Ее катализатор - Евгения Мос
— Я понял ваше предупреждение. Прошу прощения!
— Не предупреждение! Вы оштрафованы, я выпишу вам повинные действия, и вы заплатите штраф за это.
— Но, ваше величество, я не знал…
— Значит будете знать! Наказание не даст вам забыть о произошедшем. А если вы не хотите более опасных последствий и вам дорога ваша жизнь, то советую умолкнуть и покинуть комнату. Сейчас!
Саян побледнел, но поклонился, еще раз пробормотал извинения и удалился.
— Ты в порядке? — обернулся Шафран и осмотрел меня с ног до головы.
— Да. Вы очень вовремя. А то было бы неловко, если бы вашего подданного пришлось бы избить.
— Если будут подобные проблемы — приходи сразу ко мне.
— Он был удивлен вашим наказанием.
— Я почти не прибегаю к этому. И никогда не угрожал… казнью.
— А сейчас вы угрожали?
— Да, и он понял это.
— Укрепляете авторитет, ваше величество, — усмехнулась я.
— Жаль, что приходится таким способом.
— Иначе невозможно. Не все идет так, как мы бы хотели.
Шафран еще раз кивнул и… уперся взглядом в мои руки.
Я стояла в одной футболке, сняв рубашку. И я обратила взгляд туда, куда он смотрел и вздрогнула сама. Я знала, что он видит.
— Это? — начал он.
— Да.
На руках если присмотреться были бледно-зеленые разводы. Почти не видимые, как контур от шрамов. Два года назад была авария в музее, когда проводили эксперименты с ядами клана Никас. Я попала под удар взрывной волны. И погибла бы… Если бы Эндари не донес меня до гильдии и не вызвал бы Рейни. Тот взрыв был спровоцирован дракой нашими охранниками и шпионами Кароса…
Не будь стычки — не было бы взрыва.
Я посмотрела на короля снова, в его глазах отражалась вся печаль мира.
— Прости.
— За что?
— Это моя ответственность. Я не хотел, чтоб кто-нибудь пострадал.
— Вы не знали.
— Должен был знать. Я… не всегда просчитываю все наперед. А должен. Я ведь король.
— Тогда еще не были.
— Я всегда был королем. Просто когда-то будущим.
Я опустила голову и не знала, что сказать. Ведь он был прав. И по сути все сказал верно. Но поддакивать и расстраивать его больше я не хотела. Он и сам все знал.
— Они меня не беспокоят, — я постаралась улыбнуться.
— Но когда-то ты могла умереть из-за этого.
— Но не умерла же. Я вообще живучая.
— Николетт…
— Все в порядке. Нам кажется пора идти.
Он кивнул и еле отвел взгляд от меня. А я хотела покинуть эту комнату, где было слишком мало места для последних событий.
13 Глава. В катакомбах
Солнце уже село и ночь опустилась на Санди. Мне не хватало высоток с множеством окон, откуда лился бы свет. Я хотела почувствовать шум ночного города, скрыться под покровом темноты.
В Санди было тихо. Где-то я слышала если напрягалась разговоры во дворах, шум посуды из открытых окон и тихие беседы. Зато здесь были звезды, пахло южной осенней ночью и поздними цветами. Я втянула воздух полной грудью. Чистый, свежий, нетронутый суетой.
Мы пошли через лес, я осматривалась и была все время на чеку.
— Вы, когда приезжаете сюда, тоже один ходите?
— С парой телохранителей.
— Опасно, ваше величество.
— Сейчас мы с тобой вдвоем. Это ли не опасно?
— Только тем, кто решит напасть в присутствии меня, — усмехнулась я.
Он лишь слегка улыбнулся и покачал головой. Я заметила, что его глаза слегка сверкали как у кошки.
— Вы хорошо видите в темноте?
— Лучше тебя. Спасибо предкам.
— А у вас есть побратим?
— Да.
— Кто? — не удержалась и спросила я.
— Попробуй угадать.
Я снова глубоко вздохнула и возвела глаза вверх, стала перебирать варианты. Оглядела его еще раз. Высокий, мускулистый. Черные волосы забраны в короткие косы вдоль головы. Глаза Шафрана светло-зеленые, как будто подернутые часто серебром. Как будто… у пантеры.
— Пантера?
— Верно.
— Что это дает? Я только отдаленно слышала.
— Бесшумное передвижение. Слух, зрение и обоняние как у кошки. Если прана кончается, то несколько минут с пантерами, и силы восстановятся. Что еще… — он задумался.
— Иногда вы рычите.
— О, да. Непроизвольно. У Эндари тоже есть такие моменты.
— Рейни рассказывала, да.
— Я благодарен ей за снятие проклятия.
— У нее особо то выбора не было.
— Она могла отказаться.
— Вы бы убили ее?
— Нет. Я не люблю смерть невинных. Но иногда кажется, что она бы сама убила себя, если бы хотела наказать. Я рад, что все сложилось как сложилось. Они с Эндари полюбили друг друга, ей хотелось жить с ним. И она отпустила все обиды.
— Даже не знаю смогла бы я так или нет. Наверное, будь я на месте Рейни, то убила бы себя на глазах у всех.
— В назидание?
— И в наказание.
— Иногда я думаю, что ты — мое личное наказание.
Я не поняла его фразу это, но переспрашивать не стала. Его глаза блеснули в темноте глядя на меня, а на губах была печальная улыбка. Я сменила тему для разговора:
— Тут потрясающее небо. Прозрачное! Видны все звезды.
— Любишь смотреть на небо?
— Иногда. Оно редко, где встречается такое красивое.
Мы прошли пролесок и вышли к раскопкам. Здесь горели фонари, а где-то трещал костер. Археологи сидели кружком около костра и рассказывали истории. Шафран спокойно подошел к ним, поприветствовал и попросил не вставать.
В этом было что-то щемяще уютное. Он пришел как простой человек, сел в круг как все остальные и стал слушать легенды. Я опустилась на бревно рядом с ним, нам налили горячего бульона из общего котла. Я обхватила кружку двумя руками, вдыхая пряный мясной аромат.
— И тогда… — Голос одного из людей был громким звучным. Он рассказывал легенды. — Лара надела корону и вышла из леса словно повелительница Мира… А за ней шли все звери…
Легенда рассказывала о жене одного из правителей Кароса — Ларе. В честь кого был назван сад при дворце. Шафран улыбнулся и тихо шепнул мне:
— Одна из популярных историй тут. Я ее слышал пять раз.
Я улыбнулась в ответ и отхлебнула бульона из кружки. Мы посидели около часа. Шафран перемолвился с несколькими людьми парой фраз, а затем мы зашли в палатку главного археолога. Король посмотрел отчеты и удовлетворительно покивал. Но какая-то тревога не покидала его. Она чувствовалась в его слегка нервных движениях, в цепком взгляде, просматривающим записи, в сжимающихся пальцах от напряжения.
Мы вышли из палатки, и я задала вопрос:
— Вас что-то беспокоит?
— Слегка.
Я выжидательно посмотрела на него, но он сменил тему.
— Мы спустимся сейчас
