Дикая связь - Джей Бри

Я открываю дверь и обнаруживаю, что Атлас и Норт все еще здесь, тихо спорят, шипят друг на друга, словно пытаясь не потревожить меня, и я резко останавливаюсь, хватаясь за свое полотенце. Они оба поворачиваются и смотрят на меня.

Атлас приходит в себя первым, делает шаг ко мне и уводит меня в шкаф, словно закрывая меня от глаз Норта. Это мило, но потом мой глупый мозг напоминает мне, что он уже видел все это раньше и, очевидно, не был впечатлен.

Господи.

Я усиливаю контроль над своими узами и заставляю их подчиниться, так же, как мне пришлось сделать, когда я сбежала из Сопротивления, и даже с дополнительными соками, которые у них есть теперь, когда мы окружены моими Связными, мне удается заставить их подчиниться.

— Все в порядке, сладкая. Одевайся, и мы пойдем найдем что-нибудь поесть. Я позвонил Глории и сказал ей, что ты нездорова, она с радостью тебя подменила, — говорит Атлас, поворачиваясь спиной и стоя в дверном проеме, пока я одеваюсь.

Я беру все, что ближе и удобнее всего: футболку от Нокса и одну из толстовок Гейба с парой штанов для йоги. Я засовываю ноги в сандалии и стараюсь не чувствовать себя неловко из-за того, что выгляжу немного бездомной.

Атлас, кажется, никогда не возражает.

Когда я снова подхожу к Атласу, он обхватывает меня рукой, а затем снова поворачивает лицом к Норту. Он снова в своем костюме, немного помятом благодаря ночи, проведенной со мной, накинутой на него, и я заставляю себя не скривиться и не испугаться этого.

Я заставляю свои узы не реагировать на него.

— Ужин сегодня вечером. Все будут здесь, и мы обсудим это. Если у кого-то из вас есть еще какие-то секреты, которые вы скрываете от нас, сейчас самое время сказать об этом. Если вы решите этого не делать, я не буду так снисходителен к этому.

***

Я провожу день, отчаянно пытаясь вести себя так, как будто все хорошо и абсолютно нормально, и уж точно не так, как будто вокруг меня рушатся стены.

Атлас покупает мне завтрак, а затем отвозит меня в парк на самом краю границ, которые Норт мне выделил, — явное нарушение, потому что все, что было сказано между ними сегодня утром, пока я принимала душ, вывело его из себя. Мы сидим вместе и едим в тишине, не испытывая дискомфорта, но определенно эмоциональные, потому что в воздухе вокруг нас слишком много всего.

Когда мы возвращаемся в поместье, я всю дорогу до своей комнаты держу голову опущенной и просто сосредотачиваюсь на том, чтобы оставаться спокойной. Атлас ставит фильм, но большую часть времени проводит на телефоне, разговаривая с родителями: новости о бомбе дошли до них с Восточного побережья. Уверена, что сейчас они ненавидят меня за то, что я забрала их сына и подвергла его такой опасности.

Я снова погружаюсь в учебу, потому что это отличное отвлечение.

Гейб возвращается в мою комнату только после обеда, его учебники в руках, а взгляд устремлен в пол, когда он входит. Чувство вины захлестывает меня, но я наклеиваю на лицо улыбку и приветствую его в моем маленьком учебном пузыре на полу. Он немного скован и формален, в нем нет той легкой дружбы, которую мы так старались установить, но через час или около того он успокаивается и погружается в нашу обычную рутину.

Я чувствую, как проходят часы, напряжение постепенно нарастает по мере того, как мы приближаемся к обеду, и когда Атлас наконец откладывает телефон и вздыхает, я понимаю, что не могу больше откладывать.

— Оли, это не такая уж большая проблема, — бормочет Гейб, когда я начинаю складывать учебники в стопку и убирать рабочий беспорядок.

Я насмехаюсь над ним. — Ты даже не взглянул на меня, когда только пришел. Извини, я не очень хочу встречаться с Ноксом, который ненавидит меня, после того, как практически набросилась на него.

Глаза Гейба опускаются к моим волосам, как будто он смотрит на Брута, но дымный щенок все еще хорошо спрятан за ухом. Трудно объяснить, откуда я знаю, что он там, это чувство… Я просто знаю это, точно так же, как знаю, что мое сердце бьется или что мои волосы серебряные. Просто так оно и есть.

— Я не думаю, что это именно то, что произошло, но мне жаль, что я заставил тебя чувствовать себя дерьмово из-за этого. Мне просто… было тяжело видеть тебя в таком состоянии. Я уверен, что тебе тоже было тяжело находиться в таком состоянии.

В таком состоянии.

Какой прекрасный способ выразить это. Я заставляю свое лицо оставаться чистым листом, но Гейб понимает это и снова ругается под нос, проводя рукой по лицу. — Я опять чертовски неправильно объяснился. Я имел в виду, что знал, как сильно ты не хочешь, чтобы кто-то из них знал о том, что происходит. Я понимал, что ты им не доверяешь. Знал, что ты была бы в ужасе от происходящего и не контролировала бы ситуацию. Я был без понятия, что делать, потому что не знаю, на что именно способен твой дар. Я был совершенно чертовски бессилен, потому что если бы я попытался вмешаться, тебе могло стать еще хуже. Хотя, если бы кто-то попытался связаться с тобой, я бы остановил его, но… теперь я чувствую, что должен был вмешаться раньше. Я чувствую, что снова и снова подвожу тебя.

Мы действительно хорошо умеем причинять друг другу боль, не так ли?

Я прочищаю горло и поднимаюсь на ноги, чтобы обнять его, быстро сжимая руки вокруг него и еще минуту смотря в пол. — Я в порядке. Мне страшно от того, что сейчас произойдет, но это не твоя вина. Никто не виноват, кроме меня.

Гейб притягивает меня крепче, прижимая к своему телу, даже когда я готова отстраниться от него. Он как будто отчаянно пытается снова обрести нормальные отношения, отчаянно хочет, чтобы что-то вернулось к тому маленькому моменту покоя, который мы обрели, но я уже знаю, что это не случится.

Ужин все испортит.

Атлас обхватывает меня за плечи и крепко прижимает к себе, пока мы направляемся вниз, а Гейб продолжает держать меня за руку. Я снова иррационально злюсь