Выбор королевского дознавателя (СИ) - Муратова Ульяна
— Я не против. Мне так будет даже спокойнее.
Хоть Аршес и сделал всё возможное, чтобы я чувствовала себя лучше, но поздний ужин всё равно прошёл в тяжёлой атмосфере. Внутри словно натянулись невидимые струны так сильно, что готовы были лопнуть в любой момент. Я прильнула к ардану и закрыла глаза. Он снова усадил меня себе на колени и крепко обнял.
То ли подействовал успокаивающий отвар, то ли мерное биение сердца гайрона, но я задремала. Сквозь лёгкий сон почувствовала, как он переложил меня на постель и развязал пояс на платье, а затем лёг рядом и прижал к себе. Постепенно тепло и его дыхание убаюкали окончательно.
Проснулась от ощущения пустоты. Аршеса рядом уже не было, и я остро почувствовала его отсутствие. Было ещё темно, но за окном уже брезжили робкие утренние сумерки. Кажется, что-то упало. Я села на постели. Приглушённый стук раздался снова, за ним последовали шлепок и сдавленное кряхтение. Да что такое? Я встала и вышла в кабинет, с тревогой его оглядев. Дверь в отдел была закрыта, за ней и слышались эти странные звуки. Подлетела к двери и распахнула её.
Представшая перед глазами картина заставила сердце болезненно сжаться. Хазарел и Аршес дрались. Молча, остервенело, безжалостно. Могучий стремительный удар пришёлся ардану в лицо, и тот едва успел увернуться, кулак прошёлся по скуле и оставил на ней кровавую ссадину. Я вскрикнула и в испуге зажала руками рот. Они вдруг оба резко остановились и уставились на меня. Лица у обоих были разбиты. Аршес вцепился Хазарелу в плечо правой рукой, а тот удерживал в железной хватке левое запястье своего руководителя.
— Мы тебя разбудили? Извини. Мы просто... Немного... — Аршес на секунду замялся. — Разговариваем! — радостно закончил он и улыбнулся окровавленным ртом, изо всех сил сдавив плечо Хазарела. — Да?
Я в немом ужасе уставилась на них обоих.
— Рот закрой, — сдавленно отозвался Хазарел. — В том смысле, что хватит скалиться, у тебя губа разбита, ты её пугаешь, — добавил он, а затем повернулся ко мне: — Немного разговариваем, немного тренируемся. Всего по чуть-чуть. Самое обычное утро, ничего особенного.
Аршес резко сделался серьёзным и сказал:
— Ви, маленькая моя, иди ещё немножечко поспи, м? Мы сейчас закончим... тренировку... и я к тебе приду. Зачем тебе смотреть, как мы...
— Упражняемся, — подсказал Хазарел.
— Упражняемся! — подхватил мой ардан.
— Вы дерётесь, а не упражняетесь! — воскликнула я.
— Мы просто мужчины! Иногда нам нужно... поговорить по-мужски. Потренироваться вместе, — пояснил Аршес.
Теперь они оба стояли ровно и с невинным видом смотрели на меня. Из разбитого носа Хазарела сочилась кровь. Гайрон отпустил левое запястье Аршеса и вцепился в правое плечо. Выглядело это так, будто он дружески приобнял начальника. Если бы не побелевшая от напряжения кисть, сжимающая плечо Аршеса, выглядело бы вполне достоверно.
— Неотёсанные мужланы, не умеющие вести цивилизованные беседы, — добавил мой ардан и снова кроваво улыбнулся, но тут же спохватился, стёр улыбку с лица и проникновенно попросил: — Ви, урдиновая моя, очень прошу, просто подожди внутри. Я скоро освобожусь.
Дрожащей рукой я захлопнула перед собой дверь и сползла по ней на пол. Сначала он поссорился из-за меня с семьёй, теперь дерётся с коллегой. Стало горько и стыдно за то, что приношу одни лишь неприятности.
Аршес вернулся минут десять спустя, в мокрой от пота и закапанной кровью рубашке, но при этом с жутко довольным видом. Поднял меня с пола и заглянул в лицо.
— Отставить грусть, Ви. Мне удалось убедить Хазарела, что его суждения и выводы были поспешными. Он хотел бы принести тебе извинения! — радостно улыбнулся ардан, и я снова вздрогнула от вида кровавой улыбки. — Ах, каскарр, опять забыл. Сейчас всё заживёт, не переживай, я же гайрон.
