Дикое царство. О чем поет Север - Евгения Мос
Я послушалась ее, а далее началось что-то странное. Я умела танцевать, но то, что просила она у меня было выше моих сил. Люкасса показывала движения бедрами за счет сгибания коленей. Выглядело это просто. Была одна загвоздка — плечи, как и верхняя часть туловища, должна была оставаться неподвижной. Это было странно, сложно и совершенно непонятно.
— Эстер, не тряси головой! — заворчала Люкасса. — И плечами.
— Я пытаюсь.
Она положила руки на плечи и надавали, стараясь их удерживать от движения вверх-вниз, пока я двигала бедрами из стороны в сторону.
— Медленно давай, — сказала женщина. — Вот удерживаешь плечи и… разгибаешь одну ногу, сгибая вторую. Движение идет одновременно, поэтому верх остается неподвижным.
— Так медленно не танцуют! — воскликнула я.
— Верно, но если научишься выполнять движения не быстро, а правильно, то потом будешь ускоряться. А не так, что научишься делать сразу быстро, а потом переучиваться их делать правильно. Это сложнее, переучиваться. Еще раз!
Я повторяла и повторяла движения, они не были быстрыми или сложными, но я вся взмокла, пока стояла около зеркала, а Люкасса держала мои плечи. Она сохраняла самое серьезное лицо, но глаза ее периодически смеялись. Впрочем, я не обижалась на нее.
Спустя час Люкасса оставила меня, а я отправилась в купальню смывать с себя все. Завтрак прошел в одиночестве, Разие до сих пор не вернулась. Ох, Мать Луна, что там еще и утром-то можно делать?
День я провела с Кори, после того, как Кали помогла мне собрать наряд и сделала прическу. Мы играли с мальчонкой, гуляли по саду, он показывал мне цветы, тренировочную площадку воинов. Мы даже украдкой поглазели на них. Ну, Кори на оружие, а я на обнаженные торсы. Никогда не видела столько обнаженных мужчин. Я даже попробовала сравнить их с Дарием, а затем поймала себя на этих мыслях и покраснела. Надо переставать заниматься ерундой. Правильно говорила мне бабушка Илма, голова у меня быстрее тела, мысли мои словно родник, бьющий ключом.
Вечером я читала книги о местном этикете, изучала традиции, о которых мне рассказывали лишь совсем чуть-чуть.
На следующий день все было тоже самое. Люкасса следила за моим бедрами, держала плечи. А потом сказала, чтоб я двигала плечами, не приводя в движение нижнюю часть тела. Не знала, что танцы могут быть настолько сложными.
Неделя пролетела незаметно. Ко мне заходила швея, отдала готовые наряды. Кали тут же помогла распределить украшения между ними. Мне принесли еще коробочку. Хотя Дария я эти дни почти не видела. Он приходил к Кори уже вечером. Мы вежливо здоровались друг с другом, он провожал меня до комнаты, желали друг другу спокойной ночи.
В один из вечеров мы с Кори бегали по комнате как ненормальные и ловили друг друга. Мальчишка задорно смеялся, а я делала вид, что не могу его догнать. Я остановилась выпить воды, в дверь постучали, и вошла Люкасса.
— Эстер, тебе нужно вернуться в комнату, сейчас.
— Возвращайся, — помахал мне Кори.
Я вышла за женщиной и вопросительно на нее посмотрела.
— Господин Дарий велел, чтоб ты сегодня вечером его посетила.
— Уже идти?
— Нет, тебе же нужно подготовиться, смешная какая.
А! Мыться, натираться маслами, чтоб просто лечь спать. Ничего не обычного. Впрочем, я ощущала волнение. Мы с тех пор не ночевали вместе. Но я украдкой поглядывала на него. Уверена, что он на меня так не глядит, пока я не вижу. Но мне хотелось, чтоб сегодня Кали сделала мне красивую прическу.
Я не знаю, зачем и для чего. Я не собиралась с ним делить ложе по-настоящему, не собиралась пытаться понравиться. Или последнее пыталась? Я вспомнила как он заправил мне прядку волос за ухо, и по коже побежали мурашки. Что это? Я никогда такого не ощущала.
Я отказалась от помощи Кали в купальне, с водой и скрабом я справиться в состоянии и сама. В комнате уже девушка расчесывала мои волосы, добавляла в них цветочные масла для аромата. А я в это время обстригла ногти.
— Дай сюда руку, пока волосы сохнут, — сказала Кали.
Я протянула ей ладонь, и она каким-то выпуклым предметом принялась водить очень быстро по моим ногтям. Я присмотрелась и заметила, что от этого они стали больше блестеть.
— Нанесем узоры хной? — спросила она.
— Давай. — Я не знаю, зачем согласилась. Словно я и правда собиралась на ночь с господином.
Она развела порошок в горячей воде, за которой сходила, а затем принялась наносить узоры на руки, вырисовывая каждую деталь, каждую завитушку. Постепенно узоры стали покрывать обе мои руки, а через час она смыла ее. Красноватый рисунок смотрелся на моем теле необычно, я подняла руки, согнула и разогнула пальцы и осмотрела их.
— Когда ты смотришь, как двигаются твои руки, то движения становятся более плавными, — вдруг сказала Кали.
— Да, есть такое.
Она взяла чуть-чуть розового бальзама и нанесла мне его на щеки. А затем просушенные волосы завила утюжком, нагретым в углях. Кончики прядей стали волнистыми. В детстве я мечтала о волнистых волосах, у моей младшей троюродной сестры Элайзы они такими и были, и я жутко завидовала ей, пока не увидела, с каким трудом она их расчесывает после того, как набегается.
— Ты готова.
Я осмотрела себя в зеркало и пригладила ткань светло-лилового наряда. Разрезы в юбке меня теперь не пугали, я зачарованно посмотрела, как ткань колышется при ходьбе, а браслет на ноге слегка звенит.
— Спасибо, — я кивнула в знак благодарности девушке.
Кали улыбнулась и покинула комнату. За мной зашла Люкасса.
— Я тебя провожу.
— Зачем? — спросила я. — Я знаю, где находится комната господина Дария.
— Такова традиция, — пояснила она. — В прошлый раз он сам тебя увел. Но все разы, что ты ходишь к нему — должны быть освидетельствованы тем, кто тебя уводит.
Гнилые кости! Что за дикая страна! А ну да, это Дикое царство.
— Ладно, — кивнула я. — Идемте, Люкасса-мири.
— Эстер-фисари, — усмехнулась она и взяла меня под руку.
В этот раз я почему-то очень волновалась. Хотя знала, что мы просто ляжем спать, но та ситуация, в которой я оказалась была для меня непривычной и щекотала мне нервы. Люкасса остановилась около комнаты, постучала в двери, а затем открыла, впустила меня и закрыла за мной дверь.
Я вошла, ощущая свои ноги ватными. Дарий стоял по середине комнаты и смотрел прямо на меня. Я поняла, что задержала дыхание. Вот же шакальи проделки от моих нервов! Он же сейчас все заметит! И что я буду говорить?
