Ведьзмарский лес - Иванна Осипова
— Скотина. Животное. — Холодея, Ула кусала губы. — Я не дам ему и притронуться к себе! — Ярость вернулась и затопила Урсулу до краёв. — Обещаю, что придумаю, как помочь вам.
— Спасибо, леди Урсула. — Аласта склонилась ниже в поклоне. — Поберегите себя. Я свыклась с ролью куклы для жестоких игр.
— Личварды знают? Что я спрашиваю! Конечно же, знают! — Возмущение Улы било в висках тяжёлыми ударами сердца.
— Все хотят жить, миледи. Никто не освободит нас от этого ужаса.
22
Советник Харви взрастил в своей воспитаннице не только разум, но и душу. Чувство справедливости и сопереживание всегда были свойственны леди Бидгар. Наставник считал, что без этих качеств невозможно управлять землями и заботиться о подданных. После слёз Аласты, её слов о лорде Скоггарде Ула пылала гневом.
Платье они отнесли в комнату Урсулы, и Аласта попрощалась до вечера, сказав, что должна сама подготовиться. Ула с пониманием кивнула в ответ. Милое личико госпожи Пэрриг раскраснелось от слёз. Мерзавец, похоже, не трогал в своих забавах те части тела, которые сразу выдавали насилие, и внешность Аласты не пострадала. Она ушла, а Ула упала в кресло, сверля глазами платье на кровати. Сегодня она должна быть красивой и покорной для чудовища. Соблазн поступить наперекор то и дело овладевал Улой, но мысль о землях Бидгар сдерживала порывы. Если нужно, она притворится смиренной куклой, на время.
— Посмотрим на тебя, Дагдар Скоггард. Разглядим мерзкую рожу. Только меня ты не получишь. И земли свои я заберу.
Некоторые грубости не одобрил бы старик Харви, но её согревала мысль, что Карвелл подбодрил бы кривой улыбкой, прибавив пару выражений покрепче.
— Да, ты бы убил его, Карвелл, — прошептала Ула.
Ненависть к жениху помогла Урсуле. Она перестала трястись от страха в ожидании вечера. Иногда только вздрагивала, вспоминая синяки на теле Аласты, подавляла в себе поднимавшуюся тошноту и решительно сжимала кулаки. У неё есть кинжалы, чтобы защититься в первую ночь. Во все ночи, предназначенные ей с мужем.
За несколько часов до торжества они вместе с Даной стали готовиться к выходу. Холодная ванна придала Урсуле бодрости и усилила её возмущение лордом.
«Додумался же!» — фыркала она, когда служанка растирала пылающую после ледяной воды кожу.
Потом горничная занялась волосами леди Бидгар. Дана была мастерица в этом, и обе остались довольны. Полностью собранная Ула рассматривала себя в зеркале. Аласта оказалась права: платье подходило Урсуле по размеру и крою, а цвет благородно оттенял светлую кожу и каштановые волосы. Харви сказал бы, что перед ним истинная леди земель. Харви и Карвелл — хрупкая память о них поддерживала и согревала.
Одно не нравилось Уле: подарок отца невозможно спрятать на открытой шее. Подвеска дополнила образ, став его изящным завершением. Снять украшение она не могла. Никаких шалей или платков платье и торжественный случай не предполагали. Урсула так и не придумала, как скрыть от глаз лорда Скоггарда цепочку, которая, если верить Карвеллу, принадлежала семье Дагдара, но и Бидгар знали, что безделушка — их наследие. Разбираться, кто прав или виноват в старой истории, Уле было не по силам, поэтому она оставила всё как есть.
— Милорд в зале! — Влетевшая в комнату Аласта щебетала в своей привычной манере. — Красавица, леди Урсула. Вы станете украшением вечера. Скорее!
Сердце стремительно упало. Ула и не ожидала, что испугается в тот момент, когда ей понадобится решимость. А сердце уже ухало где-то в животе, пустой желудок скрутило: за день ей удалось съесть совсем немного. Они быстро шли в неизвестное, и Урсула считала шаги, пытаясь успокоить нервную дрожь. Сейчас она увидит будущего мужа, прямо сейчас. Столько дней думала о Дагдаре, ненавидела его, боролась с призрачным ужасающим образом, и настал момент встречи.
— Кто приглашён на вечер? — на ходу спрашивала она у Аласты, сообразив, что ничего не знает о событии, где, как ей казалось, она должна стать центром всеобщего внимания.
— Только свои, леди Бидгар. — Аласта торопилась. — Управляющие поселениями, старосты, священник. Он обвенчает вас завтра.
Это показалось Урсуле странным. На торжество в честь невесты крупного землевладельца обычно съезжались гости из других земель, лорды и богатые торговцы, иногда знать из столицы. Но Дагдару Скоггарду ничего этого было не нужно. Его не интересовала невеста или соблюдение традиций. Его ничто не интересовало.
Уле захотелось сбежать и спрятаться в одном из закоулков замка. Скрыться от Аласты, которая снова была невероятно хороша в своём алом платье с глухим строгим верхом. Ула желала удрать в яблоневый сад и сидеть на скамейке, оставаясь невидимой для всех, и пусть пёс бегает рядом, подставляя лобастую голову для ласки. Тряхнув головой, Ула отогнала необычные идеи. С чего вдруг она вспомнила о собаке?
— Пришли!
Они остановились пред широкой двустворчатой дверью с резными узорами, изображавшими огромный дуб. Из-за двери приглушённо слышалась музыка, редкие голоса. Аласта толкнула дверь белой ладонью, и они вошли.
Выпрямив спину, высоко удерживая тяжёлую от волнения голову, Урсула Бидгар шла к центру небольшой залы. Множество масляных ламп делали залу светлой и праздничной. Накрытые столы расположили вдоль стен. Не больше десятка человек разбрелись в разные стороны, переговаривались, смеялись. Мелькнуло лицо Личварда-старшего с неестественной улыбкой. С другой стороны залы поклонился Фин, лицо его приняло странное выражение, точно он только что подавился костью. И только теперь Ула заметила, что Аласта куда-то делась, постаравшись затеряться среди гостей. Непонятно, как ей это удалось в ярком и приметном платье.
Собравшись с силами, Урсула сосредоточилась на главном и посмотрела перед собой, туда, где за столом должен был сидеть лорд земель. Неужели Личвард даже не представит невесту Скоггарду? Придётся самой обратить на себя внимание? Она чувствовала себя чужой среди незнакомых людей. Словно случайно попала не на тот праздник,
