Арника. Путь к счастью - Анна Дант
И ведь их не остановило, что у меня ребёнок. Ничего не остановило.
Дом всё сильнее заволакивало дымом. Я забрала всё самое необходимое и поползла на выход. Вот только дверь была заперта. Кто-то подпёр её с другой стороны, чтобы даже шанса вылезти не было.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Как мне выбраться через маленькое окошко?
Я вернулась в комнату и разглядела пустой проём. Глаза слезились от дыма, дышать, даже через мокрую тряпку, становилось всё сложнее и сложнее.
Выкинув вещи на улицу, я примерилась к окну. Говорят, если голова и плечи пролезли, то пролезет и остальное. Ну что же, попробуем. Главное, не застрять, как Винни Пух в норе Кролика.
Кофту скинула, чтобы ничего не мешало. Залезла на кровать и высунула голову и плечи в окно. Отлично, вроде прохожу. Вытолкнуть себя оказалось сложнее, чем я думала. Да ещё и дым, который валил из окна, не давал что либо разглядеть. Дышать было практически невозможно, кашель рвался из груди. К счастью, я пока не чувствовала помутнение сознания. Главное, выбраться. А там уже не важно. Главное не задохнуться и не сгореть, иначе Яна останется совершенно одна, здесь, в этой самой деревне.
Последний рывок…
И я падаю на холодную землю. Распахнув глаза, я увидела над собой ясное небо и звёзды. Такие яркие, словно они вот здесь, рядом. Можно дотронуться, если протянуть руку.
Не вовремя ты, Аринка, рассуждаешь о вечном. Со стоном перевернувшись, я сгребла пожитки и двинулась к барбосу.
— Мама! — воскликнула Яна, как только я приблизилась.
— Я здесь, милая, всё хорошо, — я обняла дочь одной рукой, второй потрепала Локи по голове.
Оглядевшись, я не заметила, чтобы кто-то был рядом. Оно и к лучшему. Было бы хуже, если бы наши убийцы стояли тут.
Было дикое желание увести лошадь и ускакать, немедленно. Только вот сомневаюсь я, что мы вдвоём далеко уедем, тем более, что из еды у нас ничего нет, да и на лошади мы не очень ездим.
Если я в детстве каталась, то Аринка их только видела, да в телеге ехала.
— Идём к дяде Владимиру, расскажем, что произошло, — шепнула я дочери, подбирая нехитрый скраб.
— Мы будем жить у него? — спросила Яна, глядя мне в глаза.
— Не знаю, милая. Пока не знаю.
Если честно, этот вариант я даже рассматривать не хотела. Всё же, не стоит напоминать мужчине о себе с завидным постоянством, а тем более у него жить. А вдруг решит, что я передумала? Не хочу давать ложную надежду тому, кто был добр ко мне.
Но только вот куда идти? И на сколько? А что делать с животными в сарае? Чёрт, ну не забирать же их с собой.
Если только…
Я ведь всё равно хотела дождаться ярмарки, так почему бы и не продать там? Лишняя монетка не помешает. Единственное, я не знаю, согласится ли Владимир ехать в город с грузом. Конечно, несколько куриц и коза не ахти какой груз, но всё равно.
Ладно, это всё потом. Главное, чтобы староста помог мне наказать этих… сволочей. Вот бы сюда того дознавателя, он долго не думает и решение принимает быстро. Только вот откуда тут появиться королевскому дознавателю?
Я оглянулась на уже пылающий дом и тихо рассмеялась. Вот так уничтожаются следы. Янкины туфельки сгорят в пламени, как и мамин набор превратится в кусок металла, похоронив за собой историю попаданок.
— Подождите меня здесь, — буркнул староста, спешно одеваясь. — Дверь налево, там комната свободна, можешь пока уложить Яну.
Владимир перескочил с “вы” на “ты” как только я объявила, что наш дом подожгли.
Далее проследовал тихий мат и поспешные сборы. Да, пожар следовало потушить, пока огонь не перекинулся на другие дома. Об этом я не подумала, когда уходила. Да и сейчас не думала.
Слишком спокойна, даже странно. Видимо, какая-то защитная реакция мозга.
Как только за старостой захлопнулась дверь, я отвела Яну в комнату и уложила спать. А так как ребёнок был слишком напуган, я сделала то, чего не разрешала ещё ни разу — разрешила Локи лечь на кровать.
Конечно, меня волчонок не заменит, но я лечь не могла. Мне надо дождаться хозяина дома и решить, как поступить дальше.
Когда Владимир вернулся, я спокойно пила чай на кухне. С виду такая тихая, а в голове… В голове хоровод мыслей и дум: как поступить лучше.
— Ты подозреваешь кого-нибудь? — тихо спросил староста, скидывая шубу и садясь напротив меня.
— Знаю, — кивнула я.
И рассказала всё, что произошло этой ночью. Сухо, без эмоций, только факты.
— Я так просто это не оставлю, — прорычал мужчина. Руки сжались в кулаки, а лицо окаменело.
— Владимир, вызови дознавателя. Я знаю, ты можешь, — тихо попросила я.
— Зачем? Я сам могу наказать.
— Как? — я улыбнулась. — Высечешь плетью? Или накажешь монетой? Что?
— За такое могут и казнить.
— Могут, — согласилась я. — Я не хочу, чтобы это делал ты.
— Что? О чём ты? — видно было, что староста растерян. Он не ожидал от меня такого ответа. А вот я…
Я ждала Владимира и думала. Отчаянно думала, как более безболезненно решить эту проблему для нас всех. Кроме виновных, естественно. Дамочки должны поплатиться за содеянное.
— Я скоро уеду, — тихо заговорила я, поднимая руку, чтобы не перебивал. — Это уже решено. А вот ты останешься. И я бы очень хотела, чтобы в этой богом забытой деревушке остался хоть кто-то адекватный. Но ты не сможешь остаться, какой бы приговор не вынес. Людям нужно зрелище. Вынесешь мягкий приговор, скажут, что ты размяк и не можешь больше держать дисциплину. Начнутся мелкие нарушения, а потом всё больше и больше. А с справедливым приговором люди могут не согласиться, посчитав его жестоким. Ты говоришь, могут казнить, верно?
— Да. Или каменоломни, — глухо обронил староста.
— А ты сможешь отдать такой приказ и остаться правым для народа? У Миры девочка подросток и малыш грудной, разве можно её на каменоломни? Люди поднимут бунт.
— Я тебя понял, — грустно кивнул мужчина. — Хорошо, я отправлю запрос сегодня же. Но вы не сможете уехать, пока не прибудет дознаватель.
— Я хотела уехать вместе с обозом, едущим на ярмарку, — я развела руками. — Но теперь даже представления не имею, как дальше быть. Поговорю с Малькой, мамой Фоньки. Может приютит по старой дружбе.
— Оставайтесь у меня, — предложил Владимир с надеждой.
— Нет, — я покачала головой, глубоко вздохнув. — Не останусь. Не нужны тебе лишние сплетни, их и так слишком много.
— Зато здесь вы будете в безопасности. Никто не
