Ее монстр - Эль Бланк
– Съедобно? – клацнул зубами.
Вплотную приблизился к вмиг побелевшему пленнику. Не стоит ему забывать, что и он для нас сгодится в этом качестве!
– Если поджарить…
– Как это действует? – Я снова ткнул пальцем в плоские диски. Если уж мы прихватили с собой все, что удалось спасти с корабля, следует узнать его практическое применение.
– Запал поджигает горючее, – растерянно пробормотал Игерь. – Еще замедлитель срабатывает… Я не химик, мне проще показать, чем объяснить.
– Показывай.
Трясущимися руками он разорвал упаковку и вытащил верхнюю круглую пластину. Отложив остальные в сторону, присел, разровнял ладонью песок под ногами и аккуратно разместил на нем непонятный предмет. Ухватив пальцами тонкий шнур, выступающий из центра, резко дернул вверх.
Место контакта полыхнуло огненным росчерком, выбрасывая волну тепла и плазмы. Раздался вскрик не ожидавшего вспышки Риша. Это было так похоже на взрывы, которыми военные осыпали транспортник, чтобы нас уничтожить, что я не рассуждая бросился к губительной субстанции. Схватив за горло, рванул Игеря вверх, ногой затаптывая пластину в песок и уничтожая источник разрушительной угрозы.
– Решил нас истребить? – прошипел прежде, чем вырваться сутью эдаити из оболочки и поглотить замышляющего подлость пленника.
Но мужчина яростно замолотил по воздуху руками и так замотал головой, словно настали последние секунды жизни. Выпучив глаза в бессильных попытках вырваться, просипел:
– Это не то, что вы подумали! Это не опасно!
Помедлив, все же отпустил его. Пока! Любопытство пересилило – другие эдаити тоже наблюдали за происходящим.
Тяжело дыша, Игерь рухнул на песок. Отыскал глазами растоптанную пластину, от которой остались лишь фрагменты. Бросил на меня полный ужаса взгляд и потянулся к упаковке.
Дрожащая рука. Рывок. Вспышка.
Пластину снова охватил огонь, но на этот раз я сдержал порыв, позволив Игерю продолжить. Схватив кусок многоножки, он осторожно положил его на раскалившийся диск. Орш, стоявший с наветренной стороны за спиной пленника и подобно мне подскочивший с намерением его уничтожить, с интересом потянул воздух носом.
– Надо подождать, – сообщил штурман, когда я заинтригованно присел рядом, присматриваясь к тому, как обугливается и потрескивает кожа на лапе многоножки.
Запах, первоначально тревожащий, навязывающий воспоминания об оружии, вскоре сменился совершенно иным. И чем дольше питательная материя нагревалась, тем более сочным и насыщенным становился аромат. Аппетитным в той же степени, в какой и выросты в нишах-ловушках живой горы, но без доводящего до безумия дурмана.
Даже спавшая Троя зашевелилась и приподнялась, принюхиваясь и осматриваясь.
– Хватит, наверное, – с долей неуверенности пробормотал Игерь, которому было неуютно в эпицентре нашего внимания. Натянув край рукава куртки на ладонь, он схватил совершенно видоизменившуюся конечность и вытащил из огня. – Горячая… – зашипел, торопливо поднимаясь, чтобы скорее положить еду на крышку ближайшего контейнера.
Посмотреть на процесс приготовления подошли и другие эдаити и с тем же интересом, что и я, изучали трансформировавшуюся под влиянием высокой температуры материальную еду. Зачем делать это? Не проще ли употребить ее в первоначальном виде? Есть ли преимущества или какой-то еще смысл в таких манипуляциях?
