Чужие миры - Гончарова Галина Дмитриевна

Лиля была на таком взводе от появления вирман, что ее аж трясло. Сколько и чего выплеснулось в кровь, она даже и думать не хотела. И так понятно — парад гормонов.

Маленький Ганц получил его полной мерой — и дал маме жару!

То он ворочался, то орал, то рыдал, то опять просил грудь, то плевался... К полуночи, когда удалось уложить малыша, Лиля сама была — хоть рядом падай. Она и упала.

Какие там переживания?

У вас есть на них время? Заведите ребенка! И времени у вас не останется ни на что другое. Даже на жизнь и дыхание.

О вирманах и подумать было некогда. Ничего, завтра Лиля наверстает.

Завтра, все завтра.

* * *

Ивар стоял у рулевого весла, смотрел на Берму.

Порт.

Богатый, отъевшийся, довольный... чем-то он Ивару напоминал сытую отожравшуюся крысу. Впрочем, тех же животных Ивару напоминали и авестерцы. И сам Авестер.

Вирманину дико не нравилась эта страна.

А еще — Лорис.

Какому волку понравятся крысы? Он их и есть-то не будет. А вот они его...

Бешеная $рыса и волку в лапу вцепится. А Лорис вир- манин относил именно к дому бешеных крыо К подвалу, где они кишмя кишат.

Кто поэтизирует пиратов — чтоб вам с ними никогда не сталкиваться! Не знать, что творят с людьми «благородные» разбойники... словосочетание-то какое!

Благородные подонки!

Ох, не стоит такое при аристократах поминать. Убьют же...

А к Авестеру, который разводил в море чумных крыс, а их, вирман, гонял и всячески утеснял...

Ладно. Бирмане тоже не посланцы Альдоная, или в кого там веруют на материке! И пограбить могут, и убить, это ж море! Всякое случается!

Но жить только с грабежа?

Не держать слова?

Не знать рода и чести?

Как хотите — это мерзость!

Век бы Ивар в эту помойку не заглянул, но Олав кинул клич. Собрался Совет, и Хардринг объяснил честно. Так и так, была похищена графиня Иртон. Да, та самая, которой обязана вся Бирма. Которая умудрилась сломать лед между островом и материком, которая не просто взяла себе на службу вирман — дала им шанс заслужить доверие. Даже не свое — королевское.

И в результате Вирма может рассчитывать на помощь с материка. И торговля у них с Ативерной наладилась, и снабжение, и взаимопонимание.

Самое страшное для любого вирманина кануло в прошлое.

Голодные зимы.

Когда старики уходят из дома — уходят в море, чтобы сохранить пропитание для детей. А ведь с ними уходит опыт и мудрость. Уходят советы и подмога. Кому, как не старшим в роду доверить воспитание детей? К кому прийти с вопросом? Жизнь — она только тогда полна, когда ты находишься между отцом — и сыном. И стариков на Бирме уважают.

Не всем дано дожить до старости, но тем ценнее их опыт.

И этого лишает голод.

А иногда и того не хватает... всякое бывало на Бирме. И людоедство пару раз... тоже, бывало.

Ивар знал. Не осуждал — когда твои дети с голоду помирают, и не на такое пойдешь. Надеялся, что сам в таком положении не окажется, но если придется...

Выбирая между жизнью своих детей — и жизнью врага, к примеру? Пусть дети потом его осуждают, когда выживут и вырастут. А сам Ивар себя не осудит, нет. Или все-таки...?

Не хотелось ему искать ответ на этот вопрос.

Ивар радовался, что теперь такого не будет. Бирманам не дадут земли на материке, но у них будут свои поля. Поля, урожай с которых пойдет на Бирму. И поставлять им зерно купцы будут не втридорога. Бирма, как и прежде, будет рассчитывать только на себя. Всегда так было.

Но теперь — они не одиноки. Есть кому подставить им плечо.

Это важно.

Есть за что быть благодарными Лилиан Иртон, но ее похитили. Если она жива — она в Авестере и будет проби- ратсья домой.

А потому...

Задание простое.

Навестить Авестер. Побывать в портах, чем больше портов Ивар обойдет, тем лучше. Если ее сиятельство явится на борт, доставить ее в Ативерну со всеми заботами. Сделать, что она попросит.

Если нет...

Постараться хоть что-то узнать о ее судьбе.

Как графиня поймет, что это за ней?

Надо всего лишь вывесить флаг.

(бранный, да. Но граф Иртон точно знает — ее сиятельство придет. Бирмане не могут "покрасить корабли в цвета Иртона. Не могут привлекать к себе внимание. А вот флаг...

Алое полотнище, а на нем — серп, молот и звезда.

Бирманам понравилось. Только молот стоило бы заменить на меч. А так все правильно.

Знамя цвета пролитой крови.

Без серпа — без пищи не повоюешь. Без меча не выжи- ~ вешь. Без звезд не найдешь дорогу в море. Чей это стяг и кому принадлежал герб?

Да кто ж его знает... графиня — та точно знает. Найдете — спросите. А там, глядишь... все одно — Бирме свой стяг нужен. Свои знамена. Они теперь тоже — государство. Признанное. Может, и будет этот стяг их знаменем, ежели тот род, которому знамя принадлежало, пресекся. И не замарал себя ничем...

Хардринг на эту тему подумает, его теперь дело! И герб, и стяг — не может ведь Бирма выглядеть хуже остальных? Тем более, каких-то сухопутных?

Но графиня графиней, а таможня — таможней.

И эти твари хуже слепней...

Ивар горестно вздохнул, и приготовился принимать таможенника.

❖ ❖ *

— Цель прибытия?

— Путешествия.

— Имеете ли товары для торговли?

— Я путешествую, а не торгую...

Над чинушей Ивар издевался уже минут двадцать. А поделом! Нелюбовь у вирман с бюрократами была взаимная. Тем более — с авестерскими. Вот, в Ативерне разговор иначе шел. С уважением.

Атут...

Сидит клоп, крови насосавшийся, смотрит свысока, слова через губу цедит...

Чего тут уважать-то?

195

Г      &      к-

/

Инар и смотрел в ответ, как на клопа. И не скрывал своего отношения. Эх, рубануть бы тебя — поперек! А потом еще и вдоль! Да вони будет...

Авестерец мотал вирманину нервы еще с полчаса, но потом понял, что ничего не получит — и отстал. А вот шиш ему, а не мзда! Перебьется!

Наконец капитану корабля вручили пергамент с печатью. Небольшой клочок, печать еще и больше разрешения. Но тут все правильно.

Им можно стоять в порту. Им можно закупить провизию, но торговать нельзя. Товары им не продадут. А Ивару и нужно не было. Перебьется он без товаров, не до того им, некогда.

Завтра он поднимет алое знамя.

>}?      >5?

Лиля провертелась всю ночь.

Спала она плохо, ребенок тоже чувствовал мамино настроение, просыпался, хныкал... так что петухов женщина встретила с восторгом! Можно вставать и ставить опару! Можно начинать работать.

Можно...

Лиля размышляла, а руки ловко замешивали тесто, лепили пирожки, ставили в печь горшочки....

Все будет хорошо. Она сделает что-нибудь покушать — и понесет в порт. На вирманский корабль.

Ей не запрещено торговать. Не запрещено рекламировать свою продукцию... пусть даже местные и не знают слова «реклама». Она придет и покажет. И поговорит.

Все будет хорошо... наверное!

— Алия?

Вот и Марион.

— Ты такая бледная... не спала?

— Не спала.

— Ребенок?

— Вирмане, — не стала скрывать Лиля.

— Ты хочешь уехать с ними, — опустила глаза Марион.

— Хочу. Ты против?

— Ты мне сестрой стала, — вздохнула трактирщица. — Я умирала, а ты помогла. Мне было плохо, а ты поддержа- ; ла, подставила плечо.... Ты и меня спасла, и детей. Не хочу думать, что мы больше не увидимся! Не хочу!

Лиля только вздохнула.

Давно, очень давно она читала роман Ефремова. «На краю Ойкумены». И там расставались навсегда трое друзей. Тогда она не поняла... людям двадцать первого века не осознать — что такое расстояние! Через которое не докричишься, не перекинешь мост...

От Авестера до Ативерны месяц плавания, а то и побольше. Марион на такое не решится, а Лиля...

Она вообще плавать ненавидит! Ее морская болезнь... брррр!