Седьмая руна (СИ) - Каблукова Екатерина

– Трижды, – тихо поправила Франсуаза. – Он приезжал в имение.

– Вот как?

От девушки не укрылось то, что полисмаг помрачнел еще больше.

– Да. Хотел узнать, не изменила ли я своего мнения…

– Весьма странно.

– Почему?

– Он не выглядит влюбленным в вас.

– Жильбер не любит проигрывать. И уж тем более женщине.

– Мне непонятно, почему ваш отец позволил ему приехать.

– Отец не знал. Жильберу сказала мама.

Франсуаза помолчала и внезапно для себя вдруг спросила:

– Скажите, а ваша мать… Она его любила? Вашего отца?

– Что? – полисмаг остановился, а потом рассмеялся. – Нет! Ни его, ни кого-то другого! Мужчины в ее жизни были всего лишь способом заработка денег.

– А… – протянула девушка.

– Я шокировал вас?

– Нет, то есть да, – призналась Франсуаза. – Но это не то, что вы думаете!

– Вот как?

Они остановились у моста. Солнце окончательно зашло, и теперь магические фонари вспыхивали один за другими, разгоняя холодную тьму. На той стороне набережной слышались веселые голоса и смех – вечерняя жизнь в Паризьенне била ключом.

Франсуаза поежилась и обхватила себя руками. В прозекторской она никогда не замечала холода, а вот на набережной... Возможно, во всем была виновата река, или возвышающаяся неподалеку темная громада кафедрального собора, от него тянуло сыростью и тленом.

– Я просто не понимаю… – пробормотала девушка, заметив, что полисмаг все еще ждет ответа.

– Как можно продавать себя за деньги? – подхватил он.

Лицо мужчины было спрятано в тени, но Франсуаза знала, что он грустно улыбается.

– Это не так сложно, как кажется…

– Как можно быть с кем-то без любви! – смутившись, девушка опустила голову, делая вид, что рассматривает ошейник Бонни. – Хотя мои родители поступили именно так.

– И вы не хотите повторить их судьбу?

– Отчасти. Я не вышла замуж, поскольку неправильно обещать то, что я не могу сделать.

– Любить, почитать, повиноваться?

– Да, – она почти выдохнула это и натянуто рассмеялась, пытаясь скрыть неловкость. – Подумать только! Я обсуждаю подобное!

– А что в этом такого?

– Это же неприлично! – Франсуаза всплеснула руками.

– О да, девушка должна быть скромна, покорна и невинна! – подхватил полисмаг тоном, которому позавидовал бы любой проповедник.

Она покачала головой.

– Вы преувеличиваете.

– Немного. Но согласитесь, вам тоже претят все эти многовековые устои!

Франсуаза смерила его строгим взглядом:

– Думаете, я поддамся на вашу провокацию?

– Вряд ли, для этого вы слишком умны! – совершенно серьезно возразил Этьен.

– Льстец! – рассмеялась она.

Этьен сжал кулаки, борясь с охватившим его желанием схватить девушку в объятия и целовать, пока она не попросит пощады, а потом…

Он стиснул зубы, пытаясь прогнать прочь крамольные мысли.

– Вы замерзнете, пойдемте! – голос прозвучал грубо.

Смех оборвался.

– Вы правы, – Франсуаза направилась к мосту. – Бонни, идем!

Пес прижал уши, с укором взглянул на полисмага и потрусил за хозяйкой.

Этьен шумно выдохнул, а потом быстро догнал девушку, с привычной легкостью приноравливаясь к темпу ее шагов.

Не останавливаясь, девушка бросила на него быстрый взгляд.

– Если вы торопитесь, ступайте, я вполне могу дойти сама!

– Я не тороплюсь, – мягко возразил Этьен, подхватывая ее под руку. – К тому же в свете последних событий я бы не хотел, чтобы вы ходили по городу в одиночестве.

– Боитесь, что Жильбер станет преследовать меня? Это не в его стиле!

– Нет, но в стиле вашего брата.

– Ну, единственное, что может сделать Людовик, – доставить меня в особняк на бульваре Бельенн.

– Откуда вы никогда не выйдете? Бросьте, я знаю, на что способны “любящие родственники”, – полисмаг произнес это с сарказмом.

Франсуаза недоверчиво посмотрела на него:

– У меня есть Бонни!

– Именно! – он ухватился за соломинку. – Вы же не хотите, чтобы ему причинили вред.

Девушка не знала, злиться ей или смеяться.

