Вечное - Мара Вересень
— А чтобы не было скучно — вот, — Арен-Тан достал из кармана лимонные носки в экстремально розовых однорогах. А потом подернул вверх край мантии и брючину, демонстрируя свои, ядовито оранжевые в желтые и фиолетовые звезды.
— Вы носите мой подарок! — засиял солнышком эльфир и Арен-Тана окатило потоком искренней светлой радости. Комментарии к факту ношения были излишни.
— Светен, я могу сам выбрать себе имя? — спросил Видь.
Он уже не лежал, а сидел, будто его, Арен-Тана, присутствие чудесным образом придало сил.
— Можешь. С соблюдением правил, — отозвался светен и вновь отвел глаза от футляра.
— Тогда я хочу, чтобы меня звали Вид-Арен. Фамилии у меня нет, а Атрай, которые приняли меня в клан, не моя семья. А еще в книге про музыку, что вы мне дали, я прочел, что ученики всегда брали второй частью имени имя учителя в знак уважения. Вы ведь мой учитель, светен. Звучит по правилам. Почти. И только я буду знать, что “арен” это от вас, а не от Пастыря, как у всех.
— Ты лукавишь, — улыбнулся уголками губ Арен-Тан. — Как истинный инквизитор, хотя от назначения и двух недель не прошло, но больше как эльф.
— Это плохо?
— Не обязательно.
— Эльфы все лукавят? Я не заметил, что т’анэ Эфар лукавит. Он мне понравился.
— Он умеет нравиться тем, кто нравится ему.
— Все хотел спросить, светен, маленькой темне, дочери прыкрасной Митики Холин, понравилась тишина, что я играл на кристалл?
— Да. Понравилась, она с ним не расстается.
Футляр продолжал упрямо лезть на глаза и Арен-Тан сдался. Тем более время было почти то. Или, как Видь сказал: близко к.
— Ты играл? После процедуры?
— Да. На третий день пробовал, но смычок не удержал и сорвалось. Но вышло на четвертый. Недолго. Как вы и просили. Созидание наоборот. Это… мучительно.
— Пробуй сейчас.
Видмар встал. Больничная рубашка едва закрывала тонкие колени и эльфир смущался своих голых ног. Ровно до тех пор пока в его руках не оказалась извлеченная из футляра черная скрипка. Полупрозрачная от светильника позади кисть со смычком замерла на долю мига и на вдохе…
Арен-Тан закрыл глаза, так оказалось легче. Под веками было мокро. Герих забыл слезы. Так хорошо забыл, что сначала не понял, что происходит: пока-человек упрямо сопротивлялся неизбежному. И это было правильно. С людьми всегда так. А еще обратное Созидание в исполнении эльфира, отчего-то звучало как Надежда.
— Учитель, — робко спросил Видь, внутренне передергиваясь от только что исполненного, — не так?
— Так. Просто струны не те. Когда будут те — будет так.
— Вы для этого пришли, — тихо сказал эльфир и его брови домиком приподнялись над переносицей. Все же он еще слишком юный и слишком… теплый. Но это как раз именно то, что нужно.
— Ты ведь сам понял, что сегодня, — сказал инквизитор и приподнял рукав мантии. Запястья были сплошь увиты нитями и хвостик одной торчал, пристегнутый заколкой.
— Краси-и-ивая, — тут же запел эльфир, нечаянно использовав Голос.
Арен-Тан отстегнул зажим, отдал эльфиру и поддел нить вытянувшимся алмазным когтем.
Система в работе.
“…Будешь первым”, — эхом отзывались в памяти слова пастыря.
Что же ты имел в виду, отец мой Арин? Что я возглавлю орден и стану твоей дланью в этом мире или я просто очередная неслучайная случайность в системе вселенной, инструмент, искусно настроенный и послушный любому движению?
Потянул.
Чувствовал, как разворачивается спираль, потому что она построена из нитей его сути. Чувствовал, как сжимается. С каждым витком нитей становится больше. С каждым витком становится меньше Арен-Тана, а Гериха? Гериха почти не осталось, но это не важно. Главное, что он прозвучит. Впервые.
— Учитель…
29
МЕЖДУСЛОВИЕ 3-е
Все еще близко к
— Где Холины?! Хоть один! — вопил в набрякшее сумерками небо Став. Отвратительное, надо сказать, небо, гадкое, с вяло перекатывающимися облаками, больше похожее на утробу, в которой кого-то переваривают.
— Могу я вам чем-то помочь, комиссар? — замогильно ровным голосом спросили рядом.
— Тьфу, Тьма побери, я не вас имел в виду, Кастор, — сказал Став и чуточку отошел, — а вашего сына и его гениальную супружницу, гули б ее драли за такое бездное везение.
— Гулям не обломится, комиссар Став, мастер Холин с магистром Холином куда-то еще почти в начале банкета шмыгнули, — задорно, будто начинающийся бедлам доставлял ему удовольствие, отозвался вездесущий Пештин в модном костюмчике. Вот же… здоровый, а везде без масла пролезет.
— О! Стажер! — обрадовался комиссар. — А ну бери свои перья в руки, этого вот Холина и займитесь толпой толкущихся на парковке теоретиков, отделите козлищ от гражданских, вторым даете напутственного пинка, первые пусть помогут оперативникам освободить место отсюда и до Нодлута, и найдите кто тут главнее меня, мне на ухо не упало этим дурдомом командовать. И так уже магфон оборва…
— Став!!! — заорали сначала у ворот, но очень быстро практически в ноздри.
— Лодвейн… — гном провез пятерней по лицу, еще слюней вампирских на носу не хватало, и уныло спросил. — Ты со своим рылом тут что забыл?
— Я что забыл? …! Я … … потому что все … … здесь! Ни одной начальственной жо… рожи в городе нет! А там, глядь, такое, что уже домохозяек со скалками в патруль впору ставить. Из всех щелей прут.
— Домохозяйки? — спокойно уточнил Став.
Орать, когда другие орут было неинтересно. Слышно плохо и вообще…
— Крысы! Дохлые! Крысы, гули, беженцы из Новигора и гуль пойми куда всех девать.
— Да как всегда, родненький, как всегда, в бездну всех, главное, чтоб порядок был. Ехай, наводи. Сейчас я тебе начальственных жо… рож в нагрузку дам, у тебя мобиль большой, целый кузов напихать можно. А то тут у всех магаккумуляторы вдруг высосало разом, а гранью ходить… там такое, я минут пять кусты деликатесами удобрял, как на изнанку выглянул. Фу-у-у… Вспомнил только… Или это от тебя?
— От меня, от меня, — вдруг отвлекся Лодвейн, прикипев глазами к новому мобилю Гарпии. — А глава Феррато тоже тут?
— Еще не хватало. Это свежеиспеченной магистрессы Холин тележка. Так пассажиров тебе в грузовик совать?
— Суй, — отмахнулся Дан и шмыгнул к мобилю.
От “МА-Хинэ” тянуло ненавистной магией крови, причем в незабываемом исполнении горячо уважаемого наставника. Дан поизучал вязь, ухмыльнулся, добыл из кармашка лезвие, свое личное, а не какой-то там одноразовый лед, кольнул острием над венкой на запястье, выдавил тягучую темную каплю, и довернул пару завитков. Так то лучше. Теперь он тоже этой прелести свой, почти что кровный
