Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища - Мара Вересень
“…К лицу этот приглушенно бордовый… Чудесные волосы. Очень мягкие… Хорошо смотрелись бы… на голых плечах, очерченных теплым светом ночной…”
Я ошеломленно уставилась на дверь ректорского кабинета и тут она открылась. Ашти решительно подошел к столу и я напряглась. Во-первых, у меня паразит под юбкой к ногам жмется своей чешуей, во-вторых, мигом вспомнилось как меня за этим столом почти что поцеловали.
— Амантис, — сказал Райн, — пойдемте сейчас со мной.
А потом объяснил про тест и… Вот демон! На обед пригласил! И руку подал, а я взяла и взяла. Одумалась быстро. Сама из-за стола встала, но прикосновение было и от него было… волнительно, приятно и немножко стыдно. В особенности от мыслей Ашти про локоны.
Глава 2
В голове был полный сумбур. Мои собственные мысли мешались с тем, что я слышу от Ашти. Думал он, в основном, про тест и лишь мельком — про ночные лампы. Потом стихло. Райн думать перестал? Скорее, виновник мысленного хаоса остался под столом. Всякий раз, когда у меня в голове объявлялся ректорский голос дракот вертелся поблизости.
Очень сомнительное свойство — слышать чьи-то мысли. Хорошо, если тебе добра желают или вот про локоны, а если ты, к примеру, к человеку расположен, а он тебя из вежливости терпит?
И что теперь делать? Это же… Это… Это мне ужасно нравилось. Мне ужасно нравилось, что Ашти так обо мне думает. А идти на обед с ректором, если я на него работаю, это прилично? Или смириться и, как Эль-Силь сказал, все равно слухи ходят?
За раздумьями я даже не заметила, как мы вышли из административного корпуса, и прошли по дорожке наискосок к зданию, где располагались отделения бытовой магии и артефакторики.
Профессор Кристл оказалась эффектной дамой в крупных серьгах. У нее были большие темные глаза и крупные губы, смуглая оливковая кожа и подвижные руки с маленькими кистями. На запястьях профессор носила много тонких браслетов, они приятно шуршали и позванивали, когда она двигалась.
— Присядьте мисси, руки положите на шар, — глубоким грудным голосом проговорила профессор.
Артефакт для определения уровня дара был гораздо больше того, которым я пользовалась перед экзаменом. Этот шар было бы сложновато долго держать в руках. Я немного волновалась.
Индикатор на подставке был не бусинкой, а кольцом, мои руки лежали на гладкой поверхности шара, который постепенно нагревался от ладоней и кольцо начинало тлеть. Налилось розовым. Мигнуло. Протлело фиолетовым и погасло. Я, продолжая касаться шара, беспомощно оглянулась на Ашти. Тот стоял позади, сунув руки в карманы, и чуть мечтательно улыбался, глядя на мои ладони. Я вдруг обратила внимание, что верхняя пуговица на его рубашке легкомысленно расстегнута, а удерживающая волосы заколка потерялась по пути сюда и часть гривы очень привлекательно лежит на широком плече…
— Все в порядке, мисси. Не волнуйтесь. Это проба. Артефакт к вам привыкает. Терпение. Расслабьтесь. Думайте о приятном и дышите спокойно, — размеренно, даже будто нараспев, сказала женщина.
Бросила короткий взгляд на Ашти и принялась ворчать:
— Каждый год одно и то же… Давно говорила, нужно хорошенько перепроверить и откалибровать все тестовые определители. Там половина работают, как хотят. А потом начинается беготня и переводы с факультета на факультет, потому что среди бытовиков вдруг обнаруживается некромант или наоборот, и у них то суп оживет, то из неживого сделается суп. А мисси? Ваша?
— Очень на это надеюсь, — со странным выражением произнес ректор.
— Где нашли?
— Она сама нашлась.
— Очень благоразумно, мисси, что вы не стали дожидаться казусов, — сказала профессор. — А вот и оно. Вы правы, ректор Ашти. Действительно — ваша.
Кольцо индикатора горело насыщенным лиловым. Даже внутри самого шара светилось. Не таким ярким и с розоватым оттенком.
— Руки с шара на раз-два-три, мисси. Три!
Я отдернула руки — четкий, будто карандашом обведенный след от моих ладоней остался на поверхности. Профессор поглядывала на шар, посекундно загибала пальцы на руке и одновременно проставляла галочки в затейливом бланке. На счете “девять” рисунок ладоней пропал. Лиловое кольцо еще светилось, но тоже начало меркнуть.
— Великолепно. Адамант!
— Что? — удивилась я.
— У меня на родине так называют драгоценные камни чистой воды, мисси. Прекрасный потенциал. Лорд Ашти, поздравляю. Вы нашли настоящее сокровище. Ах да. Она сама нашлась. Буквально пару минут и… — Профессор быстро-быстро принялась писать что-то на вынутом из недр стола листе бумаги, затем приколола его к бланку с галочками, поставила подпись на обоих и протянула Ашти. — Держите. Отчет и рекомендация для перевода. Вы на первом курсе, мисси?
— На подготовительном.
— О, это еще удачнее. Поздравляю. Вы приняты.
— Это я должен был сказать, Эстери. После приказа о зачислении, — упрекнул ректор.
— Извините, Райн. Не удержалась.
Я вслед за Ашти попрощалась с профессором Кристл, мы молча вернулись в приемную, где я собрала свои книги. Спокойно, я очень старалась, поблагодарила ректора за тест и снова умолкла. Он выжидал. Потом спросил:
— Ваш ответ, леди Бредли. На мое предложение. Я как приличный человек, конечно же, пришлю письмо, но хотелось бы услышать: да или нет? Если вы откажетесь, я пойму, но лучше бы вы согласились. Извините, если вам показалось, что я настаиваю…
— Хорошо, лорд Ашти. Да.
— Тогда до встречи, Амантис?
— До встречи.
Я чуть не назвала его по имени, но вовремя прикусила язык. Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не бежать, вышла прочь. Сердце громыхало в прижатую к груди книгу.
Ее нужно было отнести в библиотеку. Чем я и занялась. По пути как раз успокоилась. Или ожидавший меня в кустах у административного корпуса дракот успокоил, оттянув часть эмоций на себя? Тоже польза. Так что после библиотеки я даже сходила перекусить в столовую и только потом вернулась к себе. С дракотом.
Решила звать его Чешуйкой, раз он так усиленно намекал мне про чешую.
Тварька довольно щурилась. Я угадала?
И тут заметила лежащий на столе темный, сложенный втрое лист с золотым тиснением. Сердце опять затрепыхалось. Я торопливо сломала печать, дрожащей рукой нашкрябала “согласна”, поймала в зеркале свое глупо-счастливое выражение лица и показала ему язык. Расправила послание и со сладостной дрожью
