Подарок для маленькой леди - Ольга Вешнева
– Предложения постельного характера принять не могу, – собравшись с духом, выпалила я, и тут же добавила для полной ясности. – Ни при каких условиях. Это исключено.
– Сделка, возможность которой я хочу обсудить с вами, – Райден выдержал интригующую паузу и продолжил, – не имеет ни малейшего отношения к спальным принадлежностям и всему тому, что на них по народному обыкновению должно происходить. Вы, признаться, слишком далеки от моих идеалов. Я бы даже сказал, полная их противоположность, с какой стороны ни посмотри.
– Признаюсь, с каждым вашим словом, мистер Райден, я все меньше вас понимаю, хотя очень стараюсь вникнуть в суть благородных речей. Должны быть, они действительно не могут быть верно истолкованы дочерью полковника и более предназначены для придворных дам, привыкших улавливать в словах двоякость и видеть скрытый подтекст. Меня же учили преподавать детям уроки музыки, а не читать между строк длинные официальные письма.
– Что ж… – он загадочно улыбнулся.
Райден стал снимать кожаную перчатку с правой руки, плотно облегающую его длинные пальцы, но та застряла на костяшках, и, нервно фыркнув, мужчина стянул ее, прикусив за кончики зубами. Меня напугал этот жест, дикий и хищный, не вяжущийся с манерами наследника одного из высших аристократических родов, приближенных к королевской династии.
– Итак, – сказал он таким будничным тоном, что у меня внутри все похолодело от ужаса, – Лирана, вы уж извините, мне трудно принять как должное распространяющуюся в народе привычку называть выходцев из простонародья леди, джентльменами и другими благородными словами, которые полвека назад могли употребляться лишь в отношении аристократов, а уж никак не мещан и всяких деревенщин… Но это лишь вспышка эмоций в голодном азарте. Ваше право не обращать на нее внимания.
– Я вас по-прежнему не понимаю, – сдвинула повыше ремешок сумочки, висящей на локте. – Пару минут назад вы уверяли меня что сыты, а потому не пойдете со мной в ресторан “Золотая шестерня”.
– В те минуты я говорил о материальной пище, – Райден старался говорить тихо и спокойно, но тот самый хищный азарт, о котором он меня предупредил, уже пробивался рычащими нотками в голосе и диким блеском в зеленых глазах. – Ее мне далеко не всегда бывает достаточно. Особенно когда дело касается колоссальных трат магической силы для создания сложных артефактов.
Я невольно вздрогнула и обеими руками взялась за ручку скрипичного чехла, выставив его между собой и мужчиной. Как будто там и вправду лежала снайперская винтовка или полностью заряженный револьвер, способный меня защитить. Ремешок сумочки сполз с плеча на запястье и зацепился за мех на рукаве пальто, но я почти не чувствовала тяжести, оттягивающей руку.
– Итак, перейдем непосредственно к вопросу о сделке. Как вам такой вариант расплаты по долгам? Ваша собственная жизненная сила в обмен на жизнь вашей дочери… – Райден протянул мне освобожденную от перчатки правую руку, развернутую открытой ладонью вперед. – Звучит странно, но красиво. Не правда ли?
Страх сковал меня сильнее лютого мороза. Не знаю, сколько секунд или даже целую минуту, я не могла ни говорить, ни хоть как-нибудь шевелиться. Первыми пришли в движение пальцы, начав нервно постукивать по ручке скрипичного чехла. Затем, пусть и с огромным трудом, но я все же смогла произнести единственный пришедший на ум ответ… Точнее, встречный вопрос.
– Вы понимаете, что если я умру, Миссандея останется круглой сиротой? – я слышала, как сухо, сдавленно, испуганно звучал мой голос, и от этого на сердце становилось еще тяжелее.
– Поверьте, если бы я хотел вас убить, точно не стал бы предупреждать и спрашивать разрешения, просто сожрал бы и не подавился, – он прищурил свои изумрудные глазищи. – Так что не надумывайте на меня лишнего, я не варвар, а аристократ. Будь на моем месте непорядочный голодный маг, вы бы даже не успели понять, что происходит, а потом ваш труп уплыл бы вниз по течению реки. Для артефакторов, чья жизнь завязана на цифрах, сбросить тело с точным расчетом траектории падения и настолько аккуратно, чтобы не потревожить ни одну утку – задачка нескольких секунд.
Райден глянул через плечо на спящих птиц, обвел взглядом почти обезлюдевшую набережную, где над церковью Святого Радерика догорала последняя красная вспышка закатной зари, и снова впился в меня пронзительным взглядом.
Мне все стало ясно, и оттого невыносимо страшно. Всегда считала себя достаточно смелой для рискованных поступков. Никогда и никто не мог назвать меня застенчивой и робкой. В нашей семье все чувствовали себя в той или иной мере бойцами, не страшившимися тягот жизни, которая у моих родных, кого ни вспомни, легкой не была. Но невозможно быть готовой к такому… К встрече с чудовищем из древних легенд.
Глава 19. Жертва
Лирана
Каждый в нашем мире хоть раз, но слышал страшные истории о том, что среди магов скрываются энергетические вампиры. Откуда те взялись, в народе не знали точного ответа. А высшие магистры многими известными им тайнами делиться не спешили. Поговаривали, что эти монстры либо произошли от магов, либо вообще вели свой род от нечеловеческой древней расы, издавна маскирующейся под людей и постепенно с ними смешивающейся.
Жуткие твари предпочитали питаться жизненной силой магов, но и обычными людьми не брезговали. Если верить преданиям, у мага был хотя бы крошечный шанс выжить после нападения, в отличие от простого человека. И только маги могли им противостоять и побеждать. По закону эти монстры подлежали истреблению, их способности уж точно не лицензировали, хотя все по тем же слухам, они могли быть весьма незаурядными.
Приближенный самого короля… Как он оказался в городе моего детства? Не иначе, получил в подарок охотничьи угодья, где аристократов можно по пальцам одной руки сосчитать. А кто будет жалеть простой народ? Вот он устроил себе логово в кукольной лавке и преспокойно живет под защитой продажных полицейских. По-настоящему честные блюстители закона и порядка, такие как Натан, ушли добровольцами на фронт и полегли на передовой. Остались трусливые взяточники, для который богатый и знатный монстр – всего лишь удобный источник дохода.
Да, тот, с кем столкнула меня жизнь, несравнимо хуже и опаснее трусливого дезертира. А ведь
