Если сердце любит - Юлия Сергеевна Ханевская
Меня вдруг окутала дикая слабость. Подняв на Орланда затуманенные глаза, качнулась вперёд. Ткнулась лбом в пахнущее мятой плечо и сползла по нему на пол.
Глава 16
Комната с мёртвыми мотыльками
Даже если сознание собралось меня покинуть, этого ему не позволили. Не дав сползти на пол, Орланд в очередной раз встряхнул за плечи и наградил парой лёгких пощёчин.
– Вот ещё, Ванесса, я не собираюсь тащить тебя через весь зал. Ты выйдешь отсюда на своих двоих, – сквозь зубы прошипел он.
Перехватил за талию одной рукой и направился к выходу. Я еле перебирала ногами, но шла. В голове было пусто, тело едва слушалось. Внезапно навалившаяся слабость делала всё возможное, дабы уложить прямо посреди обеденного зала. Окружающие, кажется, так ничего и не поняли. Это выглядело странно. Насколько вообще хоть что-то могло удивить в сложившихся обстоятельствах. Обернувшись, мазнула затуманенным взглядом, ни на ком толком не задерживаясь. Отметила лишь Аврору. Она бросила белый платок под ноги и подняла что-то с пола. Затем поторопилась за нами.
Из размытого пятна людской массы выступила какая-то девушка. С моего курса, но я не могла вспомнить имени.
– Что это значит? Виктор!
Чертыхнувшись, парень махнул рукой и раздражённо бросил через плечо:
– Потом, милая.
– Вот ещё! – Её голос раздражал и не давал упасть в спасительную темноту. – Может, мне ещё отвлекающие чары снять?
Точно. Магия. Какая сообразительная девушка.
Девушка Орланда, насколько можно понять. Почему-то этот факт привнёс странное облегчение в душу. Хотя, казалось бы, думать об этом я вообще не должна.
Такой странной компанией мы добрались до плачущего Джеймса и вышли в холл.
Виктор свернул в нишу под лестницей, наконец давая мне осесть на пол. Привалившись к стене, я подняла на него глаза.
– Спасибо.
За что?
За что я говорю ему спасибо? Знаю ведь, вертится на краю сознания.
Парень выглядел озадаченным. Застывшая рядом с ним рыжеволосая сокурсница – раздражённой. Подбежавший Джейми свалился рядом, обхватил мои колени и рыдал уже в юбку, отчего звук был сдавленным и глухим.
Переводя взгляд с одного на другого, я наткнулась на подошедшую Аврору. Аккуратно держа цепочку платком, она хмуро разглядывала медальон. Взглянув на лилию с вдавленными инициалами, я сжала резко разболевшуюся голову и закричала.
Ступени замка, ведущие в сад. Ворота. Сумка, брошенная у ног. Чёрная фигура колдуна и водоворот портала.
Мрачная камера без окон и дверей.
Холодно-серые глаза.
История самого тёмного чародея прошлого века, которого никак не должно быть в нашем времени.
Обрывки фраз забивают гвозди в виски. В один и другой поочередно. Раскалённые, острые, длинные. Они ввинчиваются в мозг, вороша память, выуживая на поверхность всё, что заставили забыть.
«Сапфиры в твоём браслете…»
«История циклична. Трагедия запретной любви должна повториться».
«На самом деле отец был влюблён в другую».
«…свет увидел Фергюса Селвина. Меня».
«Весь этот магический сброд – пыль под моими сапогами!»
«…когда древняя магия решила меня отпустить – тринадцатое августа. Не просто дата…»
«…жить спокойно, когда по земле ходят Адальстейны, Старквуды, Норрингтоны?»
«…Уничтожу их всех. Но сначала верну отнятые дары. И ты мне в этом поможешь, малышка».
Распахнув глаза, резко села.
Сердце колотилось, как после долгого бега. Горло сдавливал не нашедший выхода крик, а лицо было мокрым от слёз. Растерев глаза, огляделась. Моя комната. На первый взгляд всё как обычно. Может показаться, что мне просто приснился страшный сон.
Но у стены – красный лекарский сундук. Двери в смежную спальню приоткрыты. А из коридора доносятся приглушённые голоса. И знания, разрывающие меня на части, рушат версию с кошмарами, оставляя от них лишь пыль.
Я всё вспомнила и не могла справиться с обуявшим меня ужасом. Некромант – не просто никому не известный тёмный колдун! И нападения его – чётко продуманные ходы из давно составленного плана. Плана мести заблудившейся во времени.
Уже давно нет в живых ни тех, кто виновен, ни их детей, ни даже внуков. Есть только строчки в учебниках. Чертовски сильно исказившие реальные события далёкого прошлого.
Но Фергюс Селвин – не эпизод кровавой истории. Он реален. Готов уничтожить всех оставшихся представителей пяти старых семей вместе с их передающимися из поколения в поколение дарами.
Он хотел, чтобы я выманила Аврору из замка.
Но не просто так, нет.
Ему было недостаточно грубой силы и явного вмешательства запрещённого колдовства. Прежде он хотел поиграть. Посмотреть, как поведут себя люди, небезразличные к Ванессе Адальстейн, когда их не сдерживают какие-либо собственные барьеры.
Терпеливый парень, пронёсший запретные чувства через несколько лет, вдруг не смог больше держать их в себе и раскрыл все карты.
Брат, всегда болезненно реагирующий на всякие поползновения в сторону сестры, вдруг понял, что на самом деле нет в этом ничего страшного. Особенно если на неё претендует лучший друг.
Мальчик, душевно раненный недавно отгремевшей трагедией, замкнулся в себе, и страшно представить, что в его личном мирке могло происходить.
И самое страшное – я сама. Слишком скоро утонувшая в, казалось бы, только-только зародившейся симпатии. Воспринимающая нетипичное поведение родных людей как должное. Совершенно не обращавшая внимания на ребёнка, ставшего походить на свою тень.
Если б для Авроры я что-то значила, девчонка так же попалась бы в паутину медальона. Не разглядела странного поведения. Не почувствовала опасности.
Если б Виктору Орланду я оказалась небезразлична, он не понял бы, в чём подвох, и не смог бы сорвать цепочку с шеи.
Возможно, если б я не играла в затворницу все эти недели, чёрную магию разоблачили бы гораздо раньше.
Немного успокоившись, заставила себя встать. На мне всё та же
