Ульяна Соболева - Шели. Слезы из Пепла
— Помнишь, как орала подо мной, помнишь, как просила «еще», как облизывала мои пальцы после того как я ими доводил тебя до оргазма?
Еще несколько толчков и я взорвусь под его руками, первые спазмы наслаждения уже подкатывают издалека и у меня нет сил сопротивляться.
Внезапно все прекратилось, и Аш рывком поднял меня со стола, развернул к себе, удерживая за волосы.
— И кончать ты будешь тоже тогда, когда я захочу.
Ухмыльнулся мне в лицо и демонстративно вытер пальцы о мое платье.
— Все понятно?
Я молчала, меня все еще трясло, лихорадило от того, что только что произошло. Неожиданно, грубо и грязно. Не так как когда-то, а пошло и унизительно.
— Я спросил — тебе все понятно?
— Да, Аш- едва слышно, чувствуя, как подгибаются ноги. Безумно хотелось притянуть его к себе, впиться в его сочные губы, почувствовать его дыхание и руки на своем теле. Вспомнить его другого, вспомнить, как это, когда он меня любит.
— Забудь про это имя. Для таких, как ты, оно под запретом. ДА ГОСПОДИН! Я жду!
На глаза навернулись слезы, но я не могла сейчас заплакать, они застряли в груди. Я задыхалась, не могла сказать ни слова.
— Я жду. Или забыла, как оно произносится, а рабыня?
— Я не рабыня, — едва слышно, а потом закричала, чувствуя, как внутри снова все разрывается от боли, — не рабыня! Ты дал мне свободу. Пусть этого никто не знает, но это знаем ты и я. Я не рабыня. Я родила тебе детей, я любила тебя!
— Любила? — он расхохотался, громко, гортанно и унизительно, — Идиотское слово, придуманное смертными, чтобы прикрыть похоть. Его ты тоже любила? А наших детей? Когда прощалась с ними и понимала, что никогда их не увидишь, ты любила их? Или себя, а может своего любовника, с которым вы вместе придумали как избавиться от меня? Так ты любила меня? Под ним?
— Что ты хочешь услышать? Что? Ты не веришь ни одному моему слову, и ты охотнее будешь слушать ложь, чем правду.
— Твоя правда чистит сапоги моим солдатам, больше никакая правда не нужна. Я смотрю на него и вижу всю правду. Вижу, как ты отдавалась ЕМУ, как рожала его сына, как предавала меня снова и снова.
— Нет!
— Да!
Ударил наотмашь и вцепился мне в горло.
— Да. Мать твою — ДА! И хватит лгать, хватит пробуждать во мне жалость. Ее нет и не было никогда. Только жажда сожрать твою боль. Нестерпимая жажда причинить тебе страдания, порвать на куски.
— Да! Не было! Ничего не было! Все пустое. Тебя в моей жизни не было и детей наших не было, ничего не было.
— А он был?
— И его не было! Никогда не было никого, кроме тебя.
— Лжешь, тварь!
Несколько секунд, прищурившись смотрел на меня, а потом схватил за волосы и вынес из комнаты, вниз, по лестнице. Я упиралась, пыталась освободиться, чувствуя, как от слабости и боли темнеет в глазах. Аш выволок меня наружу и потащил к конюшням, полуголую, босую. Я видела, как на нас оглядываются воины, но не смеют и слова сказать. Демон пронес меня через весь двор, вышиб дверь в загон ногой. Толкнул меня на пол.
— Последний раз спрашиваю! Посмотри на меня и скажи правду. Может я и убью тебя, но это будет быстро. Ты трахалась с ним? Или это, блядь, непорочное зачатие, как в сказках у смертных?
— Не было! Я не помню! Ничего не помню! Я сошла с ума после смерти наших детей, я не узнавала даже себя.
Стояла на коленях и смотрела на него, уже дрожа от страха.
— Я помогу тебе вспомнить.
Я не понимала, что он хочет сделать, пока не увидела в его руке длинный раскаленный штырь с клеймом для лошадей, а потом меня ослепила дикая боль в плече, завоняла паленной плотью и я начала проваливаться в беспамятство, слыша, как сквозь вату его голос:
— Начинаешь вспоминать? Хотя бы это ты помнишь? Добро пожаловать в Ад, смертная. Здесь не сбываются желания, а только самые жуткие кошмары. И мы начнем освежать твою память с сегодняшнего дня.
Глава 11
Аш смотрел, как мальчишка размахивает деревянным мечом, разметая невидимых врагов. Тусклые лучи запутались в его темных волосах. Худой, но очень прыткий и с подобием меча управляется хоть и смешно, но довольно неплохо. Явно кто-то уже учил. Не побоялся перелезть через ограду на тренировочный полигон. Наглый звереныш. О нем заботился Соал, который тренировал молодняк после гибели Тиара. Мальчишка жил при казармах и Аш ежедневно получал отчет о его поведении и самочувствии. Нет, он не воюет с детьми, как та мразь, которая убила его малышей. В Мендемае ребенок — это довольно редкое явление и поэтому Аш с любопытством наблюдал за демоненком, моментами забывая чей он сын.
Совершенно на нее не похож. Ни одной знакомой черты, скорее напоминает маленького волчонка, отбившегося от стаи. За все эти дни ни разу не ныл и не жаловался. Когда его заставили чистить сапоги солдатам, он повиновался, но сказал, что когда-нибудь солдаты Аша будут чистить сапоги ему самому.
Самоуверенный гаденыш с характером. Сколько ему лет? На вид около шести.
Снова передернуло от понимания чей он ребенок и когда был зачат.
Аш приблизился к мальчишке и тот, опустив меч, обернулся к демону. Его тонкие брови тут же нахмурились. Смотрит исподлобья, сильно сжимая игрушечный меч, а Ашу кажется, что внутри все переворачивается. Сколько лет было бы его собственному сыну сейчас? Он был похож на него самого или на мать?
— Что делаешь здесь? Тебе не сказали, что сюда приходить нельзя?
Мальчишка продолжал смотреть на Аша, как звереныш, готовый в любой момент дать деру, но в серо-зеленых глазах отразилось упрямство.
— Тренируюсь, — буркнул он и повертел мечом, повторяя действия воинов на тренировках.
Демон усмехнулся.
— Для чего? Обороняться от церберов?
— Нет, чтобы, когда вырасту — убить тебя.
Приподнял одну бровь. Даже так? Смело. Невольное уважение к маленькому демоненку, который занял место его собственного сына, на несколько секунд затмило другие чувства.
— Неужели? Планируешь заколоть меня своим деревянным ножиком?
— Нет, я заколю тебя хрустальным мечом и освобожу мою маму. Я знаю, что она здесь. Ты схватил ее и не отпускаешь. Только откуда ты взялся? Ведь ты мертвый!
— Иногда мертвые снова становятся живыми. Думаешь, когда вырастешь, сможешь противостоять мне?
— Я уверен в этом. Я — воин. Мама всегда так говорила.
— Убьешь меня, а что потом?
— Буду править Мендемаем, она сказала, что я рожден для этого и что этот город будет принадлежать мне.
Вздернул острый подбородок и снова поиграл с мечом, словно разрубая невидимых противников. Аш прищурился, чувствуя, как накатывают волны неконтролируемого гнева. Значит вот чему она учила мальчишку, вот какие у нее были цели. Что ж, похвально. Маленькая рабыня высоко замахнулась. Похоронила Аша и принялась активно устраивать судьбу мужа и сына. На его, Аша, костях.
