Зов вора - Маргарита Дюжева
Да, с охраной здесь не очень. Я скользнула привычным взглядом по стенам, в поисках камер. Всего нашла пять. Может быть и больше. Надо бы уточнить.
Стоп. Зачем уточнять? Я же не собираюсь ничего красть отсюда... или собираюсь?! Нет, нет, нет и еще раз нет! Я мысленно прикрикнула на себя. Потом мой взгляд опять наткнулся на коня.
Твою ж мать, отрешенно подумала я, а ноги сами понесли меня к служебным помещениям. Нашла комнату с надписью охрана и ввалилась внутрь без стука. Так и есть, в комнате стоял пульт видео-наблюдения. Наметанным взглядом выхватила, что на экране 25 изображений, 6 из них с уличных камер.
За пультом сидел дедан, под стать охраннице из зала. Верно, зарплата тут копеечная, раз идут работать только пенсионеры.
-Извините,- смущенно пробубнила я,- туалет ищу.
Дедан на меня неприветливо посмотрел, и я с видом, преисполненным самым искреннем раскаянием ретировалась, для того чтобы в самом деле посетить туалетную комнату.
Здесь стояла такая же тишина, как и во всем музее. Ремонт сохранился еще с советских времен- белая квадратная плитка, посеревшая и потрескавшаяся от времени, две кабинки разделенные картонными перегородками и раковина с желтыми подтеками. Красота. Ладно, что прицепилась, данная комната не входит в музейную экспозицию, и так сойдет. Я подошла к раковине, открыла холодную воду и несколько раз плеснула себе в лицо. Так, спокойствие, только спокойствие.
По телу пробежала мелкая дрожь, и засосало под ложечкой, а по коже пробежался табун огромных мурашек.
Всего 25 камер, пять из них на втором этаже в залах, шесть на улице. Итого одиннадцать, надо выяснить, где остальные. В коридорах скорее всего, на складе может быть...
Ы-ы-ы. О чем я думаю? Какие к чертовой бабушке камеры? Я что серьезно собираюсь украсть лошадку? Из музея?
Посмотрела на свое отражение в зеркале и чуть не отшатнулась, до того прекрасен был мой лик: по щекам разлился неровный, ярко-бордовый румянец, глаза горят лихорадочным блеском, губы искусаны в момент тяжких сомнений.
Как я сюда проникну?
Стоп.
Как вынести отсюда статуэтку?
Стоп.
Как все это провернуть и не загреметь в тюрьму?
СТОП!
С трудом заставляю себя не думать о краже, умываюсь еще раз и пулей выскакиваю из туалета.
Надо бежать отсюда. Домой, а еще лучше в тайное убежище, пересидеть там эти три дня, пока коллекция не уедет, и вздохнуть спокойно. Нет, ну надо же что удумала! Коня ей в личное пользование подавай! Надо Вике о своих идеях поведать, она мигом мозги вправит, не стесняясь в выражениях.
Я быстро шла по коридору в сторону выхода... и мысленно подмечала, что по центру пол скрипит, значит двигаться надо вдоль стен, двери в помещения советские, белые с единственной замочной скважиной для замков сувальдного типа, камера одна, при входе на этаж.
А-а-а, да что ж такое?!
Решила еще разок подойти к лошадке, попрощаться (оценить степень защиты) и извиниться, что не суждено нам быть вместе (пока что).
Залетев в заветный зал, я почувствовала, как земля уходит из под ног, а из легких, словно ударом, вышибло весь воздух. Рядом с конем стоял Хромов, собственной персоной. В кроссовках, голубых джинсах и бежевой футболке с короткими рукавами. Совсем не похожий на обычного Хромова в деловых костюмах. Вот смотришь на него сейчас, и кажется обычный парень, а не богатый засранец. Спортивный стиль шел ему изумительно, футболка облепила широкие плечи как вторая кожа, узкие джинсы подчеркивали длинные, мускулистые ноги, и руки у него такие, что слюнки текут.
Ах, ты ж блин, да что за мысли сегодня в моей дурацкой голове? Я замерла и начала пятиться назад, надеясь, что смогу улизнуть, и он меня не заметит. У меня и так внутри творилось не пойми что, его еще не хватает для полной радости..
На цыпочках направилась к дверям, и уже совсем было выбралась из зала, как услышала спокойный голос
- Тоже очень рад видеть тебя.
Мысленно застонав и проклиная себя за невезучесть, натянула на лицо дежурную улыбку и повернулась к своему несчастью.
Саша стоял, засунув руки в карманы джинсов и немного склонив голову, смотрел на меня.
- Привет,- пробубнила я, пытаясь скрыть волнение.
И без того неспокойное сердце еще сильнее заметалось в груди, дыхание стало частым и глубоким.
Лаврова, держи себя в руках! Со стороны можно подумать, что ты находишься в крайней стадии отнюдь не детского возбуждения. Уж, Хромов со своим самомнением точно придет именно к такому выводу.
Встреча с ним без успокоительных пилюль оказалась еще сложнее, чем я предполагала. Хотелось наорать на него, разреветься, броситься на шею, съездить по холеной морде, умолять остаться со мной.
Меня обуревал целый скоп эмоция, а он все так же стоял, засунув руки в
