Предназначенная (СИ) - Полина Чупахина
— Боишься обнаружить нашу связь перед инквизитором? Не переживай, ошейник ограничивает меня, тебе наказание не грозит.
— Нет между нами ничего, — пытаюсь донести нехитрую истину, но настойчивые губы с лёгким привкусом яблок, запретили мне всё, что не мешает дыханию. Мягкий, уверенный, упругий язык, скользнувший по уголку моего рта, усиливает фруктовый вкус и общее безумие происходящего. — Геран… — шепнула на выдохе, сама не понимая отталкиваю или глажу обнажённые плечи демона. Наглые губы больше не препятствуют возмущению, перебравшись на горло, только вместо слов у меня выходят тихие вздохи. Тело давно жаждет ласки, огня, сбившегося дыхания и восторга, который обещает своим присутствием Изари.
— Не нужно сопротивляться, — странная просьба, учитывая, что мои руки всё же обнимают его, а не отталкивают. Но сосредоточиться на смысле слов не получается, мозг если и работает, то в полсилы. Горячие губы на горле, тонкие сильные пальцы, беспрепятственно оглаживающие бедро, поднимают ночную рубашку. Ладонь накрывает грудь и это прикосновение ощущается настолько остро, что заставляет задохнуться, а мужские руки продолжают скольжение, мимолётно касаясь живота. Дрожь, вздох, полустон, и я, не удержавшись, сгребаю длинные рыжие пряди в кулак и сама тянусь за очередным поцелуем, который утаскивает в бездну. Жёлтые глаза демона светятся в темноте, и мне кажется, что ничего прекраснее в жизни не видела. Красивый, взрослый настолько, что мне и не снилось, опытный мужчина. Страстный любовник, который знает, как доставить удовольствие и взамен хочется отдать всю себя. Выгибаться под его губами и целовать в ответ. Чувствовать прикосновение горячей кожи, слушать хриплое дыхание, всё более рваное и частое, отдаваясь на волю инстинктов.
Он оказался тяжёлым, но наверняка знал об этом сам, без лишних подсказок перекатился на спину, увлекая следом. И мозг окончательно отказался соображать. Остался только огонь в крови, жар в теле, и мои стоны, заглушаемые его губами.
Я лежала на груди Герана, прижавшись щекой. Страсть угасла, уступив место усталости. Разум медленно окутывала дымка сна. Пока не было ни стыда, ни раскаяние. Только нега и лёгкий дискомфорт там, где тело стало особенно чувствительным от раскованных ласк демона.
— Почти не сомневался в твоей попытке убежать от самой себя. Приятно удивила, — свет мягко вспыхнул, подчинившись жесту мага. Да, в отличие от меня, Изари настоящий арлин, временно закованный в рабский ошейник. Но романтики в нём ни на грош. Лучше бы ледяной водой облил, чем произнёс такое.
— Зачем? — точнее не выражу мысли. Однако стыд за собственный поступок уже приподнял голову во мне.
— Занялся с тобой любовью? Потому что хотел этого с того дня, как ты на меня набросилась у моста.
— Свет включил, — сформулировала, наконец, осторожно высвобождаясь из объятий демона.
— Из мелочно-эгоистичных побуждений. Хочу, чтобы маленькая арем точно знала, кто был с ней. А то вдруг воображение нарисует заманчивую картинку, с реальностью не имеющую ничего общего.
— Для голого мужчины ты как-то излишне разговорчив.
— Для голого демона я удивительно сдержан, дорогая, — хитрая ухмылка и вот мы смотрим глаза в глаза, только Изари для этого слегка приподнялся, заставляя меня сползти по твёрдому животу ниже. Мягче не стало. — Хочешь, покажу принципиальные различия между нашими расами? — он ещё не целовал, а у меня уже губы пересохли. Облизнулась нервно, опасаясь выдать сладкий ужас, овладевший мной. Я хотела. Очень сильно и откровенно. И это совершенно не имело отношения к нашим различиям. Скорее даже наоборот.
Свет он гасить не стал, но смущение исчезло быстро. Жилистый маг в одном ошейнике выглядел слишком аппетитным, чтобы отказываться от соблазна. Цепочка привлекала внимание, наполняла мысли пошлыми, похотливыми фантазиями. И впервые я поддалась соблазну.
***
Николас решил, что сегодня обойдётся без Таисии. Справится с болью, как делал десятки раз. То, что пообещал, было скорее попыткой напугать девушку. Арвейн поступил как злой мальчишка, а не серьёзный мужчина. О том, что Таисия может воспринять слова всерьёз, он подумал позже, сгорая в пламени проклятья, задыхаясь от боли, царапая скрюченными пальцами тонкий материал простыней. Откуда взялись силы на сложные мыслительные процессы, инквизитор не знал, надеялся, что от несгибаемой воли.
К рассвету боль отступила. Грудь дымилась, Арвейн в очередной раз задумался, когда огонь пожрёт его целиком? Комната, подготовленная рабом, находилась на противоположном от Таисиной конце дома. В Геране Изари у Арвейна сомнений не возникло ни на мгновение. Древний по человеческим меркам демон расчищал дорогу к вожделенному без зазрения совести. Да и откуда той взяться в существе, лишённом души, но обладающим разрушительной магической силой? Вот только в чём истинная причина подобного интереса к Таисии? Не в особой ли крови, соединившей в себе несочетаемое? Маг без магических способностей, ведьма, не обладающая даром. Никогда прежде инквизитору не доводилось встречаться с подобным фокусом природы.
Николас поднялся, и пошатываясь побрёл в ванную. Сил хватило только затащить тело в каменную чашу. Включить воду получилось с третьей попытки, и по закону подлости она была горячей. Вспомнилась прохладная девичья ладонь, буквально впитывающая жар, забирающая боль. Прекрасное разнообразие на фоне последних месяцев, наполненных болью.
Через полчаса он смог подняться на ноги, завернуть своё жилистое тело в жёсткое полотенце, и вернуться в комнату. Низкая мебель в этот раз показалась благословением. Упасть на кровать оказалось намного проще и удобнее.
Укутавшись в тонкое шёлковое покрывало, инквизитор забылся сном без сновидений.
Я грелась в объятиях чужого мне мужчины и старалась прогнать назойливые мысли о предательстве. Геран ничем не напоминал покойного мужа, ни внешне, ни в каком-то ином смысле. Другой от кончиков рогов, которые я сегодня часто трогала, и заканчивая непривычной жадностью во всём, что касалось вопросов глубоко интимного характера. Но как меня могло оправдать его отличие? Лёшка умер совсем недавно, а я, как пресловутая потаскуха, уже сгораю от страсти в руках незнакомца. Совесть грызла, мешая прийти сну, а Геран дремал. Почему-то я не сомневалась, что едва попробую сдвинуться хоть на пару сантиметров и демон в очередной раз решит, что я вдоволь отдохнула. Можно и повторить. Не скажу, что внимание мужчины причиняло неудобства, но к такой бурной любви я как-то не привыкла. Потому лежала как мышка и грызла себя за проявленную слабость. Да, было хорошо, и я почти парила, пресыщенная, разнеженная, зацелованная до такой степени, что от одних воспоминаний учащался пульс и пылали щёки. Однако мысли о предательстве моего первого и до сегодняшней ночи единственного мужчины, неприятно сосало под ложечкой. Я предательница, опорочившая
