Секретарь старшего принца (СИ) - Свадьбина Любовь

Небрежным жестом принц Элоранарр приглушил пламя, и его фигура утонула в полумраке, только белая кожа своим молочным сиянием выдавала его положение в углу дивана.

– В это может быть трудно поверить, но я рос послушным драконом. Беспроблемным хорошим мальчиком, поэтому в Башне порядка был всего несколько раз и недолго. Я не привык к ней, не умел бороться с ощущением оторванности от мира, когда кажется, что ты былинка, ничто, потерян во Вселенной, затерялся в звёздном небе и не можешь вернуться.

По моей спине пробежал холодок, я отхлебнула из бокала. Принц Элоранарр налил себе ещё вина и поставил бокал на колено. Он придерживал его кончиками пальцев, проскальзывавших через край внутрь и выскальзывающих обратно, почти роняя бокал с колена, а потом вновь погружавшихся внутрь. Движение отвлекало своей завуалированной непристойностью. Принц Элоранарр молчал.

– Это случилось после моего первого отбора, – наконец начал он. – Мне было, как и положено, двадцать четыре – время, когда спонтанные обороты ещё достаточно часты, чтобы представлять угрозу для окружающих, поэтому когда мама умерла, мне не позволили покинуть дворец и участвовать в поиске её убийц.

Наверное, это было мучительное бездействие, но закон есть закон, в двадцать четыре драконы слишком молоды и опасны, чтобы покидать дом без присмотра, а уж тем более заниматься подобными нервными вещами.

Принц Элоранарр выпил половину бокала. Помедлив, допил полностью. Похоже, выговориться у него не получалось, что-то мешало, протестовало внутри него. И в то же время он хотел говорить… наверное, это было ему очень нужно. Чуть передвинувшись вперёд, я дотянулась до его горячего плеча и погладила по шёлковой поверхности с лёгкой шершавостью вышивки. Мне хотелось использовать голос, чтобы приободрить, облегчить начало мучительного рассказа, но я не смела подбодрить даже простым, без внушений, словом, чтобы не вызвать подозрений в манипулировании.

Поэтому я просто гладила принца Элоранарра по плечу, сквозь шёлк ощущая напряжение сильных мышц, твёрдость костей, нестерпимый жар кожи, словно принц Элоранарр горел изнутри. Он сжал мою ладонь подрагивающими пальцами, сжал так крепко, что мне стало больно, но я молчала. Острее запахло раскалённым металлом.

– Её тоже убили Неспящие.

Я вздрогнула, вгляделась в глаза принца Элоранарра. В сумраке они казались чёрными провалами на тускло-белом лице.

– Но как? Она же во дворце…

– Её прокляли. Нашли даже амулет, которым это сделали. Пока опрашивали прибывших на отбор девушек, надеясь найти его хозяйку, одна из них покончила с собой. К ней домой отправились, а там – растерзанные тела и кровавая надпись «Неспящие» на стене. Они шантажом заставили её убить мою маму.

Я не сразу осознала, что дрожу. Отпустив мою ладонь, принц Элоранарр погладил меня по голове, – совсем как тогда, в Башне порядка, – пропустил короткие пряди между пальцев:

– Я понимаю тебя больше, чем может показаться сначала. И у меня тоже есть личные счёты к этим тварям.

– Тогда почему вы ничего не делаете? – прошептала я. – Как вы можете… так… медлить?

– Думаешь, их просто поймать? – Принц Элоранарр наклонился так близко ко мне, что наше дыхание смешивалось. – Думаешь, они не заметают следы? Ты хоть понимаешь, почему они называются Неспящими?

– Неспящий – мёртвый вампир, не связанный узами телесной оболочки, не нуждающийся во сне, не испытывающий боли, беспрецедентно сильный, чистый разум, выпивающий саму жизнь. Быстрый. Опасный. Не обременённый сочувствием. Ограниченный только одним – солнечный свет выжигает его. Да, я знаю об этой форме вампиризма, догадываюсь, что называют они себя так потому, что во главе стоят такие твари или тварь, и понимаю, что любой обычный вампир может оказаться их последователем, а любой человек – агентом, работающим за обещание подарить ему вечную молодость. Я всё это понимаю, но… почему вы не занимаетесь только этим делом, как… Как вы можете?

