Чужая жизнь - Лариса Васильева
– Какому статусу? – Димка все еще не понимал, но то, как Маша покраснела, показалось ему ужасно милым и очень знакомым. Катя тоже краснела часто в последнее время.
Вместо ответа Маша подняла глаза, и Димка впервые заметил, что они зелёные.
– Ты сказал, что человек, которого ты очень сильно любил, тебя предал. И ты не можешь понять, почему. – Издалека начала Маша. Димка слабо кивнул, все еще не понимая, к чему она ведет. – Но я не хотела. Не хотела, чтобы ты страдал. Я только хотела как лучше, но ничего нельзя уже было исправить. – Маша наклонилась и обняла его за плечи. Крепко-крепко. Пусть Димка знает, что она очень сильно его любит. – Если я вдруг стану делать совсем другие вещи. Очень тебя прошу, не удивляйся и уж тем более не расстраивайся. – Прошептала она, и Димку прошиб холодный пот.
Эти слова были ему знакомы. Сколько раз после ухода Кати он размышлял над смыслом этих неосторожно брошенных слов. И вот теперь он услышал их снова от совершенно постороннего человека и все мысли разом перемешались в голове.
– Откуда ты знаешь эти слова? – Он покачал головой, пытаясь привести в порядок рассыпающиеся мысли.
Маша посмотрела на Димку и, проведя рукой по его колючей щеке, встала с колен. Не решаясь произнести последние слова правды, она нервно заходила взад-вперед по кабинету. Димка между тем выключил компьютер.
– Маш! – Он вдруг позвал её таким серьезным голосом, что она вздрогнула. Подняла на него глаза. Димка смотрел в упор, даже не мигая. А лицо белое-белое, словно разом вся кровь отхлынула. – Это ведь не ты была? Скажи мне? Потому что это невозможно.
И замолчал, потому что Маша вдруг посмотрела на него таким знакомым взглядом…. Смесь страха, любви и растерянности. Точно так Катя смотрела на него, когда извинялась за свое прошлое поведение.
Глаза могли обмануть, но сердце…. Оно застучало как сумасшедшее. Виски наполнились пульсирующей болью. Почувствовав сильное головокружение, Димка снова опустился на стул. Обхватил голову ладонями, словно боясь, что она развалится на тысячи частей.
Возникло ощущение, что внезапно выбили почву из-под ног. Димка дышал и не мог надышаться. И сердце колотилось и выпрыгивало из груди.
– Дима. – Маша опустилась перед ним на корточки. – С тобой все в порядке?– Он резко поднял голову и посмотрел на неё полубезумным взглядом. Она смотрела на него, позабыв все слова извинения, которые хотела произнести, понимая одновременно, что с ним далеко не все в порядке.
– Объясни мне все сейчас же, – потребовал он, – иначе я просто сойду с ума.
– Прости меня, – пробормотала Маша, понимая, как глупо прозвучали её извинения, – я хотела все исправить, помочь тебе, чтобы не было так больно. Но вместо этого причинила еще больше боли. Я никогда не умела строить отношения с мужчинами. – Она вздохнула, понимая, что как бы ни было тяжело, но придется продолжать. – Я попала в аварию. Меня сбила машина. Я уже тебе об этом говорила. – Димка кивнул соглашаясь. – А потом, вместо того, чтобы очнуться в больнице, я оказалась здесь, – Маша осмотрелась по сторонам, – в этом офисе. Меня окружали незнакомые люди, и Вадим протянул мне руку. Я отказалась, и тогда он спросил, может, я хочу, чтобы муж обо мне позаботился?
Димка сгримасничал. Вся его жизнь, все стереотипы буквально рушились на глаза, и он уже не знал, кому и во что верить.
Маша между тем продолжила.
– Понимаешь. Я одинокая женщина. Замужем не была. Понятное дело, слова Богданова повергли меня в неописуемый шок. А потом ты. Невероятно красивый, но с какой-то затаенной обидой на меня. В первый момент я решила, что нахожусь в своем будущем, потому что я тоже бухгалтер по образованию, как и Катя. – При упоминании имени жены Димка снова сгримасничал. – А потом я увидела себя в зеркале, и окружающие называли меня другим именем.
– И ты решила представиться моей женой? – Голос Димки надломился.
– Но я была ей! – Маша приподнялась и опять нервно заходила взад-вперед по кабинету. – Все, кроме моего сознания принадлежало ей. Твоей жене. Пойти домой я не могла, потому что моя мама переживала о Маше, лежащей в коме в больнице. Она была в таком состоянии, что рассказать ей правду я просто не могла. Да она бы и не поверила. – Маша вздохнула. – Я растерялась. Не знала, что делать. И еще. Я пыталась все исправить.
– В каком смысле? – Димка поднялся и включил в розетку кулер. Не спрашивая, будет ли Маша кофе, достал две кружки, одну свою, а другую принадлежащую Екатерине Рожковской и насыпал каждому по ложке гранул кофе. Делал ли он это, потому что ему вдруг нестерпимо захотелось кофе или просто нужно было хоть чем-то занять руки, он не понимал. Скорее всего, просто механические движения способные помочь успокоить бьющееся сердце.
– Я думала, что у вас с женой временная размолвка и если я приложу немного усилий, у вас все еще может наладиться.
– Поздравляю. – Димка кивнул, но было ощущение, что он едва сдерживается, чтобы не вспылить. – Когда Катя уходила, она призналась, что никогда меня не любила. А благодаря твоим усилиям, это прозвучало, знаешь как? – Он гневно сверкнул глазами. – Словно моё сердце растоптали и выкинули в грязь. Лучше уж бы ты вела себя как она!
Он налил им по кружке горячего кофе и, сдерживая негодование, протянул Маше одну чашку.
– Но я не могла себя вести как она! – Воскликнула Маша.
– Почему? – Димка отхлебнул обжигающий кофе.
– Я ненавижу тусовки и дискотеки. Я умею готовить. Окончила курсы по кулинарии. – Уточнила она. – Еще я не переношу грязь и не привыкла пользоваться косметикой. Не умею ходить на каблуках. Что еще тебе перечислить?
Маша отпила кофе, надеясь, что хоть бодрящий напиток поможет ей сохранить душевное равновесие.
– Хватит уже. – Димка раздраженно прервал её тираду. – Ты, наверное, долго смеялась надо мной, когда поняла в чем дело? – Им руководила обида, и Димке хотелось сказать что-нибудь этакое, чтобы причинить ей боль.
– Вообще-то, мне было не до смеха. – Нахмурилась Маша. – Это было как каждый день экзамен. Не знаешь, откуда подвох