По ощущениям пища осталась сьедобной, пусть и изменившей первоначальную структуру, но привлекательность ее для оболочки на порядок повысилась. Все мы вдруг осознали, что рот наполнился жидкостью, призванной стимулировать процесс питания. Любопытное явление…
Штурман тоже сглатывал эту жидкость, с вожделением обоняя притягательный аромат. Питаться под прицелом наших взглядов ему было неуютно, но голод и пробудившийся аппетит пересилили. Отодрав жесткий обуглившийся верхний слой, Игерь обнажил матово-белую волокнистую субстанцию, усилив сочный аромат. Оторвал кусок и торопливо отправил в рот. Лицо мужчины при этом выражало удовольствие.
«Такая обожженная еда для материальных предпочтительнее», – сделал я очевидный вывод.
Это стало значимой информацией. Запасы пищи с корабля практически иссякли, а до шишек не всегда можно будет добраться, если мы уйдем от живой горы. Чем тогда кормить мою добычу? Но прежде нужно попробовать самому!
Ждать не стал, протянул руку и забрал с контейнера видоизменившуюся еду. Под пристальным жадным взглядом нервно дожевывающего свою порцию штурмана оторвал такую же полоску. Надкусил, на миг замерев, анализируя впечатления вкусовых рецепторов оболочки: безопасно, вкусно, допустимо.
Передав поджаренную лапу Оршу, вытащил из второго контейнера кусок толстой ткани и с остатками горячей еды направился к недоумевающе хлопающей глазами Трое.
– Ешь, – присев рядом, протянул ей…
«Жареное мясо?»
Добыча активно задвигала носом, а в ее мыслях так четко и образно отразилось название, что я удовлетворенно кивнул – точное и конкретное обозначение. Все же необычайно удачно, что с нами оказалась именно Троя, ведь мыслей других пленных я не слышал. А как-то называть все эти новшества материального мира нам необходимо даже между собой.
Троя, прикрыв глаза и слегка покачиваясь от усталости, бездумно жевала, я наблюдал за ней и одновременно держал в поле зрения то, что происходило вокруг. Игерь забился в щель между большими контейнерами и злобно следил за процессом дележки. От пожаренной им ноги уже ничего не осталось – Орш, демонстрируя присущую ему практичность, предусмотрительно разделил мясо на части, позволив попробовать всем желающим.
Интерес к модифицированной еде, подстегнутый аппетитным ароматом, пробудился у многих. В том числе и у обитателей «глухих» женских оболочек: не способные воспринять наши образные впечатления, они оглядывались на Игеря, явственно принюхиваясь.
– Жареное мясо, – подхватив ретранслированное мною обозначение, Орш предложил новинку Ришу, – попробуй. – И заботливо предупредил: – Горячее!
Предпочтение, оказанное собрату, было понятно каждому: мы продолжали надеяться, что сможем выявить фактор, что позволит совершенствовать женские тела. Довести до общего уровня мысленного восприятия. Что, если это зависит от качества потребляемой пищи?
Риз и Шох, вопреки предупреждениям продолжавшие реагировать с излишней агрессивностью всякий раз, когда Орш оказывался рядом с Ришем, на этот раз отнеслись с пониманием. Троица с одинаковым ожиданием уставилась на вгрызшегося в пищу «безмолвного» эдаити с куда более рельефной оболочкой. Что, если поможет?..
– Нравится! – одобрил Риш, увы, все так же на словах. – А еще есть… жареное мясо?
– Он облизнулся, неловко пытаясь смахнуть с губ жирные капли. Отчего-то этот жест произвел на Орша, Шоха и Риза одинаковое впечатление: они застыли, уставившись на его рот.
– Есть?
Прозвучавший повторно вопрос заставил эдаити активизироваться. Но если Риз и Шох подскочили, развернувшись в направлении штурмана – с ним теперь ассоциировали новшество, то Орш, внезапно подавшись вперед, коснулся губ Риша ладонью, стирая аппетитный сок.
Оба вздрогнули, уставившись в глаза друг друга.
Не сразу сообразив, содрогнулся и я от пронзительного воспоминания. Когда губы Трои коснулись моего рта… Ощутили ли сейчас Орш и Риш нечто подобное? Это напрямую связано с
