Мой личный Страж - Мотя Губина

- А то как же Митрофан Георгиевич! – С готовностью откликнулась та, вытаскивая пустой шприц и прикладывая прямо.. к этому месту ватку, смоченную в спирте. – Конечно, буду скучать по вас, и плакать ночами в подушку, но вы уж лучше больше к нам не приходите, покоряйте дам в других местах, хорошо?

Я потрясенно переводила свой взгляд с блондинки на мужчину. Матерый сердцеед оказался дедулей лет семидесяти, еще довольно крепким, но явно не молодым и привлекательным. Правая нога была туго перебинтована от лодыжки до коленки, а старая майка была полинялая и уже совсем не белая. По их разговору я под конец поняла, что они шутят. Но так искусно и с такими будничными лицами, как будто такое поведение в порядке вещей. Катерина отвечала так, что казалось она делает это очень часто, даже не задумываясь – по-доброму, мягко. Но неужели она не понимает, что ее слова могут счесть за согласие на отношения? Я решительно не понимала поведения этих людей и не знала, стоит ли понимать.

Когда мы вышли, я спросила ее аккуратно:

- Кать, ты ведь шутила тогда?

- Когда? – Безмятежно отозвалась та, направляясь к следующей палате.

- Ну.. тогда, – Замялась я. – Когда сказала Митрофану Георгиевичу, что будешь скучать по нему.

Девушка остановилась и смерила меня странным взглядом. Я не могла по ее лицу понять, о чем она сейчас думает, но то, что я ее озадачила - это факт.

- Ты странная. – В итоге вынесла она вердикт. – Конечно, я шутила. Дедушке сейчас и так не сладко – сломал ногу, свалившись с крыши собственной дачи. Так если можно его поддержать хотя бы словом, то почему бы этого не сделать? Мне не сложно, и ему приятно. Мы же все понимаем, что такие слова говорятся не всерьез, скорее просто, чтобы поддержать разговор.

Она занялась следующим пациентом, а я подумала о том, что, не смотря на правила поведения и нормы этикета, в словах Кати был резон. Взгляд под таким углом был непривычном, но не сказать бы, что неправильным. Просто – другим.

Желая перевести тему, я просила:

- А почему укол делается именно в это место?

- Какое?

- Ну.. заднее.

- А, в попку! – Усмехнулась девушка. – Ну во первых, уколы делаются не только туда. – В подтверждение своих слов она воткнула шприц с лекарством в пластиковую пимпочку, называемую катетер, привязанную к запястью женщины средних лет, которая читала книжку и даже не обращала внимания на манипуляции медсестры. Потом туда же прикрепила длинный шланг от капельницы. Названия я старательно запоминала. – А во-вторых, если брать мышечную ткань, то именно на заднице укол менее болезненный и быстро всасывается. Давайте, милая – Обратилась она к женщине. – Показывайте нам шовчик, мы его обработаем.

В следующую секунду я обо всем забыла и метнулась к кровати, потому что моим глазам предстал ряд аккуратных стежков на груди пациентки. Выполненные черными нитками они действительно были похожи на обычные стежки портнихи, только шли прямо по коже, соединяя ткани. Как завороженная я протянула руку.

- Ээ-эй, ручки то убери. – Резкий окрик Кати заставил вздрогнуть и виновато поднять глаза. – Куда ты грязными не продезинфицированными руками лезешь? Рана не до конца затянулась, хочешь инфекцию занести?

Я резко одернула руку. Да, боюсь еще учиться и учиться. Но главное – я увидела их. Увидела швы! И они настоящие!

Пока Катя меня отчитывала, она не прекращала обрабатывать шов, смачивая его растворами и убирая небольшие следы крови, образовавшиеся за ночь. Женщина же на кровати смотрела на меня откровенно враждебно и при первой возможности постаралась отодвинуться на максимально безопасное расстояние.

В этот момент снаружи в коридоре послышался неясный шум и топот ног. Катя подняла голову, нахмурилась, и быстро доделав необходимые операции, попрощалась до вечера с пациентами и вытащила меня в коридор.

Вышли мы немного не вовремя, потому что, как только я переступила порог палаты, в меня врезалось что-то большое и стремительное. Этим «что-то» оказался Андрей Владимирович, главврач больницы собственной персоной.

Глава 20

- Алиса! Я везде тебя ищу. За мной! – Он развернулся и, не дожидаясь моей реакции, широким шагом пошел обратно.

Я переглянулась с медсестрой – та пожала плечами, явно не в курсе происходящего. Поэтому, не услышав объяснений, я припустила за мужчиной. Он шел так быстро, что мне приходилось бежать за ним, быстро перебирая ногами. Только я хотела спросить, в чем дело, как он меня буквально впихнул в небольшое помещение и отрывисто приказал:

- Руки мой! С мылом! До локтя!

Сам он тоже подошел к раковине и быстро начал мыть руки. Следуя его примеру, я тоже взяла мыло и как следует натерла ладони, запястья и выше, до самого сгиба.

- Теперь ничего не трогай, и иди за мной. – Последовал следующий приказ. Он подошел к одной из раздвижных дверей и пнул куда-то вниз. Двери, повинуясь приказу, открылись. Нас тут же обступили две то ли медсестры, то ли санитарки и начали деловито надевать на каждого перчатки, халаты и полупрозрачные шапочки. Я стояла и пыталась ничему не удивляться, чтобы не провоцировать мужчину, который был сейчас жестким, сосредоточенным. От его расслабленности и добродушности не осталось даже следа.

- Алиса, ты же еще можешь видеть посторонние предметы внутри человека? – Андрей скорее утверждал, а не спрашивал. Он говорил негромко – мне было его хорошо слышно, а вот стоящие поодаль медсестры вряд ли могли разобрать тихую речь хирурга. – Мне нужна твоя помощь. Час назад было совершено террористическое нападение на секретную военную базу одного из ведомств, которое обслуживается в нашем госпитале. Там большое количество пострадавших. Есть пулевые, ножевые ранения. Кого-то задело осколками от взрыва гранаты, у кого-то просто большое