Эшли Дьюал - У истоков Броукри (СИ)
— Дор, он смотрит.
Я не отвечаю. Все думаю, кто-то убил Стюарта, кто-то прислал мне его сердце, и не стоит лгать себе и закрывать глаза на правду: этот кто-то знает о том, что в детстве я едва не умерла от порока сердца. Все связано. Ничего в жизни не происходит просто так. Этот человек неслучайно сотворил подобное, и, наверняка, он не остановится, пока я не пойму, что он пытается мне сказать.
— Посмотри.
— На что?
— На кого.
Я слежу за взглядом подруги и неожиданно замечаю Эриха. Он кивает, делает пару шагов назад и скрывается в тени, а я растерянно встряхиваю волосами. Не думаю, что мы должны с ним общаться, особенно теперь, когда кто-то пытается напугать меня до смерти; когда кто-то убил человека. Но я все же поднимаюсь и сжимаю пальцы в кулаки.
— Позови меня, если подойдут родители.
Лиз кивает, а я иду за Ривера. Парень поджидает меня у кладовой. Открывает дверь, откашливается и пропускает вперед, оглядываясь. Не знаю, что он собирается мне сказать, но ловлю себя на мысли, что мне все равно. Я просто хочу услышать его голос. Возможно, мне станет немного легче, пусть звучит это дико.
Эрих закрывает дверь. Его темно-синие глаза светятся волнением, и внутри у меня все сжимается от трепета.
— Ты как?
— Сложный вопрос, — устало протираю глаза. — Не знаю, что ответить.
— Кто мог такое сделать? И почему именно тебе? — парень запускает пальцы в волосы и осматривается, будто виновный прячется среди этих пыльник коробок. — Невероятно. У тебя странные дружки здесь, спасительница.
— Что ты хотел, Эрих?
— С тобой поговорить.
— О чем?
— Не задавай глупых вопросов.
— Почему же глупых? — горько усмехаюсь, понимая, что ведем мы себя по-детски. То хотим быть рядом, то пытаемся уйти. Кажется, я и Эрих окончательно запутались, что для нас важно, и что правильно. — Ты попросил меня держаться от тебя подальше.
— Давай на пару секунд забудем об этом. Кто-то прислал тебе сердце, и мне кажется, можно на время нарушить обещание и поговорить со мной.
— Наверно.
— Ты дрожишь.
— Потому что мне страшно.
— С тобой ничего не случится. — Эрих вдруг делает шаг вперед, и я гляжу на него, не скрывая волнения и внеземной усталости. Сейчас он так близко, но, в то же время, ужасно далеко. — Не стоит волноваться. Кто-то просто неудачно пошутил.
— Классная шутка.
— Классная, — эхом повторяет он. — Послушай, если это кто-то из моих, я найду его.
— Не принимай все так близко к сердцу.
— Сердце, интересный выбор кстати. Почему именно сердце? Почему не другая часть тела? Нет, я, конечно, любому раскладу бы не обрадовался. Но ведь все не так просто, да?
— Да.
— Вы здесь не скучаете.
— Развлекаемся, как можем. Слушай, — я заправляю за уши волосы, — мне нужно идти.
— Дор…
— Правда, я не хочу нагружать тебя. Скоро все прояснится. Забудь.
— Я хотел бы помочь, но… Только не разбирайся в одиночку. Слышишь?
— Эрих… — я так устала, что никак не реагирую на его слова. Что? Он сказал, что он хочет помочь? Ах, классно. Вот только сейчас мне все равно. — Не с чем разбираться. Я тут, и я никуда не денусь. Иди к своим друзьям. Они, наверняка, тебя ищут.
— Хорошо. Будь осторожна.
— Конечно.
