Монарх. Под прицелом тьмы - Элиас Кинг
— У меня на всё это уже давным-давно выработался рвотный рефлекс и интуитивное отторжение. Я ненавижу таких вот идеальных работничков, кем бы вы там ни были и чем на самом деле тут не занималась. Лично вам я ничего не буду рассказывать, как и всем вашим клонам. Хоть на голову встаньте или меня посадите на электрический стул. Я лучше сдохну, чем буду снова общаться с такими, как вы.
В этот раз Анастасия больше не перебивала девушку, впервые за столько времени позволив себе хоть какие-то настоящие чувства, грузно нахмурившись и неосознанно поджав губы.
— Наверное, мой ответ не будет для тебя значить ровным счётом ничего… — наконец-то она набралась «смелости» заговорить, поскольку Анна решила, что с неё хватит болтовни и снова демонстративно вернулась к поглощению вкуснейшего на Земле завтрака. — Но, мне действительно очень жаль, что тебе приходилось общаться с людьми, для которых ты была всего лишь объектом для экспериментов и прочих… нечистоплотных вещей. Едва ли я могу в твоём случае что-то исправить. Но всё же не стану терять надежды касательно того, что рано или поздно, сумею как-то завоевать твоё доверие.
— Можно подумать, оно что-то тебе даст. Да плевать тебе на меня, как и всем остальным, кто здесь живёт и знать не знает, кто я такая и что тут делаю. Скорей всего, я тут ненадолго. Может даже всего на один день. Потому что если Монарх не захочет со мной разговаривать…
— Ты нам угрожаешь? — Анастасию пробрало ни столько удивление, сколько ответная реакция на напыщенную самоуверенность вчерашней звезды тайного аукциона в “Dark Side”. Она даже несдержанно хохотнула.
— Нет! Констатирую факт. Потому что вам нечего мне предъявить или чем-то угрожать. Мне плевать на свою жизнь, да и к боли я уже давно привыкла. Даже порою по ней скучаю, если мне долго её не причиняют. Поскольку только она помогает мне хоть что-то чувствовать, как и осознавать себя живой.
Похоже, последний аргумент Анны оказался для Анастасии контрольным… Она буквально подвисла над следующим ответом, не представляя чем его возможно вообще перебить. Приставь она сейчас ко лбу девушки дуло пистолета или нож к горлу, у неё бы ни черта не вышло и из этого. Скорее, Анна бы сама с удовольствием насела на лезвие или помогла спустить курок.
— К сожалению, я ничего не могу со своей стороны гарантировать. Только передать твои слова Глебу Олеговичу. Как он на всё это отреагирует? — в этот раз она качнула головой чётко отрицающим жестом. — Я не имею ни малейшего понятия. В том числе не представляю, что он скажет или же сделает. Но раз ты категорически отказываешься со мной говорить…
— Прости, Константиновна. Ничего личного. Даже будь мы с тобой закадычными подружками, я бы поступила так же.
Казалось, этим утром Анна пережила то, чего не испытывала, наверное, вообще ничего близкого по схожести за всю свою не такую уж и недолгую жизнь. Хотя (и скорей всего), до того, как попала в Пансионат, ела и не менее вкусные завтраки. Может не в таком разнообразном обилии. Правда, она всё равно о них ничего практически не помнила, как и многое другое, поскольку не хотела воспоминать. Но то, чтобы она кого-то победила в словесной баталии…
Вот это воистину было нечто… Нечто запредельное и нереальное, за гранью ранее ей доступного и достигнутого. Хотя, скорее, это было связано с самой Анастасией. С тем, что её готовили к иному виду общения и о существовании подобных Анне экземпляров она даже не догадывалась. И, судя по всему, не только она…
После ухода Анастасии и появлении местных служанок в соответствующей форме с передничками (которые, если так подумать, вполне могли использоваться вместо прикрытия), дальнейшее время пребывания в данной комнате приобрело совершенно иную форму течения.
Пока выпускать Анну за пределы её новой (на этот раз уже реально золотой) клетки никто не собирался. На этот счёт Монарх отдал очень даже конкретное распоряжение. Очень плохо, что ей пришлось довольно долго ждать ответа на свои требования. Ведь Анастасия после своего вынужденного «побега» из этого места так больше и не появлялась. За неё на все вопросы девушки отвечали горничные, которые оказались ещё теми «собеседницами». Наверное, проще было бы разговорить мёртвую рыбу, чем их. А до каких-то однозначных ответов Анна могла додуматься прекрасно и сама.
И ей всё же пришлось переодеться, хотя мысль проходить весь день в одном неглиже выглядела для неё крайне заманчивой. Правда, с прикрытым тонкой тканью комбинации торсом, как вскоре выяснилось, было всё же прохладно. Во всех помещениях здесь поддерживалась комнатная температура, так что с голыми ногами и руками тут особо не разгуляешься. Разве что, места тут хватало предостаточно, даже для того, чтобы побегать кругами (чуть меньше внутреннего дворика для утренних прогулок в Пансионате), но Анне сейчас не особо-то и хотелось делать каких-то лишних телодвижений.
После ночного приключения и сытного завтрака (а потом через несколько часов и обеда), всё, на что она сейчас была согласна — завалиться обратно на кровать или диван и ничего не делать. По крайней мере, хотя бы пару часов. Наверное, это такой кайф — ничего не делать, ни о чём не думать и ничего не ждать. Пусть хотя бы сегодня, до того, как Монарх решит её отсюда выкинуть. Иначе, на кой ему подобная лоботряска, которая только и умеет, что жрать и выдвигать собственные требования на все его предписания.
Правда, несколько раз она всё же прогулялась по комнате, заглянув в гардеробную и более внимательней изучив ванную комнату. И, конечно же, ей не терпелось выглянуть в окно, которое оказалось выходом на внешний балкон или даже небольшую террасу. Хотя сама дверь на него была плотно закрыта. И, судя по всему, установленное в окне стекло было бронированным. Да и ничего особенного ей так за ним разглядеть и не удалось, как и понять на каком этаже располагалась её комната. Но точно не на первом. А первый вполне мог занимать куда больше площади по высоте, чем этажи в стандартных домах.
Увиденный кусочек сада с краем явно очень большого открытого бассейна
