Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз
Я уселась в экипаж Адама, сразу же почувствовав запахи кожи, удобные мягкие сиденья и уютные подушки, которые можно было подложить под локти или спину.
Все внутри кричало о педантичности хозяина и его любви к чистоте.
– И вам, – бросила я сдержанно, осторожно сев напротив молодого мужчины.
Для солидности он взял с собой трость и положив на нее руку, уставился на меня, слегка прищурив глаз. Как мне показалось, насмешливо.
Кое-как скрыв свое раздражение, я сделала вид, что ничего не заметила.
Наконец, возница хлестнул хорсов и наша ознакомительная прогулка началась.
– Вы выглядите сегодня иначе. Новый образ?
Адам немного расслабил спину и для пущей картины, закинул ногу на ногу, показывая, что он хозяин экипажа и этой территории.
Совершенно не вовремя вспомнив его в неглиже, я густо раскраснелась. Подумала о таком атрибуте как веер и почему-то, пожалела, что его нет.
– Не люблю однообразие.
– Вот как? – губ Адама вскользь коснулась улыбка, – сегодня вы как воспитанница благородного дома. Выглядит очень прилежно.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь унять раздражение, которое испытывала к этому человеку.
– Неужели? А до этого, кем вы меня считали?
Редвил задумался на долю секунды, пытаясь не наступить на горло своему джентльменству, чтобы невзначай не выдать резких сравнений.
– Вздорной. Но лишь по началу, – тут же добавил мужчина, – потом, вы показались мне похожей на кеди, которую вечно гладят поперек шерсти и от этого милое создание бесится.
– О боги, господин Редвил, вы просто мастер сравнительных эпитетов. Никогда не думала, что меня сравнят с кеди, это что-то новенькое. – Я еле выдавила из себя улыбку, злясь про себя все больше и больше. Я словно была магнитом для реплик людей, который хотели мне вменить какое-нибудь унижающее прозвище. – А вы себя кем считаете?
Аккуратно положив руки на колени, я воззрилась на Адама своими разными глазами, невовремя подумав о чувственных губах.
Точно пора заканчивать чтение Эдерики Нейл!
Мужчина пожал плечами, бросив короткий взгляд в окно. Мы как раз проезжали проселочную дорогу, бежавшую между высоких дубов, создающих тень и безветрие.
– Я считаю себя мужчиной, умеющим держать слово, серьезным, воспитанным, благородным и интеллигентным.
– Хм, как интересно, господин Редвил, вы описали себя картонными эпитетами, что за всем этим списком, практически невозможно угадать настоящего вас.
Наверно, я удивила молодого мужчину, потому что, его левая бровь взметнулась вверх. Он думал, я соображаю только в кабачках и патиссонах. Врождённая внимательность была моим коньком.
– Позвольте добавить, как я вижу вас. Вы как тот самый баклажан, который ворвался без приглашения в покои Агнесс. Раздутый от самомнения.
Тут я позволила себе очаровательную улыбку.
Зубы у меня были ровными и белыми, благо, аккуратными, а не как у хорса, здоровыми. Посему, это был еще один момент, чем я могла гордиться.
– Не ожидал от вас такого сравнения, Вивьен.
– Я могу удивить, – махнула я рукой. – То-то еще будет, господин Редвил. Мы даже можем посоревноваться с вами в эпистолярном жанре и пообсуждать книжные издания.
– Боюсь, я не настолько подкован в пошлых романах, Вивьен.
Я манерно рассмеялась. Не зря же кодекс госпожи пролистала накануне. Если что, потом расскажу дедуле, что выжимала из себя этикет, прилагая всевозможные усилия.
– Вы так уверены, что я предпочитаю только их?
– Ну что вы? Кажется, в вашем сундуке были всевозможные издания про овощи.
Я в миг разозлилась. Эта его манера спокойного тона выводила меня из себя.
– Вижу, вам было чем заняться, пока вы не прибыли в особняк Стейдж. С усердием изучали чужие вещи. Удивительная наглость. Или болезнь?
Адам ухмыльнулся, не сводя с меня своих пронизывающих голубых глаз.
– Не припомню, чтобы меня одолевали хвори. С самого рождения, я был крепышом.
– Наверно, только и делали, что радовали свою мать.
– Не получилось. Она умерла при родах.
Почувствовав, что наступила на больную мозоль мужчины, я немного стушевалась.
– Я не хотела вас обидеть, – сказала я честно, без всякого намека на сарказм, – я понимаю вас. Моей матери не стало, когда мне было два года. Я не помню ее, за мной ухаживали тетки, но всегда было интересно, как бы сложилась моя жизнь, если бы она была жива.
Адам Редвил, на удивление, кивнул.
– Я тоже об этом думал. Вы не обидели меня, Вивьен. – Мужчина посмотрела за занавеску, пытаясь понять, долго ли нам еще ехать. Душевные темы, его явно напрягали и делали уязвимым. Куда уж лучше язвить и строить из себя делового предпринимателя. – Нам долго еще?
Мне хотелось ответить, что до аллеи скульптур остались считаные минуты, как возница резко затормозил и я от неожиданности таких выкрутасов, влетела прямо в объятия Редвила, сумевшего шустро расставить руки, чтобы я не вмазалась в стенку кареты. Зато вмазалась в кое-что другое. В челюсть Адама и в миг ощутила слегка теплые губы мужчины на своих губах.
Моя глаза наверно распахнулись настолько ошалело, что я позабыла как двигаться, дышать и говорить гадости.
Время словно замерло.
Первым пришел в себя Адам, пока я умирала от неловкости и шустро отпрыгнула от него на свое сиденье.
– Вы так резво бросились в мои объятия, что чуть не выбили мне зубы, – выдал мужчина, скрывая улыбку, но смешинки в глазах выдавали всю иронию ситуации, пока я как ненормальная пыталась справиться с дыханием в перетянутом Бенедиктой традиционном корсете.
– Ваш возница в своем уме?
Вцепившись в сиденье пальцами, я прижалась к стенке, в состоянии плохо скрываемого ужаса.
– Скорее всего, кто-то перегородил нам путь, – с умным видом произнес Адам, – не стоит так смущаться, Вивьен. Это всего лишь, нелепая ситуация, которую я уже забыл.
– У вас память как у рыбки, три секунды?
Редвил хмыкнул, все же не сдержавшись от смешка.
– Смотрю, вы умеете ловко расставлять свои объятия.
– Быстрая реакция, – пожал плечами мужчина.
Я промолчала.
Мы наконец, приехали к аллее, чему я была несказанно рада.
Еще одна такая выходка возницы и я сойду с ума. Экипаж давил своими смыкающимися стенками, что желание выбраться из него, было первостепенным.
Я первый раз так сильно растерялась, что некоторое время не могла взять себя в руки.
Не став дожидаться, когда Редвил подаст мне руку, я практически вывалилась из экипажа, ускорившись вперед как дикий каюн.
Я только что с размаху поцеловалась с этим заносчивым засранцем и это был мой первый поцелуй, сотканный из боли и ужаса. Не о таком я мечтала, уж точно!
– Вас не догнать, Вивьен, – молвил рядом появившийся Адам. Его плавный ход ноги, размеренный и неторопливый, меня разозлил. Эта