Мы обмениваемся кивками, и в какой-то момент мне хочется обнять Эриха. Глупо и наивно я полагаю, что его объятия избавят меня от страха и разобьют реальность. Но дело в том, что не один человек не спасет от ужаса, бегущего в крови. Он сможет успокоить на время, подарить иллюзию, но не больше. И потому, выйдя из кладовки, я вновь чувствую себя потерянной и разбитой. Одинокой. Уязвимой. Эрих кивает мне, смотрит на меня, а я не обращаю внимания. Словно в аквариуме, я плыву по коридору и не могу дышать. Здесь совсем нет воздуха. Еще чуть-чуть, и я задохнусь!
Неожиданно я вижу свою мать, и мои легкие разом опустошаются. Сьюзен де Веро в идеально ровном, белом костюме, и она идет вперед, оглядываясь по сторонам, будто она ждет, что кто-то за ней следит. Моя мать — тихая и холодная — выглядит настороженной, и я вдруг думаю, что в этом волнении кроется ее истинная натура: лживое спокойствие.
— Ты куда? — спрашивает меня Эрих, когда я срываюсь с места и следую за матерью. Он аккуратно берет меня за локоть. — Не оставайся одна, Адора.
— Мне нужно кое-что узнать.
— Что?
Не отвечаю. Просто беру парня под руку и бреду за Сьюзен де Веро, в глубине души предчувствуя нечто плохое. Почему она не с отцом? Почему не отбивается от репортеров? Мы останавливаемся за поворотом. Я втягиваю воздух, выглядываю и понимаю, что мама разговаривает с деканом Обервилль. Также рядом стоит еще один человек: мужчина.
— Кто это? — шепчет Эрих за моей спиной. Его горячее дыхание обжигает мне кожу, но я стараюсь не думать об этом.
— Понятия не имею.
— Вы раньше не встречались?
— Нет, но его лицо кажется мне знакомым. — Хмурюсь и отхожу немного назад, робко и растерянно ломая перед собой пальцы. Что происходит? Кто этот человек? Почему мама общается с ним, почему он мне кого-то напоминает: высокий, худой, с черными волосами и горбатыми плечами. Голова пульсирует от странной боли, а я не знаю, как привести себя в чувства. Просто гляжу в пустоту, громко и часто дыша.
— Ты чего? — не понимает Эрих. — Ты побледнела.
— Все в порядке.
— Тебе нужно отдохнуть, спасительница. Слышишь? — Я киваю, а парень заботливо и аккуратно заправляет локон волос мне за ухо. Я перевожу на него взгляд. — Прекрати. Все будет нормально.
— Эрих, кто-то прислал мне сердце в коробке! Кто-то убил Стюарта! Все уже далеко не нормально. И я должна понять, что происходит.
— Не лезь, слышишь? Они сами разберутся.
— Странно от тебя слышать такое.
— Я просто не хочу, чтобы ты вмешивалась.
— Я тоже. Однако у какого-то психа, наверняка, на меня другие планы.
Не помню, как оказываюсь дома. Не помню, как засыпаю, как наступает рассвет. Все сливается в одну сплошную, черную полосу, и глаза я открываю, излучая ужас. Семейные тайны всплывают наружу, но я должна узнать правду. Если виновный прислал мне сердце, значит, я должна окунуться в свое прошлое. Кто мой донор? Почему родители решились на преступление? И как это связано с тем, что сейчас творится?
ГЛАВА 9
Нас собирают в кафедральном зале. На сцене стоит Дэбра Обервилль, и вид у нее и, правда, грустный. Но я уверена: она хорошо притворяется. Сжимая перед собой руки, она с великим сожалением сообщает о смерти Стюарта Прайсвуда, а затем наставляет каждого на путь истинный, то повышая, то понижая голос. В черном траурном костюме, с черными волосами — эта женщина внушает ледяной ужас, но впервые мне не страшно. Я смотрю на нее с вызовом, точно зная, что мне нужно: я должна найти виновного. И под подозрением каждый, кто когда-либо встречался мне на пути.
