Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать - Катерина Александровна Цвик
Ну-ну.
Гад!
— Матильда, может, ты на другой чан уже переключишься? — выдернула меня из невеселых мыслей Стелла. — А то в этом уже скоро дыра будет. Не думала, что ты так рьяно возьмешься за работу.
— Да тьфу на него! — Я отодвинулась от чана и со злостью бросила в него тряпку и скребок. — Чтобы я еще хоть раз на него посмотрела! — в сердцах воскликнула я.
— На кого? — отвлеклась от работы Кэсси и с опаской глянула на мой чан.
— Да на нашего ректора! Гад он, а не дракон. Вот он кто!
— Ну… если бы при проведении такого мероприятия нас застукали в нашей академии, и мы бы Главную оставили без одежды, то боюсь даже представить, какое бы получили наказание. Пятью днями кухонных работ по вечерам мы бы точно не отделались, — заметила Стелла, но глас ее разума был заглушен моей непонятной иррациональной обидой.
— Все равно. Видеть его не хочу!
— И что тебе мешает? — усмехнулась Стелла.
— Ничего, — буркнула я в ответ.
А действительно. Раз уж я ему так безразлична… Кстати, о безразличии:
— Кэсси, слушай, а как драконы реагируют на любовные зелья?
— Как? — она подняла на меня удивленные глаза. — Никак. Это же драконы. Любую отраву переваривают на раз. Хотя… знаю я пару рецептиков, — протянула она задумавшись. — Но за их использование могут посадить, да и ингредиенты там нужны очень редкие…
— Да не нужно никого травить! — отмахнулась я. — Так получается, что на них никакие любовные зелья не действуют?
— Ну-у-у, если какие-нибудь вроде твоих, то, думаю, зацепят ненадолго, но при обороте все точно слетит. А ты зачем интересуешься? Хочешь ректору свое зелье подлить? Думаешь, тогда он станет сговорчивее и отменит нашу отработку?
— Нет! — вырвалось у меня, не успела Кэсси договорить. — Ректору больше не наливать!
Все девчонки, которые отрабатывали вместе с нами, отвлеклись от своих дел и оглянулись на мой резкий окрик.
— Кхм, в смысле, не нужно так рисковать, а то догадается, и тогда огребем еще больше.
Я сделала самые невинные глаза, на которые была способна, но подруг не обманула. Это же нужно было так спалиться! Стелла с Кэсси тут же подсели ко мне поближе.
— Только не говори, что ты уже успела ему что-то подлить?! — в восторге прошептала мне на ухо Стелла.
— И как? Подействовало? Что за рецептуру ты использовала? — с любопытством ученого заглянула мне в глаза Кассандра.
— Тихо! — прошипела я змеей, оглядываясь, но остальные уже вернулись к своей работе.
— Было разок, подумаешь. Но я же не специально!
— Как это не специально? Как вообще можно не специально кому-то целенаправленно подлить зелье? — брови Стеллы взлетели вверх.
— Этот долгая история… В любом случае, ректор — дракон, и на него не подействовало.
— Ага, видела я, как на него не подействовало. То-то он как наскипидаренный за тобой до Темного леса гнался, — хмыкнула Кэсси.
— Но ты же сама сказала, что при обороте он даже распоследнюю гадость в крови сожжет, а он к тому времени уже не раз оборачивался.
— Это да… Тогда почему он за тобой гнался?
— Да достала я его, наверное. Вон и отработку нам выписал с характерным напутствием, — пригорюнилась я.
— Это да… — протянула Стелла. — Что планируешь теперь делать?
Я зло глянула на натертый чан:
— Как это что? Следовать напутствию! — и совсем тихо для себя добавила: — Может, получится в себе разобраться и перестать о нем думать.
Мы, ведьмы, хоть иногда и действуем импульсивно, но это не значит, что не умеем делать выводы и думать.
Кстати, о подумать.
Я раскрыла ладонь и увидела появившуюся на ней после ночных событий черную надпись: «Продай слона за третьей книгой справа от заката, когда последний луч коснется Тлена».
Больший бред и представить сложно. Но я точно знала, что досталась мне эта надпись после того, как у меня на руке растаяло письмо Черной дамы. Надпись не стиралась и не удалялась никакими средствами — мы с девочками уже успели многое опробовать. И еще одна странность: ее видели только мы, ведьмы. Для остальных моя ладонь была чиста.
Кассандра предположила, что это нечто вроде проклятия, и что надпись исчезнет после того, как я исполню написанное. И, скорее всего, чем дольше я стану тянуть, тем больший дискомфорт в руке буду испытывать.
Вот так мы и зашли в тупик. Как выполнить начертанное, я не могла даже представить. Моя фантазия откровенно буксовала. Хотя девочки тоже не понимали, как можно исполнить такую ахинею.
Мне оставалось только надеяться, что со временем надпись просто исчезнет, а не отсушит мне руку, к примеру.
И вот за что мне это? Девочки предлагали обратиться к преподавателям. Но к кому именно? Мы еще не настолько освоились в академии магов, чтобы знать, кто действительно может помочь. К ректору же я не пойду даже под страхом смерти. Вернее, я лучше рискну гневом нашей кураторши или гневом Главной ведьмы, к которым обязательно обращусь, если дело примет дурной оборот. Но мы с девочками надеялись, что все обойдется, а Кэсси со Стеллой обещали поискать информацию о подобном в библиотеке, когда с нас снимут наказание. Я, конечно, тоже там засяду. Но три головы гораздо лучше одной.
— Не болит? — с тревогой спросила Кэсси, заметив мой взгляд.
— Нет…
Я сжала кулак и вымучила улыбку.
Не хотелось сейчас поднимать еще и эту тему. Мой взгляд упал на худого, почти изможденного домовенка, который с бешенной скоростью чистил и нарезал на завтра овощи и получал указания от склонившегося над ним и уперевшего руки в бока главного повара.
— …А вообще меня удивляет, куда делись все домовики? Я понимаю: нас отрядили сюда в наказание. Но где глазеющая на нас и стоящая над душой нечисть, дающая нам «ценные» советы? Не может же здесь работать только один этот домовичок?
— Действительно странно, — нахмурилась Стелла. — Может, у них выходной?
Я пожала плечами.
— Может, и выходной, но как-то странно, что им его дали в самом начале учебного года.
— Это да… — согласились со мной девочки.
В этот момент домовенок отвлекся и порезал палец. Плечи его тут же ссутулились, а повар закричал:
— Бестолочь! За что я тебя только держу?! — развернулся и пошел в кладовую.
Домовенок тяжело вздохнул и засунул грязный палец в рот. Ранка сильно кровила, и продолжить работу сразу он не смог. Вопреки расхожему мнению, нечисть тоже чувствует боль,