Поняв, что последний вопрос прозвучал слишком резко, я сдвинулась обратно в свой угол дивана и с удивлением обнаружила, что пролила часть вина.

– Простите, – пробормотала я. – Я не в праве задавать такие вопросы.

– Это было больше похоже на претензию.

– Простите, – повторила я.

– Ты слишком молод.

Да и принц Элоранарр не то что не стар, сам недавно в подростках ходил. Но сказать ему это я, конечно, не могла. Он же снова взялся за вино:

– Ты свободнее меня. Можешь гоняться за Неспящими, можешь ничего не делать. Можешь жениться и жить себе спокойно… Ну, условно спокойно, если у тебя не появятся дочки, они ведь будут потенциальными избранными для моей семьи.

Это резануло по сердцу, напоминая и кошмар, и то, как меня пьянил, сводил с ума запах принца, его облик, желания…

Я отвернулась. Отблески тихо шипящего в камине огня плясали на паркете, втором диване, за которым скрывалась моя односпальная кровать.

– Я не могу позволить себе думать только о мести, никто из моей семьи не может. – Принц Элоранарр тяжело вздохнул. – Но вернёмся к тому, что я собирался рассказать. Придворный целитель Велларр ничего не мог сделать с проклятием, родовому артефакту, разрядившемуся из-за моего неудачного отбора, не хватило магии защитить маму. Когда мама умерла, отец был не в себе из-за разрыва связи с избранной. Он… не мог находиться рядом, он метался, рычал, летал над дворцом. Это было страшно. А я… не знал, что делать. В это время я должен был… знакомиться со своей драконицей, наслаждаться слиянием наших душ, а вместо этого я был один, сердце разрывалось, крик отца оглушал меня, моя мама была мертва, и маленького сморщенного дракончика Велларр вынес именно мне, как единственному присутствующему мужчине рода. Лин… он был такой маленький, умещался в моих ладонях. Он был страшненьким и прекрасным одновременно, он не плакал, просто открывал и закрывал рот. Чёрные чешуйки, крохотные, словно бусинки, покрывали его надбровные дуги и виски. Он тянулся ко мне, и меня, несмотря на боль потери, несмотря на страх и угрозу, снова нависшую над нашей семьёй, захлестнуло такой нежностью, что я заплакал. Я прижал его к себе и качал на руках, понимая, что люблю его и буду защищать, чего бы это ни стоило.

Странно… мне показалось, что с принцем Линарэном у них слегка отстранённые отношения. Но мне могло только показаться, ведь я видела их вместе лишь раз, и рождение младшего принца могло повлиять на их отношения.

– Малышу, конечно, нужна была женщина, и им занялась Заран, я же попытался вразумить отца. Он был… настолько не в себе, что первое время все отчёты о расследовании передавали мне, боясь к нему даже приближаться. Насколько я слышал, ты был связан со своей сестрой её ментальной связью примерно так же, как избранные друг с другом, – принц Элоранарр смотрел на меня, я чувствовала его обжигающий взгляд. – Так что ты должен понимать состояние отца.

Я кивнула. Я понимала. Только у меня не было возможности предаваться горю, я должна была держать себя в лапах, чтобы сохранить инкогнито, стерпеть все допросы, и пусть барон Дарион мне помогал, это было очень сложно – и спасало от безумия.

– Нам всем было плохо. Фламиры опять зашевелились, почуяли возможность отхватить больше власти, противники вампиров заговорили о необходимости поставить их кантоны на колени, провести чистку, запретить подданным империи вставать в очередь на вампиризацию.

Во мне полыхнула ярость, и бокал захрустел под пальцами, я едва успела расслабить их, чтобы его не расколоть.

– А потом горе отца стало сменяться жаждой мести. Он метался по дворцу, по берегу, летал над морем, и постоянно требовал отчёты о расследовании. Он читал их, в бешенстве испепелял бумагу, рычал, кричал на служащих, на Дариона. Отец требовал немедленно найти виновных. Я думал, он и на Новый Дрэнт нападёт только потому, что эту страну подозревали в укрывательстве Неспящих. Порой мне казалось, что и война с вампирскими кантонами неизбежна, но их представители явились с предложением совместных поисков Неспящих, и отец согласился.