Звёзды с корицей и перцем - Кира Владимировна Калинина
Дома она первым делом приняла контрастный душ, чтобы взбодрить тело и мозг. Затем поспешила в зал Конфетерии, где провела около часа. Закончив, отдала последнюю команду и кинулась собираться вещи.
Нет, она не думала, что полиция нагрянет с минуты на минуту. На самом деле она вовсе не боялась полиции. У Морисы Муар довольно связей, чтобы отвести глаза сётстадским стражам закона, а формально обвинить её можно разве что в неуплате налогов. Но Эльга всё равно намеревалась взяться за сборы в ближайшие дни, так почему не нынче? Ей надо было занять себя, не дать пережитому страху прорваться слезами, не раскиснуть.
Она не боялась даже сторрианского Бюро безопасности. Этим нет дела до сладостей-афродизиаков и смайянских любителей клубнички — не их уровень. Однако Бюро раскроет её двойную жизнь одним щелчком пальцев, и неизвестно, пожелает ли сохранить своё открытие в тайне.
Настольные статуэтки, чайный сервиз, юбки, кофточки, вечерние платья... Эльга выволокла последний тюк в переднюю и прислонилась плечом к дверному косяку. Нет причин для паники. Даже если в академии станет известно, чем скромная отличница зарабатывала на учёбу, защиту это не сорвёт, а приставалы и сплетники уже не так страшны. И пусть Рикард узнает раньше времени… Чувства это всегда риск. Мужчина в её жизни это риск. Ди Ронн — последнее испытание, посланное ей, и на этот раз она справится.
Эльга позвонила в две грузовые компании, в которых у неё был сделан предварительный заказ. Из первой приехали три часа спустя и вынесли через чёрный ход тюки с одеждой, постельным и столовым бельём, короба с обувью, посудой и мелкой домашней утварью. Всё это отправится по железной дороге в три разных города, откуда получатели, местные компании того же профиля, повезут их дальше — пока в конце концов половина вещей не окажется у Тильды, а половина в Биене.
Заперев за грузчиками, Эльга заказала обед из ресторана при «Альбатросе» — его подали на подъёмнике прямо к ней в кухню. Села на веранде и съела всё до последней крошки, любуясь закатным небом над горами.
Взгляд поневоле соскальзывал на живописные холмы, озёра, ручьи и деревушки в долине реки Смаль — и перед глазами вновь возникало отверстие на лобовом стекле, а от ветерка, шевелящего волосы, неприятно холодело под ложечкой.
— Второй раз не страшно, — пробормотала Эльга вслух. — В третий будет совсем ерунда.
Она отнесла посуду в кухню, приняла ванну с успокаивающим составом и уже собиралась в постель, когда позвонил ди Ронн.
— Как прошёл день? — вкрадчиво-бархатным тоном опытного соблазнителя осведомился он.
Эльга ответила чистую правду:
— Купила новые туфли, навела порядок в шкафах. А у тебя?
— Работа, — картинно вздохнул он. Помолчал и тихо: — Как ты?
— Хорошо… Хотела лечь пораньше.
— Уснуть сможешь?
— Без сомнения. У меня крепкие нервы.
Ещё пара ничего не значащих фраз — и ди Ронн простился, пожелав ей приятных снов.
Напрямую о пикнике не было сказано ни слова.
На следующий день он выкроил час, чтобы встретиться с Эльгой в кафе-мороженом. К этому времени остаток её багажа переместился на Южный вокзал. Через день-другой она наведается туда и отошлёт два больших чемодана в камеру хранения при Малых Вратах, а один маленький — в квартирку студентки Эльги Экберт.
Таяло сливочное мороженое в изящных креманках. Солнце пряталось за облаками, мягкий свет из окна ложился на синюю льняную скатерть и на их руки, сплетённые на краю стола. Эльга поправила волосы.
— Красивый цвет, — заметил сторрианин. — Но мне и прежний нравился.
А говорят, мужчины не замечают таких вещей.
Если сотрудники сторрианского Бюро безопасности явится взглянуть на женщину, с которой встречается главный конструктор, они увидят даму с волосами оттенка тёмного шоколада, а не красного дерева. Пусть ненадолго, но это собьёт их с толку.
У Ди Ронна нашлось, что сообщить: местная полиция отыскала стрелка по горячим следам.
— Им оказался наш старый знакомый штаб-лейтенант Зутц. Вернее, уже не лейтенант, а эр Зутц, уволенный из армии из-за той выходки в мюзик-холле, — лицо сторрианина стало хмурым, как день за окном. — Вероятно, он решил отплатить тому, кого в этом винил, то есть мне. Зря я тогда не принял всерьёз твоё предупреждение…
— Вероятно? — Эльга ухватилась за слово. — Так он не признался?
— Он покончил с собой. Застрелился, оставив записку с сакраментальной фразой «Жизнь не имеет смысла».
Эльга обдумала услышанное.
— То есть он следил за тобой и решил напасть за городом, где нет свидетелей?
— Надо полагать, так.
— Прости, но, по-моему, картина не складывается. У него была тысяча возможностей застрелить тебя или нас обоих. Но нет. Он ждёт, когда мы уйдём, потом пробивает колёса, пишет дурацкую надпись на капоте, а на следующий день обстреливает машину в движении. Как-то это нелепо.
— У него дома нашли порошок корня синей пальмы. Анализы, очевидно, подтвердят, что он был наркоманом.
Значит, не стоило искать логику в его действиях. И всё же…
— Он ведь чуть не попал. Вернее, он попал — в автомобиль на полном ходу. Чудо, что мы остались в живых. Стреляли из того же пистолета?
— Не знаю, — вздохнул ди Ронн. — Полиция поделилась сведениями с нашим безопасником Авом Хоппером. Я вытряс из него, что смог.
— А эру Хопперу не кажется странным, что пьяница сбил оператора-энергетика и умер, наркоман стрелял в тебя — и умер?
Ди Ронн невесело рассмеялся:
— Тебе бы следователем работать.
— Он расспрашивал обо мне?
— Я сказал, что у моей спутницы случилась истерика, — сторрианин наконец вспомнил, что перед ним мороженое, подцепил ложечкой подтаявшую массу и положил в рот. — Мы въехали в город, она потребовала высадить её у автобусной остановки и ушла, хлопнув дверью, а на прощанье заявила, что знать меня не желает. После всего, что бедняжке пришлось пережить в моей компании, неудивительно, — ди Ронн состроил гримасу.
Он так трогательно прикрывал её,
