Одержимые сердца - Анна Морион
– Мы должны обсудить выставку, – все же, с трудом контролируя свое дыхание, напомнила ему я.
– Да, конечно, – улыбнулся на это Брэндон. – Это не займет много времени.
– Так ты все-таки скажешь, зачем выкупил мою фотографию? И какова теперь ее судьба? – перевела тему я, не желая вникать в подробности того, что мы будем делать после того, как обсудим мою выставку. Наверняка, что-то интересное.
– Я уже давно ответил на этот вопрос.
– Это был не ответ, а всего лишь блеф.
– Эта тема закрыта.
– Тебе трудно ответить? – раздраженно повысила голос я. – Ну и черт с тобой! – И тут я заметила, что женские волосы, которые я видела сегодня в автомобиле Брэндона, когда он подвозил меня в отель, исчезли.
– Где твое драгоценное украшение? – язвительно спросила я.
Он прекрасно понял, что я имела в виду, потому что на его лице появилась странная кривая усмешка.
– Спрятано в надежном месте, если тебя так волнует его судьба, – ответил он.
– Волнует? – Я насмешливо улыбнулась. – Ни капли. Но, согласись, не каждый имеет в своем автомобиле чьи-то женские волосы. Откуда они у тебя? Срезал у очередной смертной девки, пока она спала?
– Она отдала мне их добровольно. Я люблю… Идиот! Какого черта!? – Брэндон раздраженно дернул за руль, и мы, едва не поцеловав бампер вдруг остановившегося без предупредительного сигнала прямо перед носом нашего «Бентли»» черного «Митсубиси», успели свернуть в сторону.
На дороге было множество автомобилей. Вечер. Миллион огней и гул.
– Что ты говорил? – настойчиво спросила я. Мне нужно было узнать, что он хотел сказать, когда вынужденный маневр заставил его выругаться.
– О чем ты? – слегка нахмурившись, переспросил Брэндон.
– Ты сказал: «я люблю»… А потом тот идиот отвлек тебя, – напомнила я.
К счастью, эротическое напряжение почти опустило меня, и я могла мыслить трезво.
– Я люблю этот цвет волос, – услышала я ответ.
– И поэтому ты считаешь, что мне нужно покрасить волосы в этот цвет? – рассмеялась я. – Не дождешься!
– Я не принуждаю тебя. Пока.
Я вновь рассмеялась.
Какого высокого он о себе мнения! Хочет, чтоб я сменила ради него цвет волос? Да что он о себе возомнил? Мы друг другу никто! Он мне никто. Он не мой. Мы не вместе.
– У меня такое ощущение, что ты живешь в своем маленьком мире и воображаешь, что все и вся обязаны тебе подчиняться, – с сарказмом выпалила я, оскорбленная его уверенностью в том, что он когда-либо заставит, принудит меня изменить мой цвет волос на тот, что любит он! Ха!
– Здесь ты ошибаешься. Не все, а только некоторые. – Брэндона, кажется, мой сарказм оставил равнодушным.
– Что, черт возьми, это значит? – Эта его фраза разозлила меня по-настоящему.
– Ты прекрасно понимаешь, что. – Брэндон хищно улыбнулся, даже не удостоив меня взглядом.
– Останови авто! Сейчас же! – громко потребовала я. Находиться рядом с этим нахалом у меня не было никакого желания. Я была в бешенстве от его тона и уверенности в своей власти надо мной.
Да! Он был уверен, что владеет мной! Это было ясно, как день.
Я надеялась, что после моего настойчивого требования остановить автомобиль, Брэндон исправиться и принесет мне свои извинения. Но он молча остановил «Бентли» на одной из остановок.
Я ошарашено смотрела на него.
– Если ты сейчас же не извинишься и не перестанешь нести бред, то я выйду, и мы никогда больше не встретимся, – тихим мрачным голосом пообещала я.
– Как пожелаешь.
Его ответ просто ударил меня по щеке.
Брэндон смотрел на меня так спокойно, словно ничего не произошло. Я же была оглушена, просто выбита из колеи. Я не верила, что это происходило в реальности.
Он не может так со мной поступить. Так по-свински. Нет.
– Ублюдок! – вырвалось из самого моего сердца, и, громко хлопнув дверцей, я выскочила из его «Бентли» и демонстративно пошла от него прочь.
Брэндон уехал. Просто уехал.
Я быстрым шагом направилась куда глаза глядят. Оплеванная. Облитая дерьмом.
Ненавижу его… Подонок! Чертов ублюдок! Свинья!
На моем языке вертелись еще многие и еще более грязные ругательства.
Как он мог? Нет, как я позволила ему так унизить меня?
Меня грызло желание позвонить ему и окатить его бранной руганью, но мой телефон остался в отеле. А впрочем, это мне только на пользу: я не должна показывать ему, что он ранил меня. Ранил? Скорее унизил. Он желал контролировать меня. Меня! Ха-ха!
В этом дерьмовом состоянии, в этом омуте мыслей и с бурлящей в моих венах от злости кровью, я не замечала ничего вокруг. Когда я, наконец, остановилась и оглянулась вокруг, то поняла, что нахожусь недалеко от моего отеля. С какой скоростью я шла? Шла глухая и слепая, как новорожденный щенок?
Люди. Вокруг люди. Потоки вокруг меня. Безнадежно испорченный вечер.
И это я желала переспать сегодня ночью с этим подонком? Что на меня нашло тогда, в автомобиле? Почему этот негодяй будит во мне такую сильную, неистовую страсть, желание наслаждения в его постели и отчаянную надежду наконец-то познать его поцелуи? Я превратилась в посмешище. Эта одержимая любовь к нему сделала меня паяцем в этой скверной и совершенно несмешной игре.
Вернувшись в отель и поднявшись в свой номер, я с силой отшвырнула со своих ног проклятые уродливые балетки. Меня охватило желание вновь разбить пару зеркал, а потом уничтожить всю мебель, сломать все, что попадется мне под руку. Но я сдержала себя. Я просто села на край кровати и уставилась в одну точку на полу. Не знаю, как долго я пробыла в таком состоянии, в этом ступоре. Никаких мыслей. Пустота. Отторжение. А затем вновь и вновь голос Брэндона, его слова, его лицо передо мной, в моей голове, повсюду.
За что? За что я так наказана? Почему он? Почему из всех вампиров, Судьба выбрала его? За что она приковала к нему мое сердце, мои мысли, все мое существо?
Затем я пришла в себя и вновь могла мыслить трезво. И вдруг я увидела всю эту картину в «Бентли» с совершенно другой стороны: Брэндон хотел сделать меня своей. Он хотел подчинить меня. Это так очевидно. И, зная его садистские наклонности, его непредсказуемый характер, можно сделать вывод, что он интересуется мной. Именно так. Поэтому он желал сделать меня одной из тех, кто будет подчиняться ему. Потому что именно так он показывает свой интерес.
«О, Брэндон, ты ведь не знаком ни с одной другой формой привязанности! Ты любишь подчинять! Ставить свое клеймо. И, черт побери, я готова подставить под твое клеймо мое тело! Но это будет обоюдное завоевание. Ты станешь моим, сам того не подозревая! Я смогу сделать таким, какой ты нужен мне!» – решила я, и это решение наполнило меня энергией, которую я не чувствовала уже так давно.
С этой секунды я не поверну обратно. Я укрощу его. Ведь я ослепительна. Я