Он осторожно взял мою ладонь в разбитую руку и погладил.
— Тебе нужно раны обработать, — с тревогой сказала я, глядя как на ссадине на скуле набухают капли крови.
— Ерунда! — заверил меня он. – Инбид, заходи.
Второй гайрон с разбитым носом и заплывшим глазом выглядел не лучше.
— Зайта Зинтоза, я бы хотел принести вам свои извинения. Мне не стоило задавать вам вопросы в такой грубой и не щадящей ваших чувств манере. Видите ли, у каждого из нас свои методы, я люблю надавить на подозреваемого, обвинить его и посмотреть на реакцию, — вздохнул Хазарел. — Так уж сложилось, что нам, дознавателям, абсолютно до морской пены на эмоции допрашиваемых, мы им не мамочки, наше дело выяснить правду и наказать виновных.
На слове «виновных» я вздрогнула всем телом. Заметив это, Аршес меня обнял и притянул к себе.
— Ты отвлёкся.
— Так вот, когда я выяснил некоторые… — Инбид метнул на начальника короткий взгляд, — разрозненные и не уложенные в общую картину факты, я сделал первые выводы и решил проверить свои догадки. Вы отреагировали именно так, как реагирует виноватый человек. Испугались и сбежали. Но Аршес любезно напомнил мне, — гайрон вытер из-под носа кровь и продолжил: — что его ардану мне не стоило пугать и допрашивать в его отсутствие.
Оба гайрона выжидающе уставились на меня. Ждали, что приму извинения? Но мне этого делать совершенно не хотелось, поэтому я промолчала.
— Мы также сошлись на том, что в один из ближайших дней вместе отправимся побеседовать с твоим дядей, — добавил Аршес.
— Это необходимо, так как суждения Эррагера затуманены чувствами, а я всё ещё не отрицаю вероятность того, что вы душевно больны и можете причинить ему вред, — закончил Хазарел.
— Я же просил! — рыкнул ардан.
— Так я же не сказал, что она душевнобольная. Я сказал, что не отрицаю такую вероятность. В отношении тебя, кстати, тоже, учитывая твою наследственность, — хмыкнул в ответ Инбид и удалился.
Аршеса аж перекосило от этих слов.
«Да Хазарел просто мастер извинений!» — восхитился внутренний голос.
— Он действительно отправится с нами? — убито спросила я.
Видеть, как злой гайрон бесцеремонно ковыряется в моём прошлом, было больно.
— Ви, в его словах есть доля правоты, — Аршес обнял меня обеими руками и глубоко вздохнул. — В том, что касается тебя, я необъективен и с самого начала веду себя по-дурацки. Понимаешь, дознавателю должно быть плевать на чувства допрашиваемого. Иначе ничего не получится, Ви. Преступники бывают обаятельными, умеющими давить на жалость и вызывать сочувствие. Даже больше скажу, обычные люди куда менее искусны в этой игре, чем отпетые психопаты. Идеальный дознаватель должен сразу понять, где у допрашиваемого находится болевая точка, распознать слабость, а потом использовать её в допросе, если потребуется. А с тобой я так и не смог этого сделать. Не дошёл до конца. Побоялся причинить тебе слишком много боли и в итоге полностью провалился как дознаватель. Не достиг поставленной цели, не выяснил жизненно важной для страны информации. Ты мой профессиональный провал, Ви.
Я удивлённо замерла, не зная, что на это ответить. Мне даже в голову не приходило рассматривать эту ситуацию под таким углом.
— И при этом ты моя огромная победа, как мужчины. Красивая, мягкая, нежная, терпеливая, спокойная, чувственная, любящая, преданная. Идеальная пара для гайрона, который ненавидит уступать, подозрителен и своенравен. При этом непритязательная и очень неопытная. Мне невероятно повезло, Ви, и я хочу, чтобы ты знала, что я это понимаю и очень тебя ценю. Думаю, что если бы не ты, я бы так и жил одной работой ещё долгое время. Возможно, всю жизнь. С женщинами у меня не особенно хорошо дела складывались. Ухаживать я никогда не умел, мне всегда казались скучными бессмысленные разговоры на отвлечённые темы, бесцельные прогулки и бесполезные подарки. А с тобой… Другая бы на твоём месте мне морду расцарапала ещё когда я с тебя платье срезал. Или когда потребовал, чтобы ты спала со мной в одной постели. И была бы права.
— Если бы мне действительно не хотелось спать с тобой в одной постели, я бы не послушалась.
