Ольга Митюгина - Нетопырь

И Карл почтительно наклонил голову:

— Простите, в следующий раз буду умнее…

Отец и муж просто-напросто окаменели от изумления, отнесши такие слова гордого баронета к себе, но я была почти уверена, что Карл не закончил фразу так, как следовало бы закончить. Он опустил обращение: „Мой Мастер“…

Кажется, с английского „мастер“ переводится как „хозяин“, „учитель“, „господин“?.. Это удивительные отношения и ученичества, и подчинения; и наставничества, и безраздельной власти… Людям не понять всей тонкой сложности связи между Мастером и его Творением, не перейдя грани Порога…

— Предполагаю, мы не допустим никакого „следующего раза“! — вспыхнул Констан.

— Простите за неудачное выражение, — склонил голову Карл. — Так что же вы предлагаете? Просто мне никогда не приходилось выслеживать такого зверя, как вампир…

— Вы полагаете, мне приходилось?..

— Ну, судя по вашему рвению…

— Судя по вашему здравомыслию, вы вовсе не волнуетесь за судьбу столь горячо любимой вами сестры!

— Судьба столь горячо любимой мною сестры, к сожалению, оказалась вверенной человеку, скорее склонному уверовать в черта на помеле, нежели в разумное объяснение случившегося с нею несчастья. И такая ситуация тревожит меня куда больше мифического вампира!

— Дети, дети! — вновь вмешался отец.

Оба одновременно посмотрели на него — и замолчали.

— Так что вы намереваетесь делать, сынок? — спросил отец Констана.

— Не оставлять ее ни на минуту, батюшка.

Карл фыркнул.

— Полагаю, такое внимание не всегда удобно для леди…

Констан вспыхнул:

— Не надо утрировать!

— Ах, упаси же меня господь, — Карл ерничал и не скрывал этого.

— Посмотрим, где будет ваш юмор, когда мы изловим кровопийцу. Хотите, я подарю вам его голову, как голову убитой нами недавно рыси?..

Мы с Карлом оба невольно рассмеялись. Я подмигнула брату:

— Ты примешь пари, Карло?..

Он ответил мне галантным полупоклоном:

— Отчего же нет, сестрица?.. Полагаю, это было бы забавно…только я в это ни на йоту не верю. Это пари мне не проиграть. Ни при каких обстоятельствах…

— Я вам ее подарю, с набитой чесноком пастью!..

Карл поморщился:

— Фу, какая гадость. Я, знаете ли, с детства не любил его резкую вонь…нельзя ли обойтись без этой кулинарной приправы в зубах бедолаги?..

Я уже не могла сдерживать смех.

— Констан, Констан, умоляю тебя, прекрати поддаваться на провокации брата!

— К сожалению, без чеснока нельзя. Все легенды утверждают, что, пронзив вампира осиновым колом точно в сердце, надо отделить у него голову и набить рот чесноком.

— Да вы эксперт, — смех Карла был мягким и глубоким, как теплая темнота августовской ночи. Коротким и тихим, как падение камня на влажный песок… — Уверяю вас, без чеснока вполне можно обойтись, вырезав сердце и отрезав голову. И, кстати, тело лучше всего сжечь…просто из милосердия.

— Не понимаю, при чем здесь милосердие, — пожал плечами Констан. — И о каком милосердии вообще может идти речь в данном случае. Но совет ваш, бесспорно, хорош, и тело мы сожжем…как вижу, Карл, вы все же знакомы с легендами о вампирах, и разбираетесь в методах борьбы с ними…как ни пытаетесь изображать из себя ни во что не верящего циника. Я рад, что вы все же решили помочь нам.

Брат коротко рассмеялся.

— Конечно, решил! Вы полагаете, судьба сестры не имеет для меня никакого значения?.. А легенды эти…да любой мальчишка в здешних краях расскажет вам немереное количество историй о вурдалаках, упырях и прочей кровососущей дряни…приправив множеством рецептов борьбы с подобной напастью. Все это безумно интересно, конечно же…но, видите ли, любезный брат, практически неосуществимо…если допускать, что мозги у нашего противника вовсе не расползлись в кашу!

— Что неудивительно, учитывая, что вампиры — восстающие из могил мертвецы. Так что…вполне возможно.

— Итак, мы ищем в спальне баронессы разложившийся труп?.. — уточнил Карл, изящно изогнув бровь.

— Ну…что-то в этом роде.

Уже две брови приподнялись в недоуменном изгибе.

— Великолепно. Просто прекрасно. Давайте спросим, не тревожил ли кого из слуг запах разложившегося мяса. Или наш гипотетический друг гниет, но не пахнет?.. Лиза?..

— Карл, прекрати.

— Прости, ты права. Но история любезного брата весьма занятна…

— Вы подали мне идею, Карл. Лиза, в самом деле, этот труп был свежим или…не очень?..

— Не знаю, — пожала я плечами. — Я не помню. Во всяком случае, он не гнил…ведь на моих простынях не осталось ни малейшей грязи.

— Резонно… — промычал Констан, покусывая губу. — Что ж, кто-нибудь из нас непрестанно будет подле тебя. Карл, даст бог, ваш сарказм не сослужит нам дурной службы! Отнеситесь со всей ответственностью, я умоляю вас! А ночью я сам буду охранять свою жену!

— Если я что-то делаю, я делаю серьезно! — нахмурился брат. — И бог вам в помощь, сударь…ночью. — Его тонкие губы тронула легкая улыбка.

— Будем готовы придти друг другу на помощь по первому зову.

Карл и отец склонили головы:

— Да будет так.

Господи, ситуация все сложнее и все интереснее! Возможно, я слишком легкомысленна, но мне все это представляется не более чем увлекательной игрой…я только боюсь, что Карл причинит вред Констану, если будет вынужден защищаться…даст бог, его умение сохранит их обоих!

Сегодня случилась ужасная вещь…невозможная, немыслимая! Мои руки дрожат, когда я это пишу, слезы размывают чернила…весь замок растревожен и гудит, как разоренный улей… боже мой, боже, мой отец скончался…и все благодаря опрометчивости Констана!

Так, надо собраться, успокоиться и записать все толком… Итак…

Я сидела сегодня в саду, в беседке, наблюдая издали за играми детей. Было солнечно и тихо, пели птицы, ветви деревьев зелеными лапами охватывали беседку, закрывая ее от излишне любопытных взглядов. Впервые за последние дни в моей душе воцарился покой, я думала почитать…

Так, с книгой в руках, меня и нашел Карл. Сел рядом.

— Занятное пари заключили мы с твоим супругом, не так ли?.. — не глядя на меня, обронил он. На губах его застыла какая-то кривая, горькая усмешка.

— Карл, мне плохо, ты понимаешь? — я опустила книгу, пристально вглядываясь в него. — Вы с Констаном сводите меня с ума своей враждой.

— Ты сама сводишь себя с ума, Лизонька, — так же безразлично обронил он. — Потому что не можешь себя понять…осознать, чего же ты хочешь на самом деле. То тебя привлекает одно, то почти тут же другое…