Гарем-академия 3. Капитан - Варвара Мадоши
А вот Гешвири в форме смотрелась, пожалуй, более женственно… в духе «матери воинов»: суровость очень шла ее аскетичному облику, рубленые черты лица приобретали очарование внутренней силы. «Интересно, как она одевается за пределами Академии? — подумала Даари. — Классическая форма и косметика ей не идут, это ясно!»
Даари читала — и как-то даже обсуждала с мамой — что может быть такой тип внешности, которому прихорашивание не на пользу (точнее, которому нужен другой вариант прихорашивания), но никогда прежде такого вживую не встречала, а потому и не опознала сразу.
Ну и они побежали.
Даари немало волновалась перед этим соревнованием, но все оказалось проще, чем она думала. Действительно, они двигались от КП к КП как по линейке; иногда, правда, ей приходилось забираться на дерево, чтобы посмотреть, где ближайшая точка — когда деревья слишком долго закрывали небо. Если бы Даари не припасла на всякий случай запасные магические перчатки, ладони бы ободрала знатно: все-таки во взрослом возрасте лазать гораздо труднее, чем в детстве. Горный рельеф очень быстро начал выводить из себя: все время рысить вверх-вниз — приятного мало, особенно когда под ногами скользкие промокшие иглы, а с крон деревьев сыплется мокрый снег. Даари почти сразу выбилась из сил, взмокла как сурок и разозлилась на всех подряд, от своих школьных учителей физкультуры до Дракона и Академического начальства включительно. Дальше бежала только на злости.
Однако злость оказалась неплохим топливом: Даари не ныла, держалась почти вровень с лучше физическими подготовленными сокомандницами и даже один раз умудрилась неплохо отстреляться, когда они столкнулись у КП с другой командой.
Реально неплохо: Даари первая заметила среди деревьев соперниц (тоже по блеску магии, так как они решили задействовать магическую маскировку), поняла, что именно она видит, и предупредила своих. Обойти соперниц было сложно: как назло, они оказались точно между ними и ближайшей контрольной точкой, по азимуту! Более того, четверокурсница в их составе («Я ее знаю, это Кими, та еще гадина!» — прошептала Тоннар, когда Даари коротко описала девушку с клановыми волосами) уже сумела более-менее точно взять направление на КП, и они шли туда как по нитке.
Дальше Гешвири по-пластунски подобралась к бредущим по лесу девчонкам поближе и сняла двоих из краскомета, а оставшуюся выгнала прямо на Тоннар с Даари. Это оказалась та самая четверокурсница в магокамуфляже, так что Тоннар ее не увидела — а Даари увидела наоборот особенно хорошо, с подсветкой, и очень легко попала. Даже несмотря на то, что, как выяснилось, маловато тренировалась в умении стрелять лежа, из-под куста.
Больше прямых стычек не было: пару раз они слышали другие команды, один раз Даари засекла еще один магический камуфляж и один раз — чужую поисковую магию (для нее та выглядела как клубок магических нитей, катящийся по лесной подстилке). Поисковую магию Даари попросту перехватила и размотала рукой в перчатке (голой не рискнула — мало ли), а остальные команды они попросту обошли. Ни у кого из них не было желания участвовать в драках ради драки, да и лишние минуты в мокром и промозглом лесу торчать тоже не хотелось.
…Они пришли первыми. Даже не просто первыми по личному времени, а вообще первыми из всех команд, хотя запускали их, как они потом узнали, восьмыми.
Их общий зачет поднялся до второго места.
В апартаментах общежития у Гешвири устроили праздник.
Алкоголь они решили не употрелятью По словам Тоннар, были способы его достать — а Гешвири просто фыркнула и сказала, что комендантша общежития, скорее всего, закрыла бы глаза на то, что команда отмечает хороший результат в Турнире, при дочери великого Клана в команде. Однако именно поэтому она, Гешвири, против, чтобы нарушать вполне разумные правила по такому пустяку. Даари согласилась: она до сих пор маниакально старалась соблюдать все «Правила и уложения» Академии. Кроме того, ей казалось, что Тоннар еще слишком юна для употребления алкоголя (ни сама Тоннар, ни Гешвири так не не считали — в Кланах на этот счет другие обычаи).
Но вот вкусностей всяких натащили, в том числе и запрещенных, типа пирожных: за них даже не наказывали, просто отбирали, если находили («в пользу дежурных», как иронизировали адептки). Объелись от пуза тортами и пирожными, всякими экзотическими фруктами — Даари против воли вспомнила ту встречу с Драконом в элитном магазине, и ее снова пробила легкая дрожь.
Сидели долго: обсуждали всякое, вновь переживали моменты в лесу. «А как ты ее…», «А вы видели, какое у Киманы было лицо?! Нет, ну правда, она чуть язык свой от злости не прокусила! Хе-хе, а я ведь им говорила, этим сучкам, говорила!»
Потом Тоннар как-то неожиданно заснула, сидя прямо за магстанцией, где она показывала сокомандницам то, что уже готово от их конкурсной игры. И даже начала похрапывать.
— Совсем дитя все-таки, — сказала Гешвири с неожиданной теплотой в голосе. — Пожалуй, стоит отнести ее на мою кровать.
— Скорее уж, в ее, — сказала Даари. — Как думаешь, если навьючить ее мне на спину, она не проснется?
— В коридоре точно проснется. Предлагаю задержаться. Думаю, часа через два она проснется, и тогда нормально пойдете.
Даари согласилась: не хотелось так сразу заканчивать удивительно уютный вечер. Давно она так хорошо не проводила время — пожалуй, с Нового года, который встречала с братьями!
…Разговор сам собой перешел на тему, которую раньше они почти не обсуждали между собой, но которую, разумеется, обе постоянно мусолили в голове. То бишь, о Владыке Цивилизации, сильнейшем маге мироздания, свидетеле истории — и еще целый павлиний хвост титулов.
Даари призналась, что при личной встрече он ей совсем не понравился (она не стала распространяться, что этих встреч было несколько), а Гешвири сказала, что наоборот — он поразил ее воображение. И даже задумчиво добавила, что никогда не понимала концепцию романтической любви, но, пожалуй, в Дракона влюбиться способна. Или даже уже влюбилась. В ответ Даари призналась, что ей раньше все время снились эротические сны про разное, даже про генерала Лаора, которого она видела во время Желтой дуэли, а сейчас совсем не снятся, но только потому, что она сильно устает, а так все время кидает, то в жар, то в холод; и Гешвири заметила спокойным таким тоном, как будто говорила об очевидном: «Да, видно, что ты прямо созрела и перезрела, я даже удивлена, как тебя еще никто не
