Смертельное пирожное - Софья Лямина
— Ариан, ты… — она приподнялась, не сводя с него пристального взгляда, и её голос дрогнул, как будто она только что увидела в нём нечто совершенно новое.
— Ты что, оттягивал момент?
Он выдержал её взгляд, чуть наклонив голову в знак того, что внимательно слушает, но в его глазах появилась некая тёплая уверенность, та, которую она всегда ощущала за фасадом его серьёзности.
— Нет, — сказал он твёрдо, но спокойно. — Этого просто не будет. Некоторые приказы никогда не будут выполнены, Габриэлла, — его голос звучал с той твёрдостью, которая не оставляла места для возражений, и словно пронзил эту невидимую завесу между ними. — Я долго думал над тем, как выйти из этой ситуации. И вижу только один вариант.
— Какой? — настороженно спросила она, всматриваясь в его лицо, полное скрытого напряжения.
Ариан на мгновение задержал взгляд на её лице — её голубые, дерзкие глаза сейчас были насторожены и серьёзны, но в них всё равно оставалась какая-то уязвимость. И в тот момент он вдруг понял, что это будет большим риском, чем любой из тех, на которые ему приходилось идти раньше. Он нежно наклонился и поцеловал её — не резко, а мягко, но с настойчивостью, которая не требовала ответа. Габриэлла замерла, не сопротивляясь, но в её взгляде мелькнуло удивление.
Его руки обвили её с такой уверенностью, будто он поддерживал не только её, но и себя, и всё, что происходило в их жизни. Одной рукой он ловко скользнул по её запястью, и прежде чем она успела что-либо понять, надел ей на палец кольцо — его родовой артефакт, который сверкал, как магическая печать. Кольцо тут же заискрилось, сжалось до нужного размера и застыло на её пальце, будто приклеившись навечно.
Она взглянула на кольцо, её лицо резко побледнело, и только потом она перевела глаза на Ариана. Взгляд Габриэллы полыхал смесью ярости и понимания, а губы дрогнули, будто она подыскивала слова, но так и не нашла подходящих.
Гнев и осознание накрыли её одновременно. Едва успев моргнуть, Ариан заметил, как её рука схватилась за лампу на прикроватном столике, и прежде чем он успел отреагировать, она метнула её в него с такой силой, что едва не попала прямо в голову.
— Баррингтон!!!
* * *Габриэллу переполняло раздражение, и всё из-за Ариана Баррингтона. Его хитрость, его манипуляции и его абсолютная уверенность в своих действиях — всё это закипало в ней как зелье на медленном огне. Под прикрытием заботы, он надел на её палец родовой артефакт — кольцо, которое скрепляло их связь и превращало её в почти официальную «невесту». Естественно, спросить её согласия ему и в голову не пришло, ведь, как же, он ведь великий Баррингтон, которому всегда всё сходит с рук.
Швырнув в следователя лампу, девушка направилась в спальню, выделенную для неё в доме Баррингтона, и бросилась к гардеробу, решительно натягивая первое попавшееся белое платье. Хотелось унять этот внутренний хаос, обрести хотя бы видимость контроля над ситуацией.
Но стоило ей взглянуть на себя в зеркало, как в груди вспыхнул новый прилив гнева. В отражении перед ней стояла не она, а совершенно другая девушка — слишком невинная, слишком утончённая, и к её ужасу, похожая на… невесту! В этот момент её возмущение, и без того кипевшее внутри, просто достигло предела. Белое платье было сорвано с её плеч в одно мгновение и заброшено подальше, в самый дальний угол шкафа. Она быстро нашла нечто более подходящее её настроению — ярко-алое шёлковое платье на тонких бретелях. Этот дерзкий цвет лучше выражал её внутреннее состояние: никакой свадьбы, никаких уступок — только свобода. Глядя на себя в алом платье, Габриэлла почувствовала, как к ней возвращается знакомая уверенность. Она чуть усмехнулась своему отражению, в глазах мелькнул озорной огонёк. Как же Баррингтон будет удивлён!
Ариан же был в своём лучшем расположении духа. Он ворвался в столовую, как ни в чём не бывало, явно в приподнятом настроении. И что ещё больше злило её, так это его невозмутимость и спокойствие. Баррингтон, как ни в чём не бывало, подошёл к ней, позволил себе лёгкий поцелуй в плечо, словно всё это — абсолютная норма, а затем, с довольной ухмылкой, уселся за стол и начал напевать какую-то незамысловатую мелодию, лениво потягивая кофе. Для Габриэллы это было уже выше всяких сил.
— Это не смешно, Баррингтон! — возмутилась она, едва не кипя от негодования, но всё же сохраняя достаточно самообладания, чтобы не повысить голос. — Это даже хуже, чем похищение!
— Радость моя, — с лёгким вздохом ответил он, всё так же не теряя невозмутимости и отложив газету в сторону, — я тебя никуда не тороплю. — Ариан посмотрел на неё с таким же выражением, каким мог бы смотреть на обиженного, но любимого котёнка. — Дам тебе столько времени, сколько потребуется, чтобы смириться с нашей помолвкой. — Ариан продолжил, сверкая взглядом, полным иронии: — Я даже готов извиняться, потакать тебе, умасливать твоё нежное сердце. Да, — он наклонился, его голос стал чуть тише и мягче, — я готов подкупать твою женскую натуру, чтобы ты наконец доверилась мне. Но сначала я должен поймать Мастера, чтобы знать, что тебе больше никто не угрожает, моя хорошая. А затем займусь королём, и мне будет гораздо спокойнее пройти через всё это, когда ты будешь в полной безопасности… и когда на твоём пальце будет моё кольцо. Позволь мне всего пару дней, чтобы уладить эти тонкости, а затем я примусь за самое трудное задание в моей жизни — за осаду бастиона по имени Габриэлла.
Его слова прозвучали одновременно снисходительно и с такой беспечной уверенностью, что Габриэлла лишь закатила глаза, стараясь сдержать клокочущую внутри неё злость. Она приподняла подбородок, в глазах мелькнул вызов, и она тяжело вздохнула:
— Как мило, — её голос звучал с насмешкой, хотя в глубине души вспыхнуло что-то тёплое, пусть она и пыталась это не замечать. — Все вы одинаковые, Баррингтон. Кольцо сейчас, а ухаживания потом. А где же цветы, признания в любви? Где романтика, в конце концов? Ты хоть немного представляешь, как ухаживают за девушками?
Она искренне не ожидала, что он воспримет её слова всерьёз. Но, к её удивлению, он внезапно встал, медленно обошёл стол, и под её напряжённым взглядом опустился
