Мелисса Круз - Волчий договор

Лоусон был во главе группы.

— Блисс — хронолог, — сказал Лоусон.

Она вытащила носовой платок с перенесенным объектом из кармана и осторожно развернула его. Это был красивый объект — карманные часы, тяжелые и серебряные.

— Ты должна будешь сделать это, никто из нас не может коснуться серебра.

Блисс внимательно посмотрела на него. Были крошечных царапин на стороне, которая выглядела так, словно кто-то попытался открыть его. Она напоминает руку Аллегры, и Блисс сделала то же самое. Она нажала на скрытую кнопку на стороне часов. Небольшой круглый диск появился в воздухе. Это было похоже на вращающийся земной шар, с линиями перемещения вокруг него.

— Что это? — спросил Лоусон.

Она пожала плечами.

— Я понятия не имею.

— Я думаю, может быть, нужно сказать ему, куда мы хотим попасть, — услужливо подсказал Малкольм.

— Отведи нас в Рим, — приказал Лоусон, и вот уже проход открылся перед ними и ярко сияет в темноте.

Глава традцатая

Свет и проход исчезли, и, когда Блисс открыла глаза, она увидела, что была в небольшой каменной комнате с решётками на окнах.

— Где мы? В тюрьме? — спросила она.

— Нет, я думаю, что это монастырь, — сказал Лоусон, хмурясь. — Но мы не в нужном месте или не в том времени. Смотри.

Блисс посмотрела в окно на огромный канал, усеянный гондолами и скоростными моторными лодками, люди мчались по мощёным улицам с зонтиками.

— Где монахи? — спросила Ахрамин, садясь на каменный порог.

— А их нет, думаю, остались только туристы, — сказал Малкольм, читая мемориальную доску на бархатной подпорке в конце комнаты. —

Сегодня, наверное, вторник, когда музеи закрыты, иначе мы были бы окружены ими.

— Мы близко, — сказала Блисс, успокаивая Лоусона. — Венеция не слишком далеко от Рима.

— Когда я открывал портал… я просто представлял место в уме… я думал, что появится тоже самое здесь, — сказал он, кусая ноготь.

— Порталы, которые ты создавал должны быть частью проходов, — сказала Блисс.

— Возможно, я не знаю наверняка. Все, что я знаю, это то, что я могу представить картинку, а потом она предстанет предо мной. Я думал, использовать хронолог будет легче.

Блисс кивнула. У нее была идея. Когда Посетитель, Люцифер, завладел ее разумом, и она была в состоянии видеть его воспоминания, она не имела контроля, она не могла призывать воспоминания по желанию. Но картинка, которую она видела в воспоминаниях Аллегры, была другой, и она подумала, было ли возможно вызвать их по желанию, если она сосредоточится. Она должна была быть осторожной в объяснениях; она все еще не была уверена, что произойдёт, если Лоусон когда-нибудь узнает ее истинное происхождение, а теперь не было времени на это. Она уставилась на хронолог.

— Я думаю, что у моей матери был один, и иногда я могу получать доступ к ее воспоминаниям, — сказала она.

— Как? — спросил Лоусон.

Она покачала головой:

— Я не знаю. Я могу чувствовать ее, и это все, что я знаю — она направляет меня — и я думаю, что, возможно, если я сконцентрируюсь, я могу вспомнить немного больше, увидеть, как она использовала его.

Она села на каменный порог рядом с Араминой, которая уступила ей немного места. Блисс закрыла глаза и сосредоточилась.

Скажи мне, — думала она. — Пожалуйста, если ты знаешь что — то, пожалуйста, скажи мне. Покажи мне.

Сначала перед ее глазами предстала тьма. Но затем она рассеялась, и начал мерцать свет. Она увидела, как Аллегра подняла хронолог снова и открыла его. Циферблат прекратил вращаться и стал похож на обычные часы, но с тремя различными стрелками и числами по краю вокруг. Рассеянные по всему циферблату числа обозначали тысячи, сотни и десятки, а его стрелки были картой, и Аллегра руками привела хронолог в определенное положение.

Блисс открыла глаза.

— Я думаю, что знаю, как сделать это. — Она взяла хронолог и нажала на кнопку, затем подождала, пока циферблат прекратит вращаться. — Видите эти стрелки? — Она указала на них. — Один набор относится ко времени, измеренному сначала в тысячах и затем в сотнях лет, затем в десятилетия. Мы должны настроить его как часы — видите эту кнопку? Вы поворачиваете её руками, — сказала она, регулируя её. — Теперь другие стрелки, вот эти, с изображениями континентов на них? Они представляют долготу и широту. Уловка в том, что они должны выстроиться вместе во времени и месте, которое вы хотите, потом нажать на другую кнопку.

— Так, мы должны просто установить его на правильное время и координаты, затем нажать кнопку, и мы там, — сказал Малкольм взволнованно. — Мы можем сделать это!

— Не так быстро, — сказал Лоусон. — Кто-нибудь знает дату? Или координаты?

Лицо Малкольма погрустнело.

— Мы можем узнать это, — сказал Рэйф. — Если это монастырь, то здесь должна быть библиотека с кучей энциклопедий.

— Я помогу, — сказала Блисс и последовала за Рэйфом вниз по лестнице. Они обошли вокруг пустого монастыря, пока не достигли комнаты в конце прихожей, которая была заблокирована от музея.

— Я думаю, что это здесь, — сказал Рэйф, открывая двери с надписью

«BIBLIOTHECA».

Комната была покрыта пылью и заполнена книжными полками. На старом столе стояла маленькая пишущая машинка. Рэйф свистнул и кивнул на полку, на которой стоял полный комплект Британской энциклопедии.

Сейчас бы интернет, — подумала она. — Он бы мигом ответил.

— Я буду искать год, ты берешь местоположение. Хорошо? — спросила она Рэйфа.

— Звучит хорошо.

Работа Рэйфа была легче, она знала это — все, что он должен был сделать, найти Италию. Он найдёт все, что нужно, и он нашёл.

— Координаты Рима — 41 градус 54 минуты северной широты и 12 градусов 30 минут восточной долготы. — Он улыбнулся Блисс. — Малкольм выяснит, как установить их, если мы не сможем.

Ее задача была более хитрой — она должна была выяснить год банкета, который Ромул назвал в честь Нептуна, когда сабинские женщины были захвачены. Она должна искать Рим? Ромул? Нептун? Сабинские женщины? Она наконец-то нашла то, что искала, под названием «Изнасилование сабинских женщин». Она поняла, что более поздние ученые изменили свои теории о том, что действительно произошло в тот день — и то «насилие» было просто другим словом для того, чтобы обозначить «нападение», поэтому картину назвали «Похищением сабинских женщин», когда она видела её в музее.

— Нашла что-то? — спросил Рэйф.

— Почти, — сказала девушка. Информация была довольно путаной, и она не уверена, насколько заслуживала доверия дата, указанная в энциклопедии. — Тут говориться восьмое столетие до н. э, но даты немного неопределенны. Лучшее, что я могу сказать, это 752 год до н. э. Мне это не нравится — кто знает, куда мы попадём?