Вернуть истинную (СИ) - Беж Рина

— Да как скажешь, — хмыкает бета, улыбаясь.

Но молчит.

Вот и ладненько.

***

АНИЛА

Сижу голодная в подвале, в холодной камере, да еще на цепи. А настроение зашкаливает от позитива. Даже головная боль немного отступает, а темная ночь кажется светлее.

Вот и пойми: не то на нервной почве истерика накрыла, не то действительно радость Золотинки передалась.

А всё почему?

Потому что разговор альфы Лина и его подчиненных прекрасно слышала. Пусть я неправильная оборотница, а всё же сверхспособности некоторые у меня есть.

Слух в их числе.

И уж ворчание истинного пропустить никак не могла. Каждое слово впитывала, как губка. Урчащие нотки, сдерживаемое желание надавать подзатыльников своему подчиненному, не до конца скрытое переживание о моем здоровье, но, главное, не слепая ярость, что я изначально во всем виновата, а желание докопаться до сути.

Честно говоря, не думала, когда очнулась здесь, а уж тем более, когда пообщалась тет-а-тет с альфой, что во всем можно будет разобраться. Ведь по высокомерному тону и поведению, все однозначно указывало на то, что моя вина очевидна и приговор вынесен.

Но теперь надежда затеплилась.

И пусть оборотни выбрали такой жесткий путь запугивания, чтобы меня разговорить. Что ж, не буду судить строго. Я и сама с великим удовольствием уничтожу Куфина, как только до него доберусь. И Узану не пощажу. Даже если у них будут оправдания. Потому что они покушались на жизни омежек, но, что важнее, похитили моего ребенка.

За Солану я смогу убить — понимаю четко. И ни капли страха не испытываю, что подобные мысли посещают мою голову.

Это в тебе настоящая волчица говорит, испытывающая материнский инстинкт.

Комментирует Золотинка, выписывая круги. Поведение звериной ипостаси Лина ее очень впечатлило. И пусть пробиться она к нему не смогла, но надежды темно-бурая красавица не потеряла.

Мы что-нибудь обязательно придумаем.

Заверяет она с энтузиазмом и тут же вострит уши и принюхивается…

А вот и провинившийся перестраховщик идет. Кормить нас будет и лечить.

Хмыкаю на раздухарившуюся волчицу, но тут же делаю серьезную мину. Тот, кого альфа Лин называл Варфиком, ничего не должен заподозрить.

— Очнулась? — ворчливо басит оборотень, щелкая выключателем, прежде чем подойти к моей камере.

Тускло-желтое освещение мгновенно затапливает помещение, отчего становится чуть-чуть уютнее, если не сильно придираться к отсутствующим благам. Да и позволяет прекрасно разглядеть очередного великана в моем окружении.

Варфик выглядит лет на двадцать — двадцать пять по людским меркам. Он широк в плечах и очень высок. Потому рядом с мелкой и тощей мной кажется очень огромным.

Да у него не руки, а ручищи. Придушит без напряга…

Делюсь впечатлениями с Золей, наблюдая за недовольным мужским лицом с насупленными густыми бровями.

Не придушит. Иначе его наш Лин в порошок сотрет. И он это знает.

Нисколько не впечатляется волчица.

Ага, хорошо, что и мы знаем.

Соглашаюсь.

Иначе я бы уже готовилась в обморок грохнуться. Вон как зыркает устрашающе.

— Ну? Чего молчишь, человечка? Страшно тебе? Вот и бойся! Завтра из тебя альфа всё вытрясет. Будешь соловьем заливаться и дружков своих выдавать, как невинных деток губила… — басит громила, отпирая камеру и заходя внутрь. — А пока на, держи, вот лекарства тебе и еда. Не то загнешься еще раньше времени. А нам этого не надо.

Не нам, а нашему истинному. Не приписывай себе чужих хороших качеств. Про цепь мы еще не забыли.

Ворчит Золя, внимательно осматривая двуликого.

Я же прикусываю губу, чтобы не рассмеяться от самодовольной, но чуток вредной второй ипостаси. Вот же разошлась, красотка.

— Спасибо, — благодарю тюремщика, чтобы поддержать разговор, и отодвигаюсь на край скамьи, освобождая место для подноса.

Стола в камере нет, а от присутствия Варфика, тюремный закуток уменьшается практически вдвое.

— Простите, можно мне руки помыть и… в туалет, — решаюсь немного понаглеть.

Удивительно, но и с этим мой тюремщик, ворча и бурча, всё же соглашается. Отстегивает ненавистный браслет с цепью, кривясь так, что лимон позавидует, провожает в конец коридора, где прячется столь необходимый санузел, и на пару минуток оставляет в одиночестве.

Но далеко не уходит. Специально громко шоркает и причитает об обнаглевших человечках, чтобы я не расслаблялась.

Вот только его старания проходят мимо.

Справившись с первостепенными потребностями и утолив голод, преспокойно заворачиваюсь в теплый плед, который исполнительный Варфик приносит, пока я ем, и легко засыпаю до утра.

Дребезжание ворчуна нисколько не мешает...

Глава 30

АНИЛА

— Собирайся и на выход, — командует двуликий зануда, которого приставили ко мне в охрану, отпирая замок и распахивая дверь. — Вот сейчас-то из тебя всё вытря…

Судя по положению солнца, на часах уже начало девятого. А Варфик так и не прерывается в своем бормотании ни на минуту.

Кажется, даже пока я спала, он возмущался, непрестанно взывал к моей совести и грозился карами небесными вплоть до сожжения на костре, рассчитывая на раскаяние и признание всех грехов.

Молодец, ответственный.

Безмолвно хмыкаю, разглядывая неутомимого великана.

Балбес.

Не соглашается Золотинка и, прикрывая мордочку лапой, причитает.

Матушка-Луна, да когда же у него батарейки сядут.

Подозреваю, они у него солнечные.

Выдаю свою версию, выходя из подвала на улицу, и с удовольствием запрокидываю голову вверх. Глубоко вдыхаю свежий воздух и жмурюсь от яркого света. Сентябрьское солнце совсем не кажется осенним и тусклым. Как же я по нему скучала.

Думаю, он очень сильно не хочет попасть на обучение к какому-то там Райдэну, вот и старается за десятерых.

Вспоминаю вчерашнее обещание Лина, очень похожее на угрозу.

И хмыкаю. Пусть альфа требовал обращаться к нему «на Вы», в собственных мыслях я подчиняться не собираюсь.

Он — мой истинный.

А двум половинкам одного целого выкать друг другу глупо. Вот так-то!

И пусть он об этом пока и не знает… буду, как и Золя, верить в лучшее.

— Девочки очнулись? — первое, что спрашиваю у объекта моих размышлений, когда переступаю порог его кабинета.

Большое, светлое, просторное помещение буквально пропитано аурой альфы, а по идеальной чистоте вокруг и аккуратно разложенным на полках и столе документам и малочисленным мелочам делаю вывод, что моя пара — чистоплюй и педант, который не пускает дела на самотек и не выполняет свои обязанности через пень-колоду.

Отлично. Это радует, потому что и я сама такая же.

— Нет, — звучит не обнадёживающий ответ, — всё по-прежнему.

Лин оборачивается от окна, в которое, по всей видимости наблюдал, как я пересекала широкий двор от места заточения до его воистину шикарного дома, и неторопливо осматривает меня с головы до ног.

Нечитаемый взгляд скользит по лицу, шее, цепляется за косу, переброшенную через плечо на грудь, плавно стекает ниже, на секунду фиксируется на талии, проходится по бедрам, голеням щиколоткам и замирает… на балетках.

— Интересная обувь, — подводит итог. — Только не сочетается с формой. Да и ремень отсутствует.

Мужчина возвращает внимание к моим глазам, и только в этот момент осознаю, что практически не дышала.

Отмирай уже, красотка. Не время сейчас любоваться истинным, есть более важные дела.

Командую самой себе и чуть не закашливаюсь, услышав Золотинку.

Шикар-р-рный экземпляр. И весь наш…

Облизывается волчица, буквально извиваясь юлой, чтобы хоть как-то дать о себе знать животной половине вожака.

Да кто бы спорил.