Звезда негодяя - Лариса Петровичева
Ноги вдруг сделались непослушными и мягкими, и Эмма сползла по стене на пол. Значит, она действительно дочь Галхаада, которую он был вынужден прятать.
– Я дочь Галхаада? – прошептала она. Фейери прикрыл глаза и кивнул.
– Да. Ты очень догадлива, племянница.
***
Коннор выбежал в сад и едва не сбил с ног шефа Брауни, который целился из табельного в облачную лошадь, скакавшую среди нависающих грозовых туч. Через лошадиную спину была перекинута хрупкая женская фигурка в светлом платье Эммы, и Коннор понял, что это конец.
В ту же минуту шеф выстрелил, и еще раз, и еще. Лошадь скакала в вышине, по облакам ползли прорехи, и небо в них было настолько голубым и беспечным, что Коннору захотелось заорать во весь голос.
Фейери забрали Эмму. Средь бела дня, из ее собственного дома.
Коннор ударил кулаком по стволу яблони, чтобы боль помогла ему опомниться. Вот корзинка с рассыпанными цветами, вот резак брошен в траву. Неужели это все? Какой он увидит Эмму в следующий раз? Распятой на деревьях, изуродованной, мертвой оболочкой?
Увидит ли вообще?
– Твари какие, ну ты глянь, а, – выдохнул шеф Браун, опуская пистолет. Шон, подбежавший к нему, встал, разинув рот. – Никогда такого не было, это же их собственные законы! Убивать только в Йолле и только одиноких дев в лесу!
– Плевать они хотели на законы, – каждое слово выбивалось с болью, словно кто-то сжал руки на горле Коннора. – Они делают то, что считают нужным. Господи Боже, вот почему меня лишили магии!
Шеф Брауни недоверчиво посмотрел на него.
– Хотите сказать, что могли бы убить фейери?
– Мог бы, – кивнул Коннор, и рот Шона разинулся еще шире. – Если бы был в полной силе, то он бы не ушел.
Он сел в траву, запустил руки в волосы – надо было опомниться и думать, как спасти Эмму, если ее еще можно было спасти.
Что-то случилось в королевстве под холмами. Что-то, заставившее похитить человеческую девушку, которая неожиданно стала очень важной в их внутренних раскладах. Может быть, Галхаад собирался это сделать, но не успел, и теперь кто-то просто закончил его работу.
– Зачем она им понадобилась? – шеф Брауни опустился на землю рядом с Коннором и протянул ему флягу с бренди; Коннор глотнул и не почувствовал вкуса.
Эмма, Эмма – он хотел надеяться, что ее еще можно вернуть, но не мог. Королевство фейери не открывает своих ворот людям. А тех, кого забирает в лабиринты под холмами, не отдает живыми.
Коннору казалось, что чьи-то руки безжалостно скручивают и растягивают его внутренности. Он никогда и ни о ком не думал с таким страхом и такой пронзительной болью – и сам этому удивлялся. Они с Эммой были знакомы слишком мало, чтобы чувства между ними успели зародиться и окрепнуть.
Или если ты спасаешь девушку от дракона, то не сможешь не полюбить ее?
Коннору захотелось побиться головой обо что-нибудь твердое.
– А что, если это ее спасли? – вдруг предположил Шон. Коннор и шеф Брауни уставились на него с одинаковым выражением, и парень сразу же стушевался, даже рыжие волосы будто бы поблекли.
– От чего спасли, сынок? – спросил шеф Брауни, и по его обманчиво миролюбивому тону Коннор понял, что полицмейстер с трудом удерживается от самой грубой брани. – Обоснуй, пока я тебя пинком под зад со службы не отправил.
– Ну это… – замялся парень. – Если бы ее убить хотели, то прямо тут и убили бы. Оно же всякие случаи были, им человека убить, что высморкнуться. А тут забрали и на свои же законы наплевали. Значит, она нужна, а раз нужна, то будет жива, я так думаю.
Шеф Брауни покачал головой, словно пытался извиниться за сына. Коннор нервно пощелкал пальцами в воздухе.
– Так, а если он прав? Тогда у нас еще есть шанс.
Он поднялся и нетерпеливо заходил под деревьями, торопливо подсчитывая, какое оружие и артефакты нужно взять. Эх, были бы они в столице! Тогда Коннор просто зашел бы в хранилища министерства магии и взял бы столько, что фейери оставалось бы только прятаться поглубже. Ну да ничего, чем богаты, из того и слепим.
– На что, простите, шанс? – осведомился шеф Брауни. Сейчас он выглядел, как собака, готовая брать след, и Коннор его прекрасно понимал. Фейери похитил девушку прямо из-под носа у полиции – это требовало отмщения.
– Вернуть Эмму живой, – ответил Коннор и произнес, прекрасно понимая, насколько безумным сейчас выглядит: – Я отправляюсь в королевство фейери.
Лицо шефа едва заметно дрогнуло, Шон снова открыл рот и махнул рукой перед лицом.
– Вот прямо так? К ним? – спросил шеф Брауни. Коннор кивнул.
– Да. Если Эмма жива, я ее верну. А если они убили ее, то отомщу за ее смерть.
Он сам удивился тому, как спокойно говорил об этом. Шон снова махнул рукой, отгоняя нечистого; шеф Брауни недовольно посмотрел в его сторону и сказал:
– Хорошо, тогда собираемся и отправляемся. У вас есть план, я полагаю?
Коннор едва не рассмеялся. Никакого плана у него, разумеется, не было. В детстве он бегал по здешним лесам и холмам, забирался в самые глухие заросли, но никогда не встретил даже намека на вход в царство фейери. Сейчас он понятия не имел, как именно проникнуть под холмы.
– Вы точно решили отправиться со мной? – спросил Коннор. – И оставить Дартмун без шефа полиции?
– Двое офицеров останутся на посту, – ответил шеф Брауни и сразу же вскинул руку, видя, что Шон собирается протестовать: – И даже не думай со мной спорить!
– Батя… – совершенно по-детски промолвил Шон: Коннор видел, что парень готов расплакаться. – Бать, не уходи, а?
Шеф Брауни обнял сына, и высоченный Шон вдруг сделался маленьким, превратившись из офицера в ребенка, который мог потерять отца. У Коннора дрогнуло в груди, когда он посмотрел в лицо шефа – тот старательно делал вид, что все в порядке, но у него едва заметно подрагивало правое веко.
– Ладно, Шон, ладно, – произнес он, отстраняя от себя сына, и Коннор понял, что он просто не знает, что сказать. – Ничего, мы вернемся, ничего. Не реви. Большой уже, а вон, сопли распустил.
Шон всхлипнул, провел ладонью по глазам; шеф
