Попаданка за пять монет - Лидия Миленина
«Пусть хоть такое оправдание моему обжорству», – подумала я, засовывая в рот очередной кусок вкуснейшей гренки. Издержки профессии. За вредность молоко полагается. И печенье с бутербродами.
– Значит, ты будешь меня хорошо кормить, чтобы сохранить единственную действующую предсказательницу! – улыбнулась я дракону.
– Я и так не имею привычки морить женщин голодом, – раздраженно ответил Гадор, снова став серьезным и сосредоточенным. – Итак, Анечка, сейчас ты приведешь себя в порядок, оденешься, и я отведу тебя на лекцию…
– За ручку? – полюбопытствовала я.
– Хм… А ты хочешь? Хочешь, чтоб каждый знал, что ты моя женщина, кланялся в ножки и бросал на тебя многозначительные взгляды? Я не против. Пожалуйста. Только не жалуйся потом, милая.
– Да нет, не хочу, – сказала я, подумав, что излишнее внимание как к жене ректора действительно может сбить меня с толку. Да и будут ли студенты и преподаватели серьезно воспринимать меня как ученого и учителя, если у меня такой «блат»?
– Значит, пойдешь сама. Без ручки. Потом – собеседование с профессорами. Я договорился. Я думал определить тебя на обучение как раз на предсказательский факультет. Но, пожалуй, ты права, лучше поучиться чему-то еще. Там у прорицателей и учиться-то нечему. Одна теория. На собеседовании же определят, к какой еще области магии у тебя есть склонность. После этого ты присоединишься к младшей группе по этому направлению.
– А ты сам не можешь определить?
– Могу, конечно! Но правила нужно соблюдать, Анечка! Все студенты проходят собеседование – вне зависимости от того, насколько хорошо знают свои таланты.
– Ладно… – Я подняла ладонь в примиряющем жесте. – Правила так правила.
В общем, дракон хотел обсудить организационные моменты, а откровений про апокалипсис не будет. И как мне подкатить к нему с этим? На какой такой кривой кобыле?
Я доела и отложила вилку в сторону. Гадор, видимо, только этого и ждал. Переставив поднос на прикроватную тумбочку и не глядя мне прямо в глаза, он сказал:
– И еще, Анечка. Я хочу, чтобы ты поняла: все очень сложно. То, что ты видела в своем кошмаре, действительно может случиться. Не только попаданцы и попаданки проблема нашего мира. Другие миры все время давят на наш, границы размываются – и однажды нас может просто «завалить». Понимаешь?
Я уверенно кивнула: мол, не совсем тупенькая, хоть и блондинка, – а в груди растеклась победная радость. Все же раскололся, паразит твердокаменный!
– Поэтому наш эксперимент и твой дар имеют особую ценность. Ты точно понимаешь меня? Если у нас не получится – будет как раз апокалипсис.
Я посмотрела дракону в глаза.
– Понимаю, Гадор. Я тоже не хочу умирать. И никому не желаю гибели. Я сделаю все, чтобы это предотвратить. Вместе с тобой.
– Похвальная решимость! – усмехнулся дракон, но в его глазах опять просквозило то самое, ценимое мною на вес золота: уважение. – Ничего нельзя откладывать. И еще… – Он как фокусник извлек откуда-то небольшую тетрадь. – Будешь записывать свои сны и то, как они меняются. Вот тут расчертишь, табличку сделаешь… Если у нас все будет получаться, то сны должны измениться. – Он опустил глаза и пробормотал: – Очень надеюсь на это…
В этот миг меня прошибло. Прямо как положено в любовно-фантастических книгах.
Он сидел на краю кровати. Такой сильный, собранный, серьезный, мрачноватый. Черные брови сошлись на переносице, губы плотно сжаты. И не от злости. Не потому, что Гадор такой уж плохой (гад, да, но не мерзавец ведь!), а потому, что он круглосуточно думает о конце света. Ощущает свою ответственность и пытается справится с неуправляемой стихией.
Мне так захотелось… быть с ним. Помогать ему. Разделить с ним тяжкую долю, и этим сделать его жизнь немного легче. А лучше – много!
Тот, кто способен заботиться обо всем мире, заслужил это!
Я невесомо коснулась его плеча и слегка погладила (лишь бы дракон не возбудился от этого!). Гадор чуть вздрогнул и с удивлением посмотрел на мою руку, как будто это была неведомая зверюшка не хуже камбезика. А в следующий миг в его взгляде сверкнуло нечто… невыразимое.
Что это было, я оценить не берусь. На то оно и невыразимое. Просто от этого мне стало… так сладко, так тепло и странно на душе.
– Я правда сделаю все, что смогу. Я не паясничаю и не шучу, поверь, – сказала я растерянно и убрала руку. – Ты ж все-таки мой муж. – Я криво улыбнулась, как раз под стать супругу. – И еще я хотела тебе рассказать… Это может быть важно…
– Что, еще видение? – серьезно переспросил Гадор.
– Да нет! Просто я попала сюда не совсем обычным способом. Видишь ли, Эйнштейн…
– Я все это знаю, – прервал он меня. – И да, это дает дополнительные шансы. Думаю, что-то одно точно сработает. В любом случае это делает тебя еще более восприимчивой к напитку.
– Откуда ты знаешь?! – возмутилась я.
Вот еще знайка нашелся! Я-то свой «козырь» хранила в самом глубоком рукаве, радовалась ему, хотела дракона осчастливить, дать новую надежду.
– Прочитал в твоей памяти, когда мы летели, – небрежно пожал плечами Гадор. – Я тогда еще подумал, что сделал удачное приобретение, из всех попаданок купив именно тебя.
– Проклятье! Камбезики тебе на хвост! – простонала я, схватила маленькую подушечку и запустила в дракона.
Сноп серебристого пламени – и подушка вспыхнула, во мгновение ока рассыпавшись на кучу легких пёрышек. Они красиво кружились в солнечном свете, падавшем в окно. Кружились, кружились и опадали на строгий камзол дракона.
Гадор брезгливо поморщился. Нарушение порядка явно доставляло ему буквально физические страдания. Он отряхнулся и мановением руки поднял ветерок, который собрал перышки в облачко и аккуратно сложил его кучкой в углу.
– Я тебе что говорил – никогда не дергай дракона за хвост! – рявкнул он.
– А ты не читай мои мысли! – рявкнула я в ответ.
Ну должны же и у попаданки быть личные границы? А то, похоже, в этом мире ничего не ведают о современной психологии.
А еще я подумала, что этак Гадор еще много чего мог прочитать в моей памяти. Про парней моих, про еще что-нибудь… Может, и про противозачаточные таблетки прочитал?
– Молчи, жена! – вдруг более доброжелательно бросил Гадор. – Меня не волнуют личные переживания твоего прошлого. Ты, конечно, хотела не думать лишнего, когда мы летели, но мысли о способе попадания крутились на поверхности. Невозможно не думать о малиновых камбезиках, никто этого не может! Все, вставай. У тебя работа. Хотя нет, подожди…
Он достал из букетика один синий цветочек и с улыбкой протянул мне. Только улыбка была такая кривая, почти издевательская.
Примириться со мной решил, что ли, раз цветы дарит? Я растерянно взяла цветок.
– Спасибо, а остальные?
– А остальные – мне в петлицу! – отрезал Гадор.
Взял остатки
