Я тебя придумала - Анна Шнайдер
— Это я мечом махать не умею, а вот кашу — очень даже. Так что разводите костёр, да принесите воды. Не на вине же её варить, верно?
Рым, засмеявшись, подхватил котелок и потрусил к ручью, возле которого мы остановились, а гном занялся костром. Вскоре у меня было всё, что нужно — вода, крупа, соль, немного вяленого мяса и какие-то травки, из которых надлежало приготовить «чаёк».
Я, покосившись на спутников, садящихся возле костра, в который раз задумалась — а рассказывать ли им всё, что узнала в Эйме? Про то, что я демиург, про свою силу, про пророчество, в конце концов? Задумчиво помешивая крупу, чтобы не подгорела, я вздохнула — пожалуй, не стоит. Если только про силу демиурга. Но про пророчество пока умолчу, не такое уж оно и важное, да и вообще — непонятное донельзя. Только запутаю всех. Да и сама запутаюсь. Хотя я и так уже по уши запутанная.
Рассуждая логически, можно сделать вывод, что раз есть пророчество, значит, этот мир меня ждал и я что-то должна сделать. Я не просто «провалилась», этот «провал» был предопределён. Но вот зачем я Эрамиру — непонятно. Что мне нужно сделать, чтобы вернуться домой?
— Рым, — позвала я орка, — так всё-таки, что ты припас для наших врагов? Если на нас вдруг нападут маги, что ты будешь делать?
Он вздохнул, подсел ближе и достал из кармана четыре небольших белых камушка.
— Видишь это?
Я кивнула.
— Это четыре охранные руны. Если вдруг перед нами появятся маги, нужно бросить камушки в разные стороны. И тогда никакая магия не проникнет сквозь защитный круг.
— Совсем никакая? — прищурилась я, не поверив. Рым вздохнул.
— Почти. Рунной магией такой круг можно взломать. Но… мне сомнительно, что среди наших преследователей окажутся орки. Ни эльфы, ни люди рунную магию не практикуют.
Я кивнула.
— Хорошо. А ещё что-нибудь?
Рым хмыкнул.
— Ты любопытна, маленькая.
— Есть такое дело.
— Ну, у нас ещё есть три магических поглотителя — они «заглатывают» пущенное заклятие. Но всего один раз. Две «ледяных иглы» — это такие амулеты, они пуляются холодными иглами. В каждом амулете по десять снарядов. Есть «туманка» — это порошок, если его рассыпать, всё вокруг затянется туманом для всех, кроме того, кто его бросил. Ну и ещё несколько магических штучек, которых мне в спешке понаделали Браш с Милли.
— Например? — опять полюбопытствовала я.
Рым ухмыльнулся и стал по очереди доставать из одной сумки разные мелкие предметы.
— На минуту ослепит преследователей, — он приподнял простое зеркальце в деревянной оправе, — полезная штука, кстати, она через сутки перезаряжается сама, если её на свету оставить. Этот гребень — Милли от сердца оторвала, кстати — можно на дорогу бросить, если понадобится следы запутать, тогда тем, кто попытается нас найти с помощью магии, будет казаться, что мы поехали в другую сторону. А вот это… — Рым трепетно приподнял три маленькие склянки с переливающейся, словно сделанной из серебра, жидкостью. — Это зелье временного сна. Милли отдала все свои запасы. Если его выпить, можно на целый час стать трупом.
— Это зачем? — я ужаснулась.
— Разные бывают ситуации, — Рым снисходительно улыбнулся. — Иногда нужно притвориться мёртвым. Есть, конечно, опасная вероятность того, что тебя могут закопать живьём. Зато могут и попросту бросить на дороге, не захотев хлопотать над почившим. Причем от трупа тебя будет не отличить, даже маги не смогут эту загадку решить. На, держи одну склянку при себе, Линн. И ты тоже, Тор.
Я послушно спрятала бутылочку с зельем в карман рубашки, застегнула пуговицу, а потом, спохватившись, попробовала кашу. Ура, готово! И чай, кажется, тоже.
— Рым, Тор, кушать подано! — я поперхнулась, чуть не добавив традиционное «садитесь жрать, пожалуйста», но сдержалась. Пора отвыкать от этих навязчивых фразочек из прошлой жизни. А я уже начинала сильно сомневаться в том, что мне удастся вернуться в то место, которое я совсем недавно называла своим домом.
.
Какое-то время мы сидели в полном молчании, поглощая завтрак. Я старательно отгоняла от себя грустные мысли, поэтому с любопытством оглядывалась по сторонам.
Вроде — лес. Деревья как деревья, только больше и внушительнее, величественнее, чем у нас. С другой стороны, возможно, это я сама обмельчала.
Они затаились. Молчали, ждали, приглядывались ко мне… Ждали, когда я наконец откроюсь полностью, выдам себя. И тогда уж они набросятся… Не пощадят. Потому что мне нет прощения — оказавшись здесь, я нарушила законы мироздания, я бросила вызов тем, кто был гораздо старше и мудрее меня. Я была неосмотрительна, наивна и глупа, и если я воспользуюсь силой, меня просто поставят на место.
Я — демиург. Какая глупость! Я не могу даже в собственной жизни порядок навести, не говоря уж о созданном мире.
«Кто тебе сказал о порядке? — шепнул вдруг кто-то мне на ухо. Я вздрогнула. — Ты — всего лишь демиург. Создатель».
«У нас Создателем называют Бога, — возразила я. — А я — не Бог».
«Верно. Но он дал тебе силу воплощать фантазии, делать их настоящими. И ты ей воспользовалась, вложив в этот мир частицу души».
Души? Я вздохнула и подняла взгляд к небу. Какое чистое, нежное, как кожа у маленького ребёнка. И эти деревья… Воздух… Могло ли всё стать таким потому, что я всегда мечтала… именно об этом? Описывая Эрамир, я описала свою идеальную фантазию. Описала место, в котором хотела бы жить.
«Этого мало, Линн, — шепнул некто. — Многие, очень многие в вашем мире пишут книги, рисуют картины. Но не у всех они становятся реальностью, далеко не у всех. Дар демиурга — особенный. Это знак доверия. Божественного доверия».
«Доверия? — прошептала я мысленно. — Но… чем я заслужила?»
«Я не знаю. Никто не знает. Ты спрашивала себя, почему оказалась здесь? Ты поколебала это доверие».
