты раб ледяных великанов и прислан сюда выведать тайны твердыни Одина?
— Ну это уж точно нет!
— Хорошо, — неожиданно прекратили допрос мертвые викинги. — Раз уж ты сюда пришел, значит, на то была воля богов. Можешь войти, путник, ворота Асгарда открыты для всех.
— А… собственно, куда входить-то? — начал было я, но снежная пелена раздвинулась, открывая прямо передо мной, шагах в тридцати, стены высокого каменного замка с окованными дубовыми воротами. Они распахнулись, и я понял, что меня приглашают внутрь. Отступать было поздно. Мой страх несколько поутих, ибо теперь я уже знал, где нахожусь. Валгалла! Легендарное царство мертвых. Души убитых викингов с почетом переправляются сюда прекрасными валькириями. Погибшие воины устраивают здесь сражения, игры и охоты. Говорят, что с ними за столом восседает сам Один, верховное божество — воин, поэт, мудрец и… бабник. Надеюсь, я ничего не путаю? Хуже нет — спутать привычки одного бога с привычками другого. Они страшно обидчивы и за века весьма поднаторели в карах. «Тут надо держать ухо востро», — мысленно твердил я, проходя ворота. Когда они бесшумно захлопнулись за моей спиной, я оказался на широком дворе, где никого не было видно, и никто не торопился дать мне ценные указания, что делать и куда идти. Я топтался на
