Ваше Сиятельство 6 - Эрли Моури
— Что, Саш? — Ленская замерла, прервав свои околотеатральные речи.
— Слушай, а может не поедем на обед? — предложил я, обняв ее и втягивая ноздрями тонкий аромат ее египетских духов.
— Я уже успела перекусить, а ты нет. Ты же явно голодный. Почему это не поедем? — насторожилась она.
— Потому, что я голоден тобой. Хочу тебя дрыгнуть, — я прижал ее к себе, с наслаждением глядя сверху вниз, как аппетитная грудь моей актрисы больше не помещается в декольте. — Считай, ты будешь моим обедом.
— Саш!.. — она пискнула, жадно целуя меня в подбородок и в губы. — Давай тогда в эрмике? Да⁈
Какая же она заводная сучка! С пол-оборота! Даже дрожит вся. Обожаю Ленскую. Мне кажется, в ней столько секса, что я просто не смогу принять весь при всей своей юной жадности. Мы запрыгнули в салон серебряной «Электры» и Света уже была готова отдаться мне прямо на стоянке у школьного двора. Ее не слишком волновало, что мимо ходили наши одношкольники, а стекла «Электры» мало затемнены. Я все-таки настоял отъехать хотя бы к Шалашам. По пути я проявил небольшое коварство, расстегнул брюки на ней, стянул их как смог и, вопреки мольбам Ленской, начал играть пальчиками там, где ей особо нравилось. Света кончила на пересечении Верховой и Цементной, не доехав до Шалашей. Вскрикнула, остановив машину, задрожала, вжавшись в сидение, из глаз ее потекли слезы. С ней такая странность бывает — плачет от удовольствия, на то она и актриса. Она отмстила мне тут же: расстегнув мои джаны и пустив ход свое непревзойденное оружие — волшебный ротик. А я с удовольствием размазывал пальцем слезинки на ее бархатных щечках, которые набухали тугим холмиком от моего члена.
Лишь после шести вечера актриса подвезла меня к дому. В салоне «Электры», конечно, был беспорядок, вернее, полный погром, и одежда ее теперь явно требовала стирки, а волосы мытья. Оба мы возлежали на сидениях обессиленные и бесконечно счастливые. И еще… Кажется в этой жизни у меня никогда так не болел член. Но эта приятная боль — боль великих побед.
Когда я вышел из «Электры» госпожи Ленской Антон Максимович, наваренное решил по моей походке, что я пьян и поспешил открыть двери.
— Ваше сиятельство! Скучали! По вам очень скучали! — начал он с порога.
К его приветствию присоединился Денис и Жора из охранников. Хотя вопрос с братьями Гришко, «волками» и прочими «турчиновыми» был решен окончательно и бесповоротно, охрану я решил пока не снимать и на будущее вообще оставить кого-то из этих ребят для большего спокойствия за маму.
— Елена Викторовна там? — спросил я, кивнув на лестницу.
— В столовой, ваше сиятельство. Ждет-с вас уже минут пятнадцать как, — ответил дворецкий. — И ужин подан.
Я предупреждал маму по эйхосу, что еду домой, когда отвечал на два ее беспокойных сообщения, поэтому неудивительно, что меня ждал ужин и она сама.
— Отлично, я безумно голоден! — я сразу направился к столовой, чтобы скорее восстановить силы, вероломно выжатые из меня Ленской.
— Ваша комната после ремонта полностью готова! — добавил мне в след Максим Петрович. — Ключи новые у меня.
— Спасибо, Максимыч! — оглянувшись, я подмигнул старику, подумав, что надо бы его порадовать пятью червонцами, так сказать, на пиво.
Когда я зашел в столовую, Ксения так и расцвела, расплылась в улыбке и присела в старательном книксене.
— Ну наконец-то! — мама встала с места, подошла и обняла меня.
Не ожидал я проявления таких чувств от Елены Викторовны. Я бы подумал, что она меня встретит, чем-то вроде: «Сколько можно! Совесть у тебя есть⁈ Почему так долго!». Может быть мама поверила, что я совсем взрослый? Мне даже стало немного смешно, и я ответ звонко чмокнул ее в щеку, при этом отметив, что духи, которыми она пользуется немного похожи на те, что мы купили Ковалевской.
— Саш, мне было так одиноко, — сказала графиня, когда мы устроились за столом. — Не покидай меня, когда здесь нет Майкла. Я себя плохо чувствовала. Сплошные беспокойства. Две ночи не могла уснуть.
— Мам, ну что ты. Я же был здесь, в Москве. Просто уединился с Ольгой, — я придвинул стул поудобнее и потянулся к крабовому салату. Он первый подвернулся под руку, а есть хотелось так, что был готов вцепиться зубами хотя бы в кусочек хлеба.
— Она же тебе еще не жена. Я не понимаю, как это допускает Борис Егорович и Татьяна Степановна! — и тут графиня замерла: она разглядела желтоватый ореол вокруг моего правого глаза. — Саша! Опять⁈
Вопреки моим магическим стараниям синяк полностью не сошел. Вот опять что-то нужно говорить, оправдываться. Самое смешное, что я вообще никаким образом не причастен к этому синяку. Но поди такое объясни сердобольной Елене Викторовне, что это вовсе не я, а вселенец, как его там… Мерпхоттеп в войне с Принцессой Ночи.
— Мам, давай без охов и ахов. Это просто бытовая мелочь. Клянусь тебе, обошлось без всяких драк с моей стороны. Мы встречались с Талией Евклидовной и ее женихом и случайно вышла вот такая ерунда. В общем, просто повеселились, — расплывчато объяснил я и перескочил на другую тему, которая графиню могла заинтересовать или хотя бы отвлечь: — Кстати, знаешь, что Талия выходит замуж? И не за кого-то там, а за самого князя Мышкина?
— Это ты сейчас так смеешься? Как Талия может выйти за князя? — мама все еще не сводила глаз с желтого пятна на моем лице. — Тем более за Мышкина! Если бы у них что-то было, то она бы хотя бы появилась на его дне рождения. И Мышкин должно быть в тяжелом состоянии, — сыпала вполне значимыми доводами графиня. — Это же не просто легкое отравление, если человека увозит служба спасения.
— Уверяю, Мышкин себя прекрасно чувствует. Очень быстро отошел, — пояснил я, уплетая салат. — А Талия так… Почему ты думаешь, что она не может выйти за князя при ее талантах? Сама скоро в этом убедишься.
— Каких талантах, Саш⁈ Я видела эти таланты! Между прочим, ранним утром в твоей комнате, — Елена Викторовна положила в тарелку ложку маринованных груздей, затем бросила взгляд на свой эйхос и сказала.
