Исгерд. Ледяная жрица (СИ) - Грийе Полина

Он старательно отгораживался от меня. И под сердцем, там, где недавно жил щекотный огонек, поселилось грызущее чувство вины.

Зато Вир вдруг стал ненормально активным, чуть ли не преследуя меня на каждом шагу, устраивая разные пакости и постоянно маяча в поле зрения. Из-за этого мне приходилось передвигаться по территории либо в обществе Кириана, либо — Теи.

Даже отбывая совместное наказание за самовольный уход с территории, Рэн старался держаться особняком, при этом всю вину он взял на себя и чуть не был исключен.

Я не выдержала к концу третьей декады. Подловив момент, когда Иши и Тебур ушли из комнаты, а отирающаяся подле Рэна воспрявшая духом Илна отвлеклась, я проскользнула в его комнату.

— Здравствуй, Ренар, — я тихо прикрыла незапертую дверь и прислонилась к ней спиной. — Так и будешь бегать?

Он вздрогнул при звуках моего голоса, и подскочив с кровати поспешно схватил рубашку. Но я уже успела заметить.

— Рэ-э-эн… опять… — тихо простонала я, в два прыжка подскочив к нему и вырывав из рук рубашку. — Зачем?

На его груди, у сердца, едва виднелась бледная метка, точно такая же, что горела на моей ладони в прошлое двойное полнолуние. Вот только рядом расположились еще четыре руны — руны наших имен.

Глупый-глупый лис, — я едва касаясь кожи, обвела пальцем руны. — Зачем ты опять во все это ввязался? Может быть, Илна станет для тебя лучшей парой?

— Уходи, Исса, я не желаю это с тобой обсуждать, — Рэн накинул рубашку, но застегиваться не стал.

— Прошлый раз тебя ничему не научил? Зачем ты опять полез? — повысила я на него голос. Разговор уходил в другую сторону.

— Я никуда не лез. Это связь, и она крепнет, — огрызнулся он в ответ, отходя к окну. — Поскольку я сильнее, то со временем буду оттягивать на себя все пойманные тобой проклятья и увечья… Жаль, что времени осталось не так много.

— Прости меня, я такая дура, — я тихонько подошла и обнял его со спины, положив ладони на грудь, туда, где билось горячее сердце. Он вздрогнул, но не отстранился, лишь накрыл мои руки своими. — Рыжик, я очень-очень боюсь тебя потерять. Ты для меня больше, чем друг. Но и он тоже часть моей жизни и моего сердца, понимаешь? Я не могу его потерять. И тебя не могу… Я запуталась, Рэн…

Я сбивчиво шептала, уткнувшись ему в ухо, торопясь побыстрее сказать все, что накопилось:

— Все говорят, что жрицы не умеют любить, у них нет сердца, а мне порой кажется, что у меня их целых два… с тех пор, как встретила тебя… Мне просто нужно немного времени. Мы обязательно что-нибудь придумаем, правда?

— Правда, — Рэн развернулся, перехватывая мои ладони и грустно улыбнулся. — Обязательно придумаем.

Он нежно, едва ощутимо поцеловал меня в ладошку, разбудив толпу мурашек, ураганом пронесшихся вдоль позвоночника. Я судорожно вздохнула, от такой неожиданной ласки.

Заметив мою реакцию на его прикосновения, он удивленно замер. Если бы я могла — я бы покраснела от смущения. Пытаясь спрятаться от его пытливого взгляда, я уткнулась ему в надплечье.

— Решечка, милый, я тут тебе принесла кое-что… — ураганом ворвалась в комнату рыжая Илна, застав нас в весьма компрометирующей позе.

Рэн даже не попытался меня оттолкнуть, а я и не собиралась отпрыгивать, слишком уютно мне было рядом с ним.

— Опять ты! Отстань уже от него. Что ты ему голову морочишь? Ни себе ни людям! — бесновалась Илна, крича то на меня, то на Рэна, обличительно тыкая в него пальцем. — А ты? Совсем тряпка? Она поманила, ты и побежал? Ну хоть немножечко твердость прояви, выстави ее вон! Бегаешь за ней, как ручная собачонка, тьфу, противно. То же мне, пример для подражания младшим лисам.

— Илна, я сейчас тебя выставлю! — разозлился Рэн, выпуская меня из объятий. — За языком следи!

— Если не я — кто тебе скажет? Над тобой смеются уже все, тряпка влюбленная, ходишь, слюни по ней пускаешь, прощаешь ей все. Но это не она тебя после полнолуния откачивала, не она сидела рядом, а я, пока твоя… твоя… стелилась перед этими… перед темным. И что в итоге?

— Все Илна, хватит. Мы с тобой после побеседуем, — Рэн схватил девчонку и поволок выходу.

— Нет, погоди. Лучше я уйду. А вы поговорите — вам это нужно, — я коснулась плеча Рэна.

Илна, победно улыбнувшись, гордо прошествовала к кровати Рэна и по-хозяйски устроилась на ней, скинув тапки и забравшись с ногами.

— Увидимся… Решечка, — поддела я Рэна, с едва сдерживаемой улыбкой наблюдая, как он заливается краской смущения, густо краснея.

А у комнаты меня уже ждал Вир, словно почувствовавший, где и с кем я сейчас была.

— Ну как, поманила мальчика, он и растаял? Снова доверчиво заглядывает в глаза и обещает, что все будет хорошо? — язвительно усмехнулся Видар, подпирая дверь в мою комнату.

— Изыди… Я не в настроении слушать твои гадости.

Вир просочился в комнату, стоило мне только открыть дверь.

— А с чего ты взяла, что мне интересно твое настроение? — Он скептически осмотрел скудную обстановку и развалился на кровати, сложив ноги в массивных ботинках на стоящий рядом стул.

— Какой же ты стал… другой, — устало вздохнула я, присаживаясь на краешек стола. — Зачем пришел?

— А благодаря кому? — усмехнулся он, проигнорировав мой вопрос. — Впрочем, мне нравится. Прежний Вир был тряпкой, как твой Рыжий, и обязательно бы растаял и все простил…

— Да-да, боюсь-боюсь, и по-прежнему верю, что ты меня обязательно убьешь, — съерничала я, состроив гримасу. — Хватит уже стращать. Что с меткой делать будем? Тебе ведь не хуже меня известно, что снять ее, не прогневив богов и не умерев самому — невозможно.

— Я не собираюсь ее снимать. Хотя Рыжего немного жаль, да. Неплохим другом когда-то был…

— Тогда зачем ты пришел? Убить меня раньше срока все равно не можешь, тебе нужны обе луны, и Сол и Муна, чтобы получить благословение Аманды… Что тебе от меня сейчас надо? А вот, кстати, что ты будешь делать, если вдруг я неожиданно умру сама, без ритуала?

— Я все-таки некромант. Думаю, что найду способ вернуть и убить снова. Не могу же я лишить себя такой маленькой радости, как собственноручно вогнать кинжал в твое гнилое сердце.

— Ой как страшно. То есть, если я сейчас шагну с окна вниз, или вскрою себе вены — ты побежишь меня спасать?

— Вскрывай! Аманда очень любит самоубийц. Ты будешь лакомым подарком для нее — первая жрица-самоубийца, — расплылся в улыбке Видар, еще и кинжал свой мне кинул. — Можешь вскрыться и с окна для надежности шагнуть.

— Ну, тогда, пожалуй, прогуляюсь в выходные по кварталам третьего круга, вблизи гильдии убийц.

— Исса, ты на самом деле такая дура, или пытаешься из меня дурака сделать? — Вир развалился на кровати, закинув руки за голову и уставился в потолок. — Мы ведь оба знаем, как умирают жрицы.

— Вир, в последний раз спрашиваю: зачем ты пришел?

— Да так, убедиться кое в чем…

— Убедился? Теперь проваливай! — разозлилась я, спрыгнув со стола и направляясь к двери.

Вир ловко поймал меня за руку и резко дернул на себя. Не удержавшись, я рухнула на кровать. Он ловко перевернулся, подминая меня под себя и фиксируя мои руки в захвате.

— Пусти! — разозлившись, я попыталась сбросить Вира с себя, прожигая его гневным взглядом.

— Прав ааш-ту, горячая ты штучка, жрица, — осклабился Видар, склоняясь ко мне.

Он коснулся губами шеи, оставляя на коже горящий огнем след, куснул за мочку уха, а затем, победно улыбнувшись, поцеловал в губы, слегка прикусив пирсинг и оттянув его. Я пыталась сопротивляться, но таяла под натиском его грубых ласк и таких родных поцелуев, целуя в ответ.

— Кого же ты выберешь, маленькая двуличная шлюха? — жарко шептал он, неожиданно оборвав ласку. — А выбирать тебе придется. Ты же понимаешь, что спасти сможешь только одного. Так кому подаришь свое продажное сердце? Мне или ему?

— Мне кажется, ответ очевиден, — зашипела я сквозь зубы, снова пытаясь вырваться.

— Неужели сможешь убить меня? — Он целовал, перемежая поцелуи с вопросами, не давая мне сосредоточиться. — Ведь спасти Рыжего можно только так… А как же клятвы и признания в любви, Исса? Все было пустое, любимая?