Юлия Шолох - С привкусом пещерной соли. Том 1
- Шевелись, - тут же подстегнул Гонза.
Наташка с трудом застегивала ремни, надеясь, что правильно одела эту дурацкую штуку, похожую на те, которыми размахивают перед камерой в передачах о спасателях.
- Готова?
- Да.
Он схватился за веревку.
- Помогай, упрись ногами в стену и иди вверх.
Как ни странно вверх она влезла очень быстро, но зато потратила последние силы и тут же, на спуске опустилась на колени, а потом свалилась на бок, привычно ощущая под щекой замороженный камень. Вдруг на шею сильно надавила рука - Гонза прижимал ее к земле.
- Сразу запомни, - прошипел на ухо, сопровождая угрозу очередным нажатием и Наташка на секунду задохнулась, - если ты еще раз выкинешь нечто подобное, я тебе клянусь, слышишь? Клянусь, что ни шагу не сделаю, чтобы тебя найти! Больше и пальцем не пошевелю, поняла? И никого другого не пущу! Когда у тебя в очередной раз засвербит в заднице, советую вспомнить, как ты тут сидела, и в деталях представить свою смерть. Представить, как будешь подыхать с голоду, потому что больше никто не придет. И не дай Бог тебе решить, что я шучу. Ты поняла?
- Да, - сказала Наташка, только чтобы заставить его замолчать.
- Вставай, - рука убралась с шеи и тут же перехватила ее локоть. Они спешно поднялись наверх по склону и вышли на более ровную поверхность. Там Гонза достал из рюкзака еще один крепящийся на голову фонарь и протянул Наташке.
- Иди за мной и молчи. Я сейчас не в настроении тебя ни слышать, ни видеть. Поняла?
- Да, - устало повторила Наташка, у которой в данный момент тоже не было ни малейшего желания находиться в столь изысканном обществе. Но сначала нужно добраться до Ракушки. В безопасность.
И они куда-то пошли.
Теперь Гонза выглядел очень напряженным. Все вылетающие из его рта звуки походили на резкие окрики или в лучшем случае на приказы.
- Не топай. Не задерживай. Обойди тут. Мы не так быстро идем, чтобы пыхтеть, как после стометровки.
Наташка молчала, прилежно плелась следом, стараясь не спотыкаться, и одёргивала собственную руку, которая периодически поднималась, намереваясь дотронуться до его плеча, чтобы убедиться - он живой, настоящий. Рядом человек, человек. Живое разумное существо, умеющее говорить. Ей не мерещится!
Потянувшись в очередной, бесчисленный раз она все-таки не удержалась и схватилась за него, сжимая ткань куртки изо всех сил.
- Что? - зашипел Гонза, останавливаясь. Наташка зажмурилась от направленного в глаза яркого света фонаря.
Минуту он молчал.
- Ты что-то слышишь? - вдруг очень серьезно спросил.
- Не знаю... Это тревожное что-то, чужое, неестественное. Я не понимаю. Просто бред...
- Где оно? - нетерпеливо перебил Гонза.
- Там, - Наташка показала вперед и заметила, что ее палец дрожит. Потом увидела, что все так же, с отчаянием утопающего, цепляется за его плечо.
- Оно идет... - вдруг охнула. Перед лицом в свете фонаре расцвел дымный цветок из выдыхаемого пара. - Быстро... очень быстро.
Гонза чертыхнулся, но шёпотом. Фонарь заметался по сторонам, выхватывая стены, камни, путь назад и никаких коридоров поблизости.
Потом он дернул Наташку, заставляя отцепиться от куртки и потащил в сторону. Оказавшись за большим валуном, Гонза резким движением плеча сбросил и быстро затолкал в выемку под камень рюкзак, потом выключил фонари и судя по звуку, запихнул туда же. Наташка снова осталась в темноте и судорожно оглядывалась по сторонам.
Ее потянули вниз. Гонза протиснулся в щель между валуном и стеной пещеры и дернул Наташку, принуждая сделать то же самое. Места оказалось очень мало, пришлось тесно прижиматься к нему и руки опускать вдоль его боков, потому что остальные места уже оказались заняты другими частями его тела. Почти ледяной камень под коленями и невероятно горячий человек вплотную создавали редчайший контраст, такой же невероятный, как все происходящее. Разве что со знаком плюс.
А потом стало слышно, что оно приближается.
Наташка непроизвольно задрожала. Гонза обхватил ее за плечи и притянул к себе, уже откровенно обнимая. Задышал у шеи, и Наташка не столько услышала, сколько почувствовала слова по шевелящимся у мочки губам.
- Не слушай, - беззвучно приказал он. А потом накрыл рукой ухо и крепко прижал ее голову к своей груди.
Темное приближалось, камни откликались на это приближение глубинным глухим гулом, и Наташка не могла, как в прошлый раз исчезнуть, стать серой бесконечной стеной, не могла высохнуть, прикинуться пустотой, потому что сейчас рядом с ней находился живой человек. От него несло жаром, и его сердце билось.
Билось сердце. Наташка крепко зажмурилась, прижалась правым ухом к его куртке и прислушалась. Биение пронизывало ее голову и упиралось в буфер - его ладонь у левого уха, отскакивая и мгновенно возвращаясь обратно. Звук за звуком, раз за разом, замыкаясь в бесконечный круг. И снова.
Наташка перестала опираться на руки, навалилась на Гонзу, а потом обняла его за талию, сцепив за его спиной пальцы в замок. Так слушать оказалось куда удобней.
Ни разу за всю свою жизнь, даже упражняясь в постели, Наташке и в голову не приходило такой нелепой мысли - подстраивать своё сердцебиение под стук сердца партнера. Но сейчас проделать нечто подобное казалось делом первой необходимости. Подстроиться под него, вплести себя в стальной узор чужой уверенности, замаскироваться, а лучше просто раствориться. Стать одним.
Прячься. Гонза что-то говорил над ее головой, так же беззвучно, одними губами и ей показалось, что это попытка успокоить, но очень странная попытка. Будто он повторял: 'Прячься'. Совершенно нелепый совет, ведь найди их кто-нибудь, первым обнаружат именно его.
Вероятно, стоило верить своему чутью больше, с ослиным необъяснимым упрямством пытаясь заставить свое сердце биться в другом ритме, Наташка вдруг поняла, что он имел в виду.
Прячься за меня.
В этот момент Наташка решила, что, пожалуй, никогда раньше не была ни к кому так близко, как сейчас к Гонзе, потому что никогда раньше ей не хотелось стать просто чьим-то продолжением. Это было больше, чем секс.
