Клеймо Солнца (СИ) - Анна Пауль
И меня манит свет. Его источник совсем незначительный, но, окружённый темнотой, он не гаснет, и я невольно тянусь к нему, что вынуждает меня открыть глаза.
На меня смотрит человек с самой необычной внешностью, которую я когда-либо видела.
Я не художник, и смысл линий скрыт от меня, но трудно не заметить, как все черты словно куда-то устремляются: продолговатое лицо, высокий лоб, длинные очерченные брови, прямой нос, заострённые губы, волосы затянуты в тугой пучок на затылке. Но самое удивительное — это миндалевидные глаза… Они чёрные, как каменный уголь и зияют притягательной пустотой…
Я никогда не видела такой темноты. Её можно сравнить только с космосом, и даже он покажется светлее. Чёрные волосы, чёрные глаза… Что может быть хуже?.. По крайней мере, для эдема…
Очнувшись, я бегло осматриваю незнакомца, и, хотя вижу только его плечи и грудь, меня начинает трясти от осознания, насколько он, должно быть, высокий и сильный. В моём сознании всплывает образ из полузабытых снов: высокий мужчина с широкими плечами, чьё лицо было скрыто в тени, и даже крадущийся луч света так и не выхватил его из тьмы… А потом другой образ: я вспоминаю чёрные — уже мои — волосы в отражении озера. И сердце сжимается не просто от ужаса, но от какой-то необъяснимой и непонятной мне самой тоски.
Глаза слепит неестественный свет, однако кажется, будто вокруг человека собираются тени, и я не могу понять, правда так происходит или это лишь плод моего воспалённого воображения.
Лицо словно заморожено, ни одна мышца на нём не шевелится, в то время как пронизывающие глаза смотрят прямо, словно придерживаясь какой-то невидимой линии. Смотрят прямо на меня.
И неконтролируемый страх запоздало обрушивается на мою голову: по телу загораются инсигнии и начинают мерцать разными цветами, словно их судорожный блеск может меня защитить. Глупо, ведь под такой плотной, удушающей тканью рисунки всё равно не видно.
На лице молодого человека наконец появляется первая эмоция — замешательство, и он резко отшатывается от меня. Я чувствую, как мои мышцы судорожно сжимаются, готовясь то ли к прыжку, то ли к побегу. Не обращая внимания на слабость и головокружение, я рывком сажусь, и с моих висков падают какие-то странные маленькие предметы. Но некогда разбираться, что это.
Я осматриваюсь. Вокруг всё непривычно белое, безжизненное. Я сижу на чём-то высоком, и это похоже на… Иоланто, это виртуальное кресло!.. То, о чём говорила Нона. Увижу ли я её когда-нибудь вновь?
«Беги», — велит внутренний голос, и я пытаюсь встать, однако парень машинально хватает меня за запястье, не сильно, но крепко, я замираю, скорее, от неожиданности: прикосновение не приносит боли, оно даже не кажется неприятным.
— Куда ты собралась? — вкрадчиво спрашивает он, и от напряжения в его голосе по моему телу проходит дрожь.
Раздаются голоса, я шарю взглядом по пространству в поисках тех, кому они принадлежат, но здесь нет никого, кроме черноглазого тальпа и меня. Напротив — огромное зеркало. Я вижу в отражении свои глаза, а в следующее мгновение моё зрение напрягается, и сквозь преграду я сталкиваюсь с чужим взглядом. Он принадлежит тальпу, которого я уже знаю… Мучителю. Его лицо искривляется, когда он предпринимает попытку широко улыбнуться.
По ту сторону зеркала находятся и другие люди, но я могу различить только силуэты. Глухо, как в толще воды, до меня доносятся обрывки фраз: «Прекратите это, генерал», «Дэннис не должен ничего узнать об объекте», «Отец, это опасно». Я вижу и слышу непривычно плохо и не понимаю, причина — странная преграда или слёзы, которые спешат выступить на глазах.
Вот бы закрыть веки, а, вновь открыв, понять, что мне всё привиделось: я сижу в тишине и одиночестве в Аметистовой аллее и совсем скоро отправлюсь к ближним в цветущий Фрактал. Чувствую, как по щеке катится слеза, и догадываюсь, что она чёрная. Слишком много боли, страха и безысходности. Исцелить тело я могу, но что делать с душой?..
— Ты в порядке? — голос парня возвращает меня к реальности.
Он смотрит на меня со смесью растерянность и… неприязни. Его рука всё ещё касается моей, но напрягается, как будто он сдерживается, чтобы брезгливо не убрать её как можно быстрее. Сквозь пелену тёмных слёз я едва вижу его лицо, но мне кажется, что в какой-то момент настороженность сменяется участием, а голос звучит мягче, когда он, не дождавшись ответа, говорит:
— Не усложняй мне работу.
Не уверена, что правильно почувствовала изменение его настроения, ведь невозможно понять человека, не ощущая его мысленного или хотя бы эмоционального присутствия.
«Не человека — тальпа», — поправляет внутренний голос.
— Хорошо, что ты пришла в себя, — говорит парень, отпускает моё запястье, а потом протягивает мне откуда-то появившийся в его руках стакан воды. — Выпей, станет легче, а потом продолжим.
Я беру стакан дрожащими ладонями и делаю маленький глоток, но с трудом проглатываю его. Парень отвлекается от меня, рассматривая что-то на своём странном и пугающем виртуальном кресле.
Недолго думая, я пользуюсь этим и вновь пытаюсь встать, однако неловко наклоняюсь и, потеряв равновесие, просто падаю на пол. Парень сразу оборачивается и делает шаг ко мне, но я поспешно отползаю в угол комнаты, и он останавливается, придирчиво рассматривая меня с головы до ног. Я втискиваюсь в угол. Тело напряжено, словно перед прыжком, но бежать некуда, и я обхватываю плечи руками. По-моему, даже забываю, как дышать, когда мой взгляд встречается со взглядом парня, и на этот раз в нём нет сочувствия или хотя бы участия. Челюсти сжаты, взгляд жёсткий, непроницаемое выражение лица. Вероятно, я его разозлила. От этой мысли меня начинает буквально трясти. К счастью, парень просто смотрит на меня, но не двигается с места.
— Ты хоть понимаешь меня или совсем улетела?
Молчу, не сводя глаз с парня. Мысленно блуждаю вокруг незнакомца, но не хватает сил для того, чтобы прочувствовать его биополе. Если бы я чувствовала себя лучше, всё равно не сумела бы пробраться во внутренний мир, словно он спрятан слишком глубоко. Скрытный человек — или все тальпы такие?
Парень не отводит задумчивого взгляда. Чувствует ли он, что его биополе пытаются прочитать? Вряд