– Вы невыносимы! – наконец воскликнула она. – Право слово, у вас просто талант все поворачивать в свою пользу.

– Только способности. Правда, умноженные на опыт, – хмыкнул Этьен, весьма польщенный этой фразой.

– Работа в полисмагическом управлении требует изворотливости? – поддразнила девушка.

– Изворотливость требуется везде, главное – не переступить черту, – совершенно серьезно ответил ее спутник. – Идемте, ночи уже холодные.

Они почти свернули в студенческий квартал, когда визгливый голос за спиной заставил остановиться.

– Так, так, так… малыш Тьен!

Полисмаг обернулся. Франсуаза с изумлением заметила, как в один момент его походка стала расхлябанной, а по губам скользнула сальная улыбка:

– Люси? Здесь? Какими судьбами?

– Как обычно, работаю, – невысокая женщина подошла, плавно покачивая бедрами. Судя по выкрашенным в ярко-рыжий цвет волосам и густым румянам на скулах, она являлась представительницей одной из древнейших профессий.

– Ба знает? – нахмурился полисмаг.

Люси подчеркнуто беззаботно пожала плечами и выпятила грудь, едва прикрытую кружевом:

– Теперь я сама по себе. А это кто? – она небрежно кивнула в сторону Франсуазы.

Девушка вспыхнула и попыталась выдернуть руку, но Этьен удержал:

– Коллега по работе.

– Коллега? – протянула проститутка, смерив девушку оценивающим взглядом. – Надеюсь, и это твоя ба знает?

– Это не твое дело. И не ее, – веско произнес полисмаг.

– Неужели?

Их взгляды скрестились, Люси первой опустила голову.

– Ты прав, Тьен, это не мое дело. Как и то, где я ищу клиентов, – не твое.

– Верно, – кивнул он. – Но видишь ли, на рассвете мне хочется спать, а не вылавливать твое тело из Скуанны. Если пинчеры узнают, что ты здесь…

– Они ничего не сделают, – перебила Люси. – Они уходят.

– Вот как? Откуда новость?

– Ты не единственный мой приятель-полисмаг, – Люси широко улыбнулась, открывая щербатые зубы.

– Ясно. Кто займет их место?

Ярко накрашенные глаза проститутки забегали.

– Не знаю. Мне никто не сказал. А спрашивать я не стала. Хотя, если ты настаиваешь… – она выразительно выпятила грудь.

Этьен криво усмехнулся и покачал головой.

– Ты же знаешь, что на меня это не действует.

– Раньше ты говорил по-другому, – усмехнулась Люси.

– Раньше все было по-другому. Нам пора, не скучай, – полисмаг увлек Франсуазу за собой.

– Кто это был? – поинтересовалась она, когда они свернули за угол.

– Люси? Шлюха…

– Это я поняла, – как ни старалась Франсуаза говорить вежливо, в голосе слышался упрек.

– Она работает в борделе у моей бабки, – Этьен вздохнул и виновато взглянул на спутницу. – Простите, что вынудил вас присутствовать при встрече.

– Ну что вы, это было… занятно.

Полисмаг фыркнул:

– Скажите проще, от такой наглости вас взяла оторопь.

– Нет.

– Но вы молчали.

– Не думаю, что разговоры о погоде были бы уместны. Кто такие пинчеры?

Этьен на секунду задумался, потом пожал плечами:

– Те, кто промышляет в этой части города. Бары, шлюхи, карманники – все подчиняются им и платят мзду. Короче, банда.

– И вы это позволяете?

– Управлять теми, кто вне закона? Конечно. Иначе в городе начнется хаос.

– Но я думала… – пробормотала Франсуаза. – Что именно полисмаги…

– Мы – стражи закона, верно. Но, согласитесь, гораздо удобнее обращаться к кому-то одному, чем искать иголку в стоге сена.

– И как часто вы обращаетесь?

– Я редко. Предпочитаю сам разбираться во всем, – он распахнул дверь подъезда. Франсуаза машинально кивнула и вошла.

От услышанного голова шла кругом. Дочь графа д’Эгре никогда не задумывалась о преступном мире Паризьенны и о том, что им кто-то может руководить.

– А как же король? – тихо спросила она. – Он знает?

– Разумеется. Его Величество вынужден принимать законы с учетом низов, иначе революции не избежать, – Этьен с улыбкой посмотрел на девушку. – Так что не придавайте особого значения тому, что сегодня услышали…