Клан Разящего Когтя (СИ) - Голубина Елена

— Не веришь мне? — обеспокоенно спросил меня Дарк. — Амалия, я оборотень. Мы верны своим избранным до конца жизни.

— Так то оно так, — усмехнулся Вульфгред, — но ты — то у нас оборотень бракованный. Корни свои не чтишь, от родного отца бежишь, совести при этом не испытываешь!

— Амалия, — Дарк пропустил сквозь уши отцовские причитания, — меня не интересуют другие женщины. Только ты! Уясни это. А вы отец, наверное, позабыли, как наш клан с моего юношеского возраста способствовал проявлению у меня теплых чувств к родственным корням!

Обстановка накалялась. Однако, я вынуждена была признаться, слова Дарка о единственной задели за живое. На лице непроизвольно расцвела улыбка. Заметив, что мои сомнения испарились, Дарк сам понемногу начал остывать, смягчив тон. Макс рассказывал мне о нелегких отношениях Дарка со своим кланом. Неспроста же он покинул родные места будучи еще совсем юнцом?

Окончательно же вернуться в сплоченное состояние заставило одно крайне неприятное обстоятельство. Послышался шум приближающихся шагов. Причем, поступь свидетельствовала о крупногабаритности приближающейся опасности. Когда шаги сменились широкими прыжками, а из зарослей показался нереально огромный черный медведь со сверкающими красными огоньками вместо глаз, сильная часть нашей команды приняла боевые формы. Я же, окунувшись в мир тонких материй, убедилась, что перед нами никто иной как иллюзон. Вот только имелась немаленькая проблема — уязвимого места в плетении иллюзии я так и не нашла. А без этого знания, этот иллюзон не убиваем. Заметив растерянное выражение на моем лице, Дарк спросил:

— Ты не видишь слабого места в этой иллюзии, так?

— Да, — обреченно выдала я, — плетение слишком сложное. Тяжело заметить сразу.

— Постарайся, Амалия, — Дарквуд трансформировался в свою устрашающую боевую форму, бугристое тело обрасло лоснящейся черной шерстью, из лап вылезли когти — лезвия, — мы его отвлечем.

Дальше начались танцы со смертью. Медведь поражал внушающими размерами. Но когда он встал на задние лапы, чтобы отбивать атаки, я испуганно вскрикнула. Да он размером стал с высоченное здание, что находилось рядом в виде иллюзии Шакала. Одного удара лапищей такого иллюзона было достаточно, чтобы выбить противника из строя, но коллеги умудрялись избегать это, ловко выкручиваясь, отходя и снова атакуя. Наблюдать за схваткой было очень страшно, сердце каждый раз больно щемило, когда под раздачу попадал Дарк. Правда, тот не зря много лет магическими боями занимался, поэтому подставляться под смертельные маневры медведя — это не про него. Мелкая добыча, а в сравнении с мишкой, коллеги так и выглядели, не желала умирать, и это злило иллюзона еще больше. Ловить атакующих он стал с большим остервенением. А я все это время пыталась рассмотреть спасительный узел в плетении медвежьей иллюзии. Проекция иллюзона была четырехмерной, дико сложной. Темная магия струилась по плетениям в разных направлениях, а сам рисунок был настолько извилистым и плотным, что узел оказалось рассмотреть нереально. Тогда в голову пришла другая идея. Очень смелая, и в случае провала, крайне опасная. Но судя по тому, что вскоре команда Дарка и коллеги выбьются из сил, я обязана была действовать решительно. Бенедикт, в плане рассмотреть уязвимое место, не мог мне помочь. Просто потому, что Шакал заранее обеспокоился тем, чтобы установить в мир Имитацию скрывающую руну. По сему, ответственность за спасение команды, нелегким балластом легло на мои хрупкие плечи. Но ничего, коллеги вон жизнью своею рискуют, я чем хуже? Дрожащими руками достала из блокнота руну Атафан. Ту, что по идее, должна была подчинить иллюзона. Вырвала чистый листок, резанула острым краем бумажки по ладони и зашипела от боли. Жалеть себя было некогда, поэтому я взяла кисть и очень сильно концентрируясь, ведь рука дрожала, я постаралась вывести четко руну своей же собственной кровью. Готовый рисунок я направила на медведя со словами:

«дэ-эхаше-энорэ»

Руна Атафан отразилась зеркально и вплелась в структуру иллюзии медведя. Иллюзон тут же прекратил попытки покушения на моих коллег и направился прямо ко мне. Чтобы оказаться вплотную к испуганному медиуму, медведь сделал всего-то несколько неспешных крупных шагов, нагнул вниз свою могучую шею, ведь я на его фоне совсем кроха незаметная, и принюхался. Пахло, конечно же, кровью и большим испугом. Ведь меня трясло от страха, когда зверюга сверкнула красными глазищами буквально перед моим носом.

— Амалия задай команду, ну же! — Бенедикт привел такими словами меня в чувство.

После вплетения подчиняющей руны, необходимо было внести команду для иллюзона. Бенедикт говорил, что для одного индивида достаточно произнести ее словесно. Так я и поступила, произнеся то, что первое пришло в голову:

— Защищать!

Огромный черный медведь непонимающе блеснул красными огоньками глаз, утробно рыкнул и исчез, померцав напоследок, аки сгоревшая лампочка. Обратившись в мир тонких материй, заключила — тут иллюзон тоже исчез, не оставив и следа.

— Что это было? — не веря своим собственным глазам, спросила я.

— Какую руну ты нарисовала, покажи, — Бенедикт приблизился, и я указала на подчиняющую руну.

— Вот эту.

— Хм, тогда все ясно, — ухмыльнувшись резюмировал призрак вампира, — ты забыла вот тут черточку вывести. Если бы ты сделала так, то ты сняла бы подчинение, раннее наложенное убийцей на иллюзона, а своей командой заставила бы медведя служить тебе. Однако, ты решила создать руну подчинение с командой о защите. Тогда как, руна установленная Шакалом гласила об уничтожении. В итоге вышел резонанс, и иллюзон просто исчез.

— На совсем? — с надеждой уточнил Макс, вытирая рукой промокший лоб уже в человеческой форме.

— Не уверен, — ответил Бенедикт, — иллюзона никто не уничтожал, но вред он Амалии причинить теперь не сможет.

— Только Амалии, а мы все равно в опасности? — включилась в разговор Халесса.

— Не думаю, что конкретно этот иллюзон станет на нас нападать. Тем более, у него сбой в системе, благодаря Амалии. — Объяснил Бенедикт и похвалил уже меня. — Молодец, стажер! Мой первый урок прошел не зря, хоть и с шероховатостями. Однако, редко, когда в первый раз удается блистательно использовать руническое колдовство.

— В этой истории мне не нравится одна деталь, — хмуро сообщил Вульфгред, — Амалия ведь так и не рассмотрела слабое место того иллюзона? Если так, то в следующий раз на нас может напасть кучка таких вот медведей. И как, спрашивается, мы сможем с ними совладать, не зная уязвимую точку?

— Не нужно наговаривать, старик, — буркнул Бенедикт, — вечно ты строишь предположения, а потом они боком выходят.

— Как бы там ни было, но отец прав, — вступился за лесничего Дарквуд, — чтобы вам, путь даже вдвоем, подчинить иллюзонов, нужно время. И немало, судя по тому, насколько важна четкость в прорисовке рун. Необходимо знать слабое место четырехногих. Я так понял, если мы определим этот самый узел у одного индивида, то у последующих зверей его расположение будет аналогичным.

— В корень зришь, волк, — подтвердил Бенедикт и обратился ко мне, — при следующем нападении будь крайне внимательна. А подчинением иллюзонов буду заниматься я. Колдун-иллюзионист придумал несколько иллюзорных форм для мира — имитации. В каждой из этих проекций, будь то человек или зверь, узел находится в разных местах. Когда снова нападет четырехногий иллюзон, посмотри внимательнее, Амалия. Узел — точка, с которой начинается плетение, и оно же там завершается. В месте связки иллюзия имеет более тонкий, хаотичный рисунок. Звери-иллюзоны выполнены на порядок сложнее, поэтому проследить уязвимое место труднее, чем на человеческой форме.

— Хорошо, — согласилась я.

Внутренне же все сжалось. Невероятно сложно концентрироваться на плетении иллюзона, когда тот нападает, чтобы убить. В другой раз придется брать себя в руки и концентрироваться лучше. Мы двинулись дальше, к руне Наца. Поравнявшись с Бенедиктом, поинтересовалась: