Беглянка для наследника - Дарья Мариенко
И лишь посмотрев внимательно в его глаза и манеру держаться, сдержал смешок. Он показался мне знакомым. Еле уловимо, но я точно раньше его видел.
Люди наивно думают, что стоит им скрыть часть лица, фигуру, как они становятся неузнаваемыми. Возможно, для большинства, но не для того, кого с самого детства учили "читать" людей, развивали память и внимательность. Можно сколько угодно прятаться за тряпьем, но мимика, жесты, "язык" тела, остаются. Я уже не говорю о возрасте, цвете и разрезе глаз, волосах и особых приметах, таких как шрамы или расположение родинок. Не зря я сразу узнал Еву, несмотря на весь маскарад который она устроила. Хотя, справедливости ради, такие медовые глаза в принципе трудно забыть.
И вот я смотрел на этого смутно знакомого незнакомца и осознавал один, но очень существенный промах своей импровизации. У меня как-то совсем выпало из головы, что заговорщики скорее всего видели меня. Точнее наследника Никаса Первого. Конечно, сейчас, после недель путешествия, я похудел, черты лица заострились, волосы выгорели. И в целом облик наемника в практичной, но недорогой одежде, нельзя сопоставить с видом лощеного принца. И все же…
Меня также изучали, внимательно осматривали карими глазами из-под кустистых бровей. Мужчина напротив меня был достаточно молод, энергичен, не старше сорока лет. А самое главное, я не видел искры узнавая в моем скромном облике, наследного принца.
Кем бы он не был, близкого знакомства со мной во время визита в Димар не имел. Скорее всего один из аристократов, которого мне представляли. Поэтому и осталось лишь смутное ощущение знакомства.
Игра в молчанку продолжалась недолго, после нескольких секунд взаимного интереса, незнакомец первым нарушил тишину.
— Я слушаю.
Да, обошёлся без лишних реверансов. Итак, ясно, зачем пришёл, к чему расшаркиваться.
— Думаю, вам передали, кто я. Наши общие знакомые из Ангеры, хотят, чтобы монт Кай, числился мёртвым.
— Зачем?
— Думаю, вы знаете, что он является богатым человеком не только в Димаре, но и был таковым в Руладе. При переезде монт Кай Герр продал свое поместье, но это не единственное богатство которое есть у него. Часть редчайших камней, привезенных им после путешествий, монт оставил в банке на хранении, чтобы передать их дочери, или взять самому, если ничего не получится в Ромасе и настанет нужда в деньгах. Как мы все знаем, такой нужды не возникло и сейчас дорогие до неприличия камни, просто лежат. А вот если монт Кай и его дочь погибнут, то…
— Камни смогут забрать наследники, — понимающе кивнул аристократ. — Вот только у них нет родственников.
— Как оказалось есть, дальние. Дед монта был не слишком верен своей жене, и появилась побочная ветвь. Доказать родство будет трудно, но не невозможно. Камни редкие, деньги большие. Раньше до Кая Герра было не дотянуться, но теперь…, — и я многозначительно замолчал, давая додумать фразу самостоятельно.
Кажется, я так много и вдохновлённо не врал ни разу в жизни. Но это было похоже на правду. Кай действительно много путешествовал, и был богат. Привезти драгоценные камни не было проблемой.
— Мне плевать, он полезнее живым, — пожал плечами аристократ. Впрочем, на другое я и не рассчитывал.
— Понимаю, поэтому предлагаю следующее. Вы дадите мне поговорить с ним. Я уговорю его написать доверенность на получение драгоценностей через родственников. Которое в обычной ситуации монт не стал бы и рассматривать. Таким образом, мои наниматели получат, что хотят, а вы останетесь в хороших отношениях с нужными людьми. Уверен, свои сторонники в Руладе не помешают. Правда ведь? — задал риторический вопрос.
Это был беспроигрышный вариант. И аристократ должен был согласиться на него. А мне главное увидеть Кая и тогда уже действовать в полную силу.
В этот момент незнакомец задумавшись почесал указательным пальцем переносицу, и я вспомнил у кого видел этот жест!
Кусочки головоломки сложились и всё встало на свои места. Передо мной был родной брат Авгия, мужа королевы. Как же его зовут… Вирос. Точно, Вирос.
Насколько я знал, он был в опале у Её Величества, а потому почти не посещал двор, лишь в редких исключениях. Вроде прибытия наследного принца Рулада, бал в честь которого, посетили все мало-мальски значимые фигуры королевства. И вот так же почесывал переносицу Вирос, разговаривая со своим братом. Я не интересовался, почему произошёл раскол между братьями и чем он не угодил королеве. Но его род был влиятельным, достаточно влиятельным, чтобы претендовать на трон. А в случаи гибели Авгия, старшим в роду становится Вирос. Почему-то, сейчас, смотрят на него, я был уверен, что король-консорт не в курсе действий брата.
Дейр Вирос размышлял, я же не позволил дернуться ни единому мускулу на лице, несмотря на открывшуюся мне правду. Ведь по большому счету, для меня не имеет большого значения кто именно заговорщик. А потому я спокойно выдержал взгляд брата Авгия.
— Колос, — обратился он к бородачу. — Приведи дейра Кая.
17.2
Первое что отметил, Кая держали не здесь, а значит скорее всего и Ева в другом месте. В душе порадовался, что не стал сразу бузить, и теперь они сами приведут ко мне нужного человека.
Бородач, со странным то ли именем, то ли кличкой «Колос», моментально покинул нашу компанию, бросив в мою сторону предупреждающий взгляд. Но практически сразу после него зашли ещё трое охранников. Что же, оставлять такую значимую фигуру наедине с проходимцем действительно плохая идея. Мало ли что у меня на уме.
Разговор никто не пытался завести. Я почему-то предполагал, что Вирос станет расспрашивать про моих якобы нанимателей, и мне придется ужом выкручиваться, но он молчал. Вирос решил для себя, кто это и не подвергал свои выводы сомнению. Я тоже благоразумно молчал. Хотелось бы выяснить имена, но тогда станет ясно, что никакого отношения к соратникам Вираса в Руладе я не имею.
Ладно, уверен, что Вэл и Арт уже все выяснили.
Когда Кай появился в дверях, первое, что я отметил, его взгляд. Прямой. Так не смотрит сломленный человек, и это принесло внутреннее облегчение.
Значит, не все так плохо, если бы его дочь была серьёзно ранена или травмирована, он бы держался по-другому.
Монт Герр был высоким мужчиной с волевым лицом, примерно одного возраста с отцом. Даже многомесячное заключение не смогло стереть гордую осанку и аристократическую породу.
Грязная, местами порванная одежда весела на нем. Похудел и осунулся. И все же, даже в таком виде вызывал невольное уважение. Да и как по-другому, он
