Ольга Романовская - Салочки с демоном
Гончая напряглась. Лапы чуть подрагивали, готовые в любой миг разогнуться, выпустив на волю смерть. И вот серебристая молния метнулась к перепуганной Малице, чтобы тут же сменить траекторию движения и врезаться мордой в стену, услышав окрик: «Стоять!»
Признаться, замерли все, включая посетителей. Некоторые даже присели от страха. Оно и немудрено: не среагировать на команду, отданную столь властным голосом, невозможно. Даже вампир, и тот стоял с поднятой рукой, над которой еще клубилась, чуть потрескивая, заготовка чар.
В полнейшей тишине ректор спрыгнул с подоконника и похлопал по бедру. Гончие среагировали моментально, окружив хозяина и преданно заглядывая в глаза. Лорд оценил обстановку и, хищно улыбнувшись, как может улыбаться только представитель темной расы, указал на шан Теона:
— Охранять. Попытается сбежать — уничтожить.
— Вы в своем уме?! — побагровел вампир. — Помните, кто перед вами?
— Падаль, — коротко и ясно охарактеризовал его ректор. — Ваше выдворение из Империи раздолья — вопрос пары часов. Я лично переговорю с обоими императорами. Ваш сообщник тоже не уйдет от наказания. Я пока его не нашел, но, даю слово, найду, милорд.
Лорд обернулся к Малице. Она невольно съежилась под пронзительным взглядом ректора. Тот сейчас как никогда походил на демона, даже сохранив человеческое обличье. Уверенные движения, властность в каждом жесте и безжалостность в глазах. Он не сотворил ни одного заклинания, а вампир молчал, кусал губы, злился, но молчал. Призрачные гончие взяли шан Теона в капкан, не позволяя сделать ни шагу. Серебристые спины практически скрыли вампира от чужих глаз.
— С вами все в порядке? — Заметив порванное платье, ректор нахмурился. — Он что-то сделал, Ирадос?
Очнувшись от временного оцепенения, Малица покачала головой. Вспыхнувший на ладошке огонек ушел обратно в тело.
Непроизвольно приняв боевую стойку, саламандра напряженно переводила взгляд с вампира на призрачных гончих. И те, и тот представляли одинаковую опасность.
А еще мучил вопрос: почему ректор лично столь эффектно ворвался в гостиницу.
— Лорд нейр Эльдар ти Онеш, — шан Теон подчеркнуто обратился к оппоненту по полной фамилии; в голосе клокотала ледяная угроза, — вы осознаете последствия своих действий?
Ректор пожал плечами и неспешно направился к высокородному пленнику. При виде хозяина гончие завиляли хвостами, будто обычные псы.
Малица же вздохнула с облегчением и, позволив чувствам взять вверх, сползла на пол. На глаза запоздало навернулись слезы, но саламандра попыталась их подавить: поздно уже, все закончилось.
Лорд же практически вплотную подошел к вампиру, который, казалось, дыру в нем прожжет, и отчеканил:
— Более чем. А вы?
Шан Теон на мгновение растерялся, а потом с неразличимой человеческим глазом быстротой подпрыгнул к потолку, ухватился за люстру и спрыгнул уже позади гончих.
— С минуту на минуту сюда прибудет стража. Особисты с удовольствием с вами познакомятся.
Ректор не пошевелился, будто ожидал нечто подобное.
Гончие же поспешили исправить собственную ошибку и вновь взяли вампира в кольцо. Из оскаленных пастей капала густая слюна. Шерсть вздыбилась, когти оставляли глубокие щербинки на полу.
— Лорд шан Теон, вы, взломав защиту Академии, похитили адептку тер Ирадос, пытались изнасиловать и принудить к браку. Это только малая часть ваших преступлений. По-моему, более чем достаточно. Но из уважения к вашему титулу и положению вас просто выдворят из Империи.
Вампир сверкнул поалевшими глазами и ткнул пальцем в ближайшую гончую:
— Отзовите, милорд.
Ректор покачал головой.
Шан Теон ругнулся и, только теперь вспомнив о Малице, обернулся к ней. Искаженное злобой лицо тут же стало спокойным, вернув налет прежней аристократической скуки с примесью надменности.
— Жаль, что нас прервали, — оставалось только гадать, о чем действительно сейчас думал вампир, — но мы уже скреплены кровью.
Шан Теон указал на шрам на щеке. Уродливый алый рубец четко выделялся на бледной коже.
Малица сглотнула. Похоже, она только что заработала кровного врага.
Внимательно наблюдавший за саламандрой вампир усмехнулся и поднял руку. Над ней затеплилось холодное магическое свечение.
— Неумно! — Нахмурившись, ректор поспешил заслонить собой адептку и выставил щит.
Шан Теон собирался убить? Малица не могла в это поверить. При свидетелях, открыто. Даже титул не защитит, это же убийство первой степени!
Оказалось — проклясть.
Знакомое желтое облачко растеклось по полу и под громкий визг Малицы впиталось в значок Академии. Тот треснул и почернел.
— Немедленно выбросьте!
Ректор с «мясом» содрал значок с платья саламандры и раздавил каблуком. Потом окинул Малицу обеспокоенным взглядом и цепко ухватил за запястье.
Саламандру накрыла волна дурноты. Ноги подкосились, и Малица буквально упала в объятия ректора. Тот успел поддержать и бросил на самодовольного вампира убийственный взгляд.
— Проклятие девятого уровня. Выступлю свидетелем в суде.
Помедлив, лорд с неожиданной для себя ненавистью добавил:
— Замечу рядом с Академией — заработаете «Черную кровь».
Даже в таком состоянии Малица осознала всю полноту угрозы. Ректор тоже пообещал наслать проклятие, неконтактное и необратимое. Пусть магов-стихийников и не знакомили с данным видом чар, страшилки по Академии ходили. Адепты наперечет знали все смертельные запрещенные проклятия. «Черная кровь» относилась к одному из них. Поговаривали, от него погиб дед нынешнего императора и его дядя. Виновных так и не нашли. Или не захотели найти.
— Не получится, — откровенно потешался шан Теон, уже не предпринимая попыток вырваться. — Я всегда предельно осторожен.
— А я охотник, милорд. Берегитесь! Можно ведь зачаровать что угодно, вам ли не знать.
— То, что хранит и передает информацию, — поправил вампир, но часть бравады уже растерял.
Малица же заворочалась в кольце рук ректора, прислушиваясь. Вдруг когда-то пригодится? Магу лишние сведения не помешают. И пусть проклятия полулегальны, знать о них следует.
Всеобщее внимание привлек шум за дверью. Минута — и воздух будто застыл, утопив присутствующих в невидимом взгляду меду. Сотрудники Особой службы не разбирались, блокировали помещение, а только потом выясняли, кто преступник, а кто жертва.
Распахнулась дверь, и в обеденный зал ввалился отряд под командованием знакомого Малице особиста — того самого, которого она соблазняла в таверне. Джед. Он тоже, похоже, вспомнил саламандру, потому как удивленно присвистнул, но обратился к ректору:
