Пособие для Наемника (СИ) - Машевская Анастасия

Можно, конечно, поставить кого-то следить за ней. Не сейчас, но чуть позже, по возвращении в Деорсу, чтобы хотя бы доподлинно выведать ее прошлое. Сама Идель вряд ли расскажет, по крайней мере, честно. А полагаться на слухи… Нужно узнать что-то достоверное, что-то кроме «ей принадлежит пол-империи» или «она сдает императору столицу в аренду».

Только как? — усмехнулся Эмрис под нос, и будто опомнился, что леди все видит. Он кашлянул, облизнул губы. Как ей удалось то, что удалось? Откуда она узнала о местоположении хранилища? Как именно они готовили участь Патьедо два года? Кто — они? Сколько людей в этом замешано? Сколько стран — только Деорса и Талассий или еще кто-то? Чем она вообще занималась между днем, когда, оскорбленная, покинула здание патрициата после торгов сукном, и днем, когда случился переворот? Ведь даже о том, что «время пришло» ему, Эмрису, сообщил Рейберт.

Железный покачал головой: какой бы из этих вопросов он ни задал, ответ, скорее всего, будет в духе: «Лорд Дайрсгау очень умен, поговорите с ним». А Дайрсгау — в воду не гляди — и словом не обмолвится. Эмрис, может, не великий светоч в распознавании людей, но кое-что он способен уяснить, и довольно быстро. Например — что леди Греймхау отвечает на вопросы крайне выборочно и только при условии, что они напрямую касаются интересующегося. А потому придется заходить со стороны пострадавшего.

Железный рискнул:

— Я потерял шесть человек во время беспорядков. Шесть отличных бойцов, леди Греймхау.

— Соболезную. — Несмотря на краткость, это не прозвучало отмашкой. И все же рано расслабляться.

— Чего ради? — насел поплотнее Железный. — Для чего это было нужно? И для кого это было нужно — все, что случилось в Патьедо. Ради чего и ради кого я потерял своих людей? На кого вы в итоге работаете?

На последних словах Идель чуть качнулась, рассмеявшись.

— Создатель, вы так говорите — «на кого я работаю?» На себя. На империю. Отчасти даже на вас.

— Подробности. — Эмрис потянулся, чтобы налить себе эля. Жестом предложил и леди, но та покачала головой.

— Вы же понимаете, что Норг окопался в землях Редвуда не сам по себе? — Спросила эрцгерцогиня прямо.

Эмрис не понимал и верить не торопился. Да ну что за бред!

— Вы хотите сказать, он был связан с Патьедо? Давайте без шуток, миле…

— Шутка — это считать, что события подобного масштаба — случайность. У империи Деорсы есть два больших пункта для выхода во внешнюю торговлю — Восточное море и Редвуд. Восточное море Патьедо подмял под себя, благодаря тому, что сначала сделал ситуацию для других городов-республик просто торгово-невыносимой, а потом банально ссудил денег соседским правителям для «улучшения положения». Как они говорили.

Эмрис сперва нахмурился, потом расцвел пониманием и оскалился.

— А чтобы окончательно получить статус монополиста во внешней торговле Деорсы, Патьедо вывел из игры Редвуд, так? Но серьезно! Каким образом? — Эмрис оживленно заинтересовался. И к его вящему изумлению, леди ответила:

— Ну, прежде всего, заплатив за побег предыдущим баронам Редвуда. Вашему предшественнику и его семье. А затем, конечно, спонсировав Норга. Кто-то же поставлял ему оружие. Да и группу наемников тоже.

Железный, поджав изогнутые губы, качнул головой: во дела.

— Он еще жив? Предыдущий барон.

Идель пожала плечами.

— Не могу знать.

— И неужели никто в их окружении даже не воспротивился такому предательству? А как же верность, доблесть и прочая чепуха благородных? — Эмрис позволил себе держаться немного попроще.

Идель приподняла брови:

— Милорд, вы вообще когда-нибудь сталкивались с аристократией? — Ее губы изогнулись в насмешке. Вопрос явно был риторическим, и Железный промолчал — так он хотя бы не выкажет изумления от того, как эрцгерцогиня, одна из самых благородных женщин империи, относится к людям своего положения.

— Основная причина провальности политики леди Фридесвайд, — Идель поднялась и прошла к тумбе с бумагами, — сводилась к ее неспособности разбираться в людях. Замечать и приближать не тех, жаловать и одарять не тех. Слишком вестись на лесть. У ее политической неспособности много сложных последствий, и одна из них — вынужденность империи торговать лишь с несколькими странами и преимущественно на их условиях.

— Соседние города не решались действовать из-за долгового крючка?

— Вероятнее всего. — Идель перекладывала листки, бегло изучая. — Налейте воды, пожалуйста. Да, — обронила леди между прочим, указав на небольшой сундучок и не заботясь о том, видит ее движение Эмрис или нет, — здесь немного на расходы в странствии. Остальная сумма, сторгованная в Патьедо, пока там же, где сукно.

Она вернулась к столу с парой листов и протянула Эмрису, который как раз ставил на место кувшин.

Пока леди пила, Железный изучал документы, подтверждающие связь Патьедо и двух других городов-государств — Арозана и Иттории. Он ожидал увидеть что-нибудь о связи Патьедо с империей — регентшей Фридесвайд или предыдущим бароном Редвуда. Но, вероятно, либо Идель предпочла подобные свидетельства сжечь, либо их и вовсе никогда не существовало, потому что они больше кидали тень на Патьедо, чем помогали патрициату в достижении целей.

Эмрис поднял глаза. Идель время от времени прикладывалась к кружке с водой, ничем не выказывая ни смущения, ни настороженности. Воистину: только шлюхи, воры и короли всюду ведут себя, как хозяева.

Железный вновь взглянул на документы: печати, подписи, имена — все на месте.

— Почему вы показываете их мне?

Эрцгерцогиня молча качнула головой: а в чем дело?

— Вы не боитесь, что этой ночью я перебью всю гостиницу, заберу все деньги и документы, какие здесь есть, и использую их потом, чтобы как следует обтрясти правителей Арозана и Иттории? К тому же в Иттории я служил, и неплохо знаю, как сам город, так и здание Совета. А когда вдоволь награблюсь, вернусь в Деорсу и скажу императору, что вы, к несчастью, погибли во время переворота в Патьедо.

Железный спросил об этом беззлобно, но Идель видела, что это развитие событий не кажется ему невозможным.

— Мне следует этого бояться? — Она невозмутимо отставила кружку с водой и возвела на него открытый взгляд исключительных глаз. — Мне следует бояться вашего коварства, барон?

Они смотрели друг на друга несколько долгих секунд, прежде чем Эмрис прикрыл веки.

— Я могу дать вам слово капитана «Железных братьев», леди Греймхау, — проговорил он, откладывая лист, — что никогда не стану причиной коварства в отношении вас. По крайней мере, первым.

Идель сидела недвижно и молча. Эмрис даже напрягся — не лишним ли было уточнение? Но потом женщина улыбнулась — почти так же, как тогда, когда она единственной захлопала на церемонии его титулования.

— Вопрос торговли сукном с кем-то помимо Патьедо был для нас принципиальным. Конкуренция рождает рост, во всех смыслах, понимаете?

— Разумеется.

— Разумеется, понимаете, — подхватила Идель, — иначе бы вы не дорожили репутацией «Железных Братьев».

— Точно. — Железный невольно улыбнулся. — Кто еще был замешан в этом? Кто принимал непосредственное участие? Остался в особом выигрыше? Я имею в виду из городов-республик. Потому что во время погрома я точно видел амальдийцев.

Это Железный спросил нарочно: ответ он уже знал, но с одной стороны, не планировал обнародовать, что подслушивал, а с другой, хотел увидеть степень женской честности или глубину вранья.

И, как ни странно, Идель выбрала первое, рассказав и про участие Амальди, вовлеченного с помощью шпионов лорда-председателя Дайрсгау, и про связь с Талассием. Она почти слово в слово пересказала разговор с леди Имхэйр, опустив только мелькавшие в нем детали личной жизни. Эмрис слушал со все возрастающим любопытством.

Закончив со сведениями, которые Эмрис уже знал, Идель добавила:

— Устранение Норга и сосредоточение власти в Редвуде в ваших руках должно вернуть Деорсе возможности сухопутных маршрутов. А что до моря — мы выиграли сразу в двух гонках. Во-первых, пока Республики будут грызться между собой за место ведущего портового города, Аерон сможет заняться вашей стороной, не опасаясь удара в спину. А, во-вторых, как вы знаете, пока мы грабили склады, мы не взяли ничего лишнего.